— Нам и искать ничего не надо. Если там есть какая-то организация, достаточно спуститься на улицу и пошуметь малость. Они сами выйдут. — Такэси снова рассмеялся. — Но мне кажется, никто из нас этого не хочет. Какой смысл? У нас тут ни тяги к знаниям, ни любопытства такого нет, как в реальном мире.

— Будь здесь Нобутэру, обязательно придумал бы что-нибудь интересненькое, — сказал Юдзо, взгрустнув о прошлом. — Но он сюда не придёт, так?

— Не придёт. Если человек впал в слабоумие, ему сюда хода нет, — отрезал Такэси.

— Да-а… Мы знаем, что придуркам в Преисподнюю хода нет. Но откуда это известно? Вроде никто нас не учил. И кто, собственно, такие вещи решает?

— Думаю, мы сами, — посерьёзнел Такэси. — Это решается на уровне подсознания умерших. Человек умер, а в нём ещё живут стремление больше знать, мятущийся дух, любовь. И смысл места, где мы сейчас находимся, в том, чтобы заставить человека это понять и избавить от привязки к прошедшей жизни.

— И достичь нирваны? — Идзуми кивнул. — Об этом с древних времён говорят. Так может, здесь сознание отдельных индивидуумов объединилось и рулит? Что-то вроде коллективного сознания?

— Интересно, а что это за чудная компания? — спросил Юдзо, смотревший на улицу. — Гляньте-ка! Вроде как танцуют. А у малого, который впереди, какой прикид! Прямо пижон столичный лет двести-триста назад. У остальных-то кураж не тот.

Такэси тоже посмотрел на улицу внизу:

— Думаю, этот парень из кабуки. Загримирован под Исо-но Тоята. Есть такой тип в одной пьесе. Эй, а тот, который рядом, вылитый Идзуми.

— Ого! Похоже, здесь можно одновременно находиться сразу в двух местах. — Идзуми встал и присоединился к стоявшим у окна приятелям. Взглянул на группу людей внизу и почти не удивился, обнаружив среди них себя.

— Да, это я, всё правильно. Эта компания постоянно тусовалась в «Ночном ходоке». Я тоже туда ходил, вот и топчусь вместе с ними.

— А чего они всей толпой притащились? — поинтересовался у Идзуми Юдзо. -

Все разом руки на себя наложили, чтобы попасть на экскурсию в ад?

— Понятия не имею. Может, это им только снится.

— Не хочешь спуститься? — В глазах Такэси мелькнул огонёк любопытства. — С собой повидаться? Вот второй Идзуми удивится!

— Да, забавно, — рассмеялся Идзуми. — Пойдём?

— Пошли, — поддержал их Юдзо. — Кажется, внизу ещё братва из моей бригады. Да ещё вроде конкурирующая фирма маячит. Короче, есть с кем поговорить.

Все трое просочились сквозь стекло, вылетели из окна и стали плавно опускаться на мостовую.

Сасаки лениво потягивал чай со льдом на террасе кафе, когда получил записку. Он не заметил, чтобы кто-то подходил к его столу, официант, проходя мимо, тоже не мог её подложить. Записка просто материализовалась из воздуха.

На листке шариковой ручкой было написано: «Собираемся на площади, где фонтан».

Сасаки никогда не бывал на площади, но откуда-то точно знал, где она находится. И хотя в записке ничего не говорилось о времени сбора, он чувствовал, что идти совершенно необходимо. Перед тем как подняться, он положил на столик одну пятисот — и три стоиеновые монеты. Сасаки не знал, сколько с него полагается за чай, но в Преисподней всё было неопределённо, смутно, как во сне, и в конечном счёте не имело значения, сколько он заплатил.

Фонтан, имевший форму полукруга, располагался в углу площади. В камне были вырезаны лица демонов, из их широко разинутых ртов струилась вода. На площади уже собралась изрядная толпа. Большинство — старики, многие парами, вероятно, при жизни они были супругами. Одни в костюмах, другие одеты по-походному. Толпа разделилась на группы человек по двадцать-тридцать, выстроившиеся в колонны по двое. Женщина средних лет в синем костюме, напоминающем униформу кондуктора, подошла к Сасаки и приказным тоном объявила:

— Сасаки-сан! Будете старшим группы.

Женщина была тучной, смуглой и совершенно непривлекательной. С выдающимися вперёд зубами. Откуда она узнала его имя? Кто она? Демон ада? Сасаки решил называть её про себя «демон-леди». Не успел он спросить, что ему надо делать, как женщина заговорила вновь:

— Вы поведёте группу номер семь. Вон та группа — номер один, эта — номер семь. Понимаете? Становитесь в голову, будете следовать за группой номер шесть. Если кто-то покинет ряды или ещё что случится, говорите мне.

Куда они отправляются? Как он ей скажет, если что-то случится? Как к ней обращаться? Почему его выбрали руководителем группы? У Сасаки было много вопросов, однако, судя по виду демон-леди, вопросы вполне могли вызвать неадекватную реакцию, поэтому Сасаки просто кивнул и встал во главе своей колонны. Посмотрел направо и увидел Дзицуко. Она была старшей группы номер шесть.

— Эй, Дзицуко! — окликнул он её.

Она взглянула на него, улыбнулась и, чуть помедлив, кивнула:

— Здравствуй, дорогой!

— Ага! Я вижу, вы были мужем и женой. — На лице демон-леди появилась улыбка, обнажившая клыки. — Вы здесь самые молодые, поэтому я и назначила вас руководителями групп. — И она пустилась рысью в голову первой группы.

На Дзицуко было всё то же блёклое платье, в каком он видел её в электричке. Сасаки глядел на жену с изумлением — она похорошела. Не то чтобы она стала красивее или помолодела. Нет! Это была не миловидность молодости, а другая красота, соединившая в себе привлекательность юных лет и жизнь без забот, невзгод и лишений. Неужели здесь, в Преисподней, все её тревоги и страхи исчезли, и к ней вернулась красота, которая была у неё изначально и которой не грозили холод и голод? В жизни вина за то, что Дзицуко так подурнела, лежала на нём, Сасаки. Но ему казалось, что просить у неё прощения в такой момент нелепо, и он просто стоял, не сводя глаз с прекрасной женщины, бывшей в том мире его женой.

Группа номер один тронулась с места, хотя Сасаки не заметил никакого сигнала. Колонна покинула площадь и выползла на широкую улицу. Слева от Сасаки стояли восьмая и девятая группы. Куда всё-таки все направляются? Преклонный возраст большинства участников шествия, выражение смирения на лицах и отстранённые взгляды наводили Сасаки только на одну мысль: наверное, это и есть то, что называют просветлением, нирваной. Похоже, эти люди покидали Преисподнюю, поскольку оставаться здесь уже не было необходимости. Значит ли, что они с Дзицуко последуют тем же путём? Освободились ли они от мирских желаний? Жена, судя по её виду, может, уже и достигла этого, но сказать такое о себе Сасаки не мог. Кто отбирает тех, кому предстоит уйти? Или их вообще никто не отбирает, а они сами переходят к такой форме существования? И те, кто перешёл, покидают Преисподнюю автоматически?

Группа Дзицуко стала перестраиваться в хвост группы, двинувшейся вперёд. Сасаки последовал за ними. Оглянувшись, он увидел бесстрастные лица стариков, молча идущих сзади. Убедившись, что всё в порядке, зашагал дальше.

По обе стороны проспекта выстроились высокие здания. Через какое-то время процессия втянулась внутрь огромного, с высоким куполовидным потолком, сооружения. Это был шопинг-молл. Центральную зону занимали магазины и киоски, торгующие едой, галантереей, музыкальными инструментами, одеждой, ювелирными украшениями, бижутерией и прочим товаром. Зато не было ни одной аптеки — видно, в мире, где не надо беспокоиться о смерти, в них нет нужды.

Выстроившись в том же порядке, что и на площади, — начиная с группы номер один, — шеренги остановились. Сасаки со своими подопечными занял позицию рядом с группой номер шесть. С другой стороны пристроилась группа номер восемь. Сасаки снова переглянулся с женой, на лице Дзицуко мелькнула улыбка, такая очаровательная, что Сасаки был готов растаять. Демон-леди куда-то исчезла. «Наверное, занимается приготовлениями к отправлению. Похоже, придётся подождать?» — подумал Сасаки и повёл носом, почуяв аппетитный запах — рядом в магазинчике жарили угря.

— О! — Дзицуко, как заворожённая, устремила взгляд туда, откуда доносился дразнящий аромат. — Кабаяки[28] готовят.