Сам же великий князь поехал к городу Москве и с ним князь Федор Палецкий. Когда они были в посаде города Москвы, горожане, которые носили свои пожитки в город, собираясь сесть в осаду, увидели великого князя и опечалились. С печалью стали они говорить великому князю и жаловаться: «когда ты, государь великий князь, княжишь над нами в покойное и тихое время, ты много берешь с нас понапрасну поборов, а теперь сам разгневал царя, не платил ему дани, и выдаешь нас царю и татарам». Когда великий князь приехал в город Москву, его встретил митрополит и вместе с ним владыка Ростовский Вассиан. И владыка Вассиан начал зло говорить великому князю. Называя его бегуном, он так говорил: «На тебя падет вся кровь христианская за то, что, выдав их, ты бежишь прочь, не давши боя татарам, не сразившись с ними. А чего боишься смерти? Ты не бессмертный человек, а смертный. А помимо судьбы нет смерти ни человеку, ни птице, ни зверю. Дай войско в руки мои, укрою ли я, старый, лицо от татар?» И много в таком роде говорил ему Вассиан, а горожане роптали на великого князя. Поэтому великий князь не жил в городе на своем дворе, боясь злого умысла от горожан: поэтому он жил в Красном сельце. А к сыну он посылал грамоту, чтобы он тотчас явился в Москву. Сын же проявил мужество, принял брань от отца, но не уехал с берега и не предал христианства.

Великий же князь, видя, что сын никак грамот не слушает, послал к князю Данилу с приказом взять его [сына] и силою привести к себе. Но князь Данила не сделал этого, а сказал Ивану, чтобы он ехал к отцу. Тот же ответил: «Лучше мне здесь умереть, чем ехать к отцу…»

А татары искали дороги, где бы им тайно перейти [реку] и идти спешно к Москве. И пришли они к реке Угре, близ Калуги, и хотели перейти ее вброд. Но их устерегли и дали знать сыну великого князя. Великий же князь, сын великого князя, двинулся со своим войском и, пойдя, стал у реки Угры на берегу и не дал татарам перейти на эту сторону. Великий же князь прожил в Красном сельце 2 недели, а владыка говорил ему, чтобы он возвратился опять к берегу. Едва умолили его, он возвратился и стал в Кременце, от берега далеко.

В то же время пришли ко Пскову войною немцы и много повоевали, чуть не взяли города. Услышали [об этом] братья великого князя, Андрей и Борис, и послали к брату своему и великому князю с такими словами: «Если ты изменишь свое отношение к нам — не начнешь чинить над нами силы и будешь обращаться с нами, как со своими братьями, мы придем к тебе на помощь». Великий же князь положился во всем на их волю, и они приехали к великому князю на помощь. Услышав, что немцы воюют под Псковом, они пошли на помощь псковичам; и немцы, услышав, что братья идут на помощь псковичам, ушли прочь в свою землю. А братья великого князя, услышав, что немцы отступили от Пскова, пошли к великому князю.

А к царю великий князь послал Ивана Товаркова с челобитьем и дарами, прося царя пожаловать, отступить прочь и не велеть воевать своего улуса. Царь же сказал: «Хорошо, жалую его, но чтобы он сам приехал и бил челом, как отцы его к нашим отцам ездили в Орду». Но великий князь остерегался ехать, подозревая измену хана и боясь злого умысла. Услышав царь, что великий князь не хочет ехать к нему, и послал к нему со словами: «Не хочешь ехать сам, пришли сына или брата». Великий же князь не сделал этого. Царь послал к нему: «Не пришлешь сына и брата, пришли Никифора Басенкова». Тот Никифор бывал [раньше] в Орде и давал много подарков от себя татарам, поэтому его любили царь и князья его. Но великий князь и этого не сделал. Царь хвастался все лето, говоря: «Даст бог на вас зиму, и станут все реки, так много дорог будет на Русь». G Дмитриева дня наступила зима, и все реки стали: и наступили большие морозы, каких и не видывали. Тогда царь убоялся и побежал с татарами прочь, 11 ноября; потому что татары были наги и босы, ободрались. Царь уже миновал Серенск и Мценск, и, услышав об этом, великий князь послал проверить; так и оказалось. И приехали к нему его братья, и он помирился с ними; дал князю Андрею Можайск, а князю Борису все села Ярославичевы. Когда же царь приехал в Орду, то был там убит ногайцами…

В ту же зиму вернулась из бегов княгиня Софья. Бегала она от татар на Белоозеро, а не гнал ее никто. А по которым странам ходили, тем пришлось пуще, чем от татар, от боярских холопов, от кровопийцев христианских. Воздай же им, господи, по делам их…

О храбрые, мужественные сыновья русские! Постарайтесь сохранить свое отечество, Русскую землю, от поганых. Не пощадите своих голов, чтобы не увидели глаза ваши пленения и ограбления святых церквей и домов ваших, убиения детей ваших, поругания жен и дочерей ваших, как пострадали от турок другие великие славные земли, а именно болгары и известные греки, и Трапезунт, и Амория, и Арбанасы, и Хорваты, и Босния, и Манкуп, и Кафа и много других земель, которые не были мужественными и погибли, и погубили свое отечество, и землю, и государство, и скитаются по чужим странам поистине бедные странники, достойные плача и слез, укоряемые, поношаемые и оплеваемые, так как они не были мужественны. А те, которые убежали в чужие страны со многим имуществом, женами и детьми, вместе со златом погубили свою душу и тело и считают, что лучше тем, которые тогда [при завоевании] погибли, чем им скитаться по чужим странам как бездомным. Так, ей-богу, видел я своими грешными очами великих государей бежавшими от турок с богатством, скитающимися, как странники, и просящими у бога смерти как награды за такие беды.

Из «Путешествия в Тану Иосафата Барбаро, венецианского дворянина». См. № 76.

За Коломною, в расстоянии трех дней пути, течет значительная река Москва, на которой стоит город того же имени, где имеет жительство вышеупомянутый Иоанн, великий князь российский. На этой реке, протекающей внутри самого города, построено несколько мостов. Замок расположен на холме и со всех сторон окружен рощами. Изобилие в хлебе и мясе так здесь велико, что говядину продают не на вес, а по глазомеру. За один марк вы можете получить четыре фунта мяса; семьдесят куриц стоят червонец, а гусь не более трех марок. Стужа здесь так сильна, что самые даже реки замерзают от оной. Зимою привозят в Москву такое множество быков, свиней и других животных, совсем уже ободранных и замороженных, что за один раз можно купить до двухсот штук; но резать их нельзя не разогрев прежде в печи, ибо они тверды, как камень. Зато плодов здесь никаких нет, кроме небольшого количества яблок, орехов и лесных орешков.

Жители, для поездок своих, в особенности продолжительных избирают преимущественно зимнее время, когда дорога от морозов сделается ровною и не представляет в пути никаких неудобств, кроме одной только стужи. Поклажу свою перевозят они весьма легко на санях, которые служат у них вместо повозок и называются возами. Летом же никто не отваживается в дальний путь по причине большой грязи и множества мошек, порождаемых окрестными лесами, почти вовсе необитаемыми. Вина москвитяне не пьют; но делают особенного рода напиток из меда или из пшеницы, подмешивая туда хмель, который, приводя напиток в брожение, придает ему такую крепость, что им можно напиться допьяна, как вином.

Амвросий Контарини принадлежал к венецианской знати. В 1473 г. он был отправлен послом к персидскому шаху, чтобы поднять его на борьбу против Турции. В 1475 г. итальянские черноморские колонии были завоеваны турками, и путь для возвращения Контарини был отрезан. Контарини присоединился к персидскому посольству, ехавшему в Москву, и через Москву вернулся в Италию. «Путешествие» впервые было издано в 1487 г. Приводимые отрывки взяты из издания «Библиотека иностранных писателей о России», т. I, иждивением М. Калистратова, трудами В. Семенова, СПБ 1836.

Город Москва расположен на небольшом холме, и все строения в нем, не исключая и самой крепости — деревянные. Посреди протекает река, называемая также Москвою и разделяющая его на две половины, из коих в одной находится крепость. Для переезда через эту реку в городе построено несколько мостов. Москва есть столица великого князя. Она окружена обширными лесами, покрывающими почти все пространство России, и изобилует всякого рода хлебом. Жизненные припасы в ней так дешевы, что во время моего пребывания 10 наших стар[105] пшеницы стоили червонец (в этой пропорции продавался и прочий хлеб); 3 фунта мяса один сольд², 100 кур или 40 уток также червонец; а самый лучший гусь не более 3 сольдов. Зайцев там очень много; но другой дичины почти совсем не видно, вероятно потому, что москвитяне не умеют ловить ее. Птиц всякого рода привозят также во множестве и продают по самой дешевой цене. Москвитяне не делают у себя виноградного вина и вообще у них нет никаких плодов, кроме огурцов, орехов и диких яблок. Страна их весьма холодна, так что жители, в продолжение девяти месяцев, должны топить в домах своих печи. Впрочем, этим временем года пользуются они для заготовления запасов своих на лето, ибо в морозы, на русских санях, запряженных в одну лошадь, весьма легко перевозить всякие тяжести, тогда как летом, по причине тающего льда и больших лесов, дорога от грязи почти вовсе непроходима. В конце октября река, протекающая посреди Москвы, покрывается крепким льдом, на котором купцы ставят лавки свои с разными товарами и, устроив таким образом целый рынок, прекращают почти совсем торговлю свою в городе. Они полагают, что это место, будучи с обеих сторон защищено строениями, менее подвержено влиянию стужи и ветра. На таковой рынок, ежедневно, в продолжение всей зимы, привозят хлеб, мясо, свиней, дрова, сено и прочие нужные припасы; в конце же ноября все окрестные жители убивают своих коров и свиней и вывозят их в город на продажу. Любо смотреть на это огромное количество мерзлой скотины, совершенно уже ободранной, и стоящей на льду на задних ногах. Таким образом, русские употребляют в пищу свою животных, убитых за три месяца и более. То же самое делают они с рыбой, птицей и всякого рода живностью. На реке бывают также конские ристания и другие увеселения; но нередко участвующие в сих игрищах ломают себе шеи.