Грамота напечатана в «Актах юридических» № 110, VI.

Се даст посадник Великаго Новагорода Василей Степано-вичь, в дом святого Иоанна богослова, во обцей монастырь, на Пенешку, игумену Серапиону и всей братии, или кто по нем иной игумен будет у святаго Иоанна богослова, во общежителство, село Ковыцово, и со страдными землями[84] и с пожнями², и другое село Овсяниково, со страдными землями и с пожнями, и третье село Лухановское, Степоньцово и Латозера половина, и с страдными землями и с пожнями; а межа той земли: по большой Пенешке реке въверх левая сторона, от устья и до верховья; от болшой реки Пенежки до меншей реки Пенежки въверх правая сторона, от устья и до верховья; а в гору межа до нагорной межи, или где ни будет тых сел земли и пожни, на Ваге и в Лумъозере, участки тых сел, и лешебныи лесы тых сел, и всякия ловища тых сел. Да еще есми продал остров Онтропьев весь, что есми у Обакума купил; а то церкви святому Иоанну богослову во обитель общежителство игумену, кто ни будет у святаго Иоанна богослова, и ввеки. А игумен, кто ни будет у святаго Иоанна богослова, держати ему общее житие; а чернцов игумену держати как его сила имеет; а чернцов игумену держати в монастыре кто игумену люб; а игумену и чернцем, живуци в монастыре святого Иоанна богослов, собин им не держати³, а пойдет игумен проць из монастыря, ино ему дати уцет чернцам.

А посаднику Василью Степановичу, ни его жене, ни его детем, не вступатися в тыи села, ни в тыи земли, ни в тыи ловища, ни в пожни, ни в остров Онтропьев, и ввеки, ни в чернцов, ни в страдники⁴ чернецки, ни в села чернецки, ни прикащиком посадницим Васильевым, ни слугам, ни христианом не вступатись ни во что ж монастырское, ни обидити. А кто почнет вступатись, или обидети, домовное святаго Иоанна богослова, по сей по данной грамоте, а на того бог и святый Иоанн богослов. А слуцится дело монастырскому человеку с посадницим человеком с Васильевым; ино судит игумен с посадницим с Васильевым прикащиком; а игумену половников посадницих Васильевых ни отхожих людей не принимати.

«Новгородские переписные книги» составлены московским правительством вскоре после завоевания Великого Новгорода и конфискации боярских и церковных земель. В книгах указаны как новые владельцы боярщин и водосток, так и прежние, и приведена норма старого оброка. Это и дает нам возможность представить себе оброчное хозяйство новгородских бояр и церкви непосредственно перед завоеванием Новгорода. Приводимые ниже отрывки взяты из книг Шелонской и Вотьской пятин.

«Новгородские писцовые книги», изд. Археографической комиссии, т. V, СПБ 1905.

В Логовещском же погосте великого князя волости и деревни.

Великого князя волостка, что была владычня[85]… И всех деревень в сей волостке по старому писму 11, опричь 5 деревень, что в Щырском погосте, а дворов 36, а людей 37 человек, а обеж 51. А дохода с них шло владыце с 7 сох² с третью, а с сохи шло денег 5 гривен, а хлеба 8 коробей ржы, коробья пшеницы; а поселскому³ с сохи пол-5 коробьи⁴ ржи, полторы коробьи пшеницы, полторы коробьи ячмени, 15 коробей овса и з зобью⁵. А за постоянье⁶ с сохи поселскому коробья пшеницы, 2 коробьи ячмени, 2 коробьи хмелю. А подлаза шло поселскому с обжы по 3 денги. А ключнику шло с обжы по дензе, а хлеба четвертка ржы, четвертка овса, куря, сыр, 10 яиц, овчина. А городцкому ключнику со всее волости от мира⁷ 3 гривны денег.

И всего дохода с тое волостки с 7 сох со третью и со обеж, и за постоянье, и с подлазом, и со отмерными денгами шло владыце, и с поселским и с ключники, денег пол-4 рубля⁸ Ноугородцкаа без гривны и 11 денег, а хлеба послом всякого 294 коробьи и 2 трети четвертки. А мелкого доходу: 60 куров, 60 сыров, 600 яиц, 60 овчин.

«Временник Московского общества истории и древностей российских», т. XII.

…Волостка Маселга противу Немецкия волости Белого озера.

…Деревня Большой двор Бобруево. Двор — в большом прикащик Данилко Игнатов без пашни; а хрестьян: двор — Харитонко Юрьев, да сын его Кирилко; сеют ржы десят коробей, а сена косят сорок копен, две обжы; а дохода шло владыце восмь денег, боран; а из хлеба треть, да за третью пол-коробьи ржы, коробья овса; а ключничи пошлины пять денег, четвертка ржы, четвертка овса.

…И всех деревень в той волостке шесть, а дворов в них хрестьянских семь, опричь большого двора, а людей в них, опричь прикащика, четырнадцать человек, а обеж тринадцать, четыре сохи с третью сохи. А дохода шло владыце денгами пол пяты гривны⁹ с денгою, семь боранов, одиннадцать пятков лну; а из хлеба треть, да за третью хлеба пол-четверты коробьи ржы, шесть коробей овса, пол-коробьи ячьмени, а ключничи пошлины шло две гривны и две деньги, четыре овчины, пять пятков с горстью лну, две коробьи с четверткою ржы, две коробьи с четверткою овса. В Сердобольском же погосте великого князя волость оброчная Китяга над Китяжским озером на Неметцком рубеже, что была за владыкою….И всех деревень в той волости по старому письму семнадцать, а дворов в них сорок без трех, а людей в них шестьдесят шесть человек, а луков¹⁰ шестьдесят шесть, а сох двадцать две, а лук писан за обжу, а в сохе по три луки….

А старого дохода владыце шло со всее волости семь сот и сорок бел, да борцю¹¹ владычню сто и сорок бел, да десять гривен денег, да десятиннику владычню Корельскому шло со всее волости полторы гривны денег. И всех бел шло с тое волости владыце и борцу восмь сот и восемьдесят бел, а денег всех шло борцу и десятнику пол-другинадцаты¹² гривны.

«Псковская Судная грамота» является вечевой грамотой, т. е. она была принята, как сборник права, вечем. Она сохранилась в единственном списке XVI в. В заглавии грамоты сказано, что она утверждена «всем Псковом на вече в 1397 году». Но эта дата не может считаться точной, так как в самой грамоте говорится о пяти соборах духовенства, а пятый собор был собран в Пскове только в 1462 г. Поэтому в дате предполагают ошибку и предлагают читать — в 1467 г. Во всяком случае ясно, что отдельные статьи грамоты возникли не одновременно, да в самой грамоте имеются указания на более ранние грамоты князей Константина и Александра. Под первым понимается князь Константин Дмитриевич, сын Дмитрия Донского, княживший в Пскове в 1407–1414 гг., князем Александром одни историки считают Александра Невского, другие — Александра Михайловича Тверского, который был псковским князем в 1327–1337 гг. Статьи Псковской Судной грамоты печатаются по изданию Археографической Комиссии (Псковская Судная грамота, СПБ 1914).

Ся грамота выписана из великого князя Александровы грамоты и из княж Костянтиновы грамоты и изо всех приписков псковских пошлин по благословлению отец своих попов всех 5 съборов, и иеромонахов, и дияконов, и священноиноков и всего божиа священьства всем Псковом на вечи, в лето 6905-е.

1. Се суд княжей, ож клеть покрадут за зомком или сани под полостью или воз под титягою или лодью под полубы, или в яме или скота оукрадают или сено сверху стога имать то все суд княжой, а продажи 9 денег, а разбой, наход, грабеж 70 гривен, а княжая продажа 19 денег, да 4 денги князю и посаднику.

2. И владычню наместнику суд и на суде не судить ни судиям ни наместнику княжа суда не судите.