Сейчас, когда ухищрения портних не искажали ее облика, Герт отчетливо видел, насколько она юна. Грудь у Маргерит оказалась меньше, чем ему казалось, а бедра — уже. Но это ее не портило. Наоборот. Маргерит была и оставалась изумительной красавицей, притом красавицей желанной. А возраст, что ж, этот недостаток недолговечен.

— У нас не было выбора, — сказала она вдруг и открыла глаза, — в особенности у меня.

— Зандер… — она повернулась на бок и снова, как прежде, смотрела глаза в глаза. — Зандер… Ох, этот Зандер! Ты просто не знаешь нашего положения! Зандер должен был жениться, иначе он терял титул, а я… Я, Карл, была лучшей кандидатурой. Бедна, но знатностью ему не уступаю, и потом мы же выросли вместе. В одном доме. Спали вместе…

— И ты так долго оставалась девушкой? — Герт был поражен. В его юности такого просто не могло произойти. Он лет с двенадцати, если не раньше, не оставил бы нетронутой ни одну девушку, осмелившуюся разделить с ним ложе. Впрочем, у Зандера могли оказаться иные склонности…

— Зандер не ты, Карл… Зандер это Зандер! — вздохнула Маргерит. — Ты не думай, ближе Зандера у меня все равно никого нет!

— Ну, может быть, теперь есть… — Улыбнулась она. — Катрин сказала, мужчины редко могут больше двух раз…

«Значит, вот откуда все эти приемы опытной стервы! Ее подготовила Катрин!»

— Я могу! — успокоил Маргерит Герт. — А у тебя разве там не болит? По идее, должно болеть.

— Но не будет! — рассмеялась Маргерит. — Я выпила отвар белой саженицы. Целый кубок… Катрин сказала, там еще выжимка сизого чертополоха, и еще что-то… В общем, не забеременею, и болеть там сильно не будет, а все остальное я сейчас даже лучше чувствую, — и она покраснела в первый раз за этот вечер.

— Ночь длинная, — он и сам не знал, зачем все это говорит, но все получалось как-то само собой, — если захочешь, я тут рядом…

Почти весь прошедший день Герт провел в постели. Отсыпался и приходил в себя. Если честно, Маргерит вычерпала его до дна, а еще говорят — блондинки не темпераментные! Впрочем, Герт не жалел. Такие ночи случаются в жизни не каждого мужчины, а если и случаются, то не каждый день. Однако в постели он оставался еще и потому, что это было совершенно не предсказуемо, и грех было не воспользоваться ситуацией! Кто из больших игроков поверит, что он просто устал и решил поваляться и подумать на досуге о разных разностях? Они будут искать подвох, которого нет. Гадать и предполагать, и запутаются еще больше. А Герт, между тем, выждет и снова нырнет в омут. Ему не привыкать!

Отоспавшись накануне, четвертого червеня Герт покинул особняк на площади Старых королей, так рано, что кроме стражи его никто не видел. Дом еще спал, но на улицах города уже начиналась обычная предрассветная суета. В эти ранние часы пекут хлеб, разделывают туши быков и баранов, режут свиней и ощипывают кур и гусей. Кто-то выкатывает из погребов винные бочки, а кто-то другой разливает по бочкам свежий сидр, эль и пиво. Герт любил в эти часы прогуляться по городу. По любому городу, потому что везде одно и то же, только где-то, где есть порт, рыбаки сгружают ночной улов, а где-то углежоги везут на телегах мешки с древесным углем.

На этот раз он был беззаботен, словно дитя, и гулял по улицам Решта до тех пор, пока идущий навстречу мужчина не шепнул Герту, что хвост отстал. Что уж там они сделали с соглядатаями, он не знал, да и не хотел знать. Такое уж ремесло у этих людей: одни следят, другие — обрубают хвосты. Впрочем, времени на рефлексии у него не было. До поздних утренних часов, Герт сидел в кабинете профессора Рештского университета мэтра Галливара, беседуя со стариком на все интересующие его темы.

— А вот, — спрашивал Герт, — еще я слышал, есть такие вещи силы…

— Есть! — подтверждал профессор. — Как не быть. Но вещи силы, молодой человек, бывают разные, для разного предназначены, и эффекты мы наблюдаем при их воздействии отнюдь не одинаковые.

И мэтр Галливар начинал выкладывать перед Гертом книги из своей совершенно уникальной библиотеки, зачитывая краткие отрывки, останавливая внимание на свидетельствах очевидцев и на определениях, которые, якобы, являлись наследием Древних. Он листал огромные фолианты и раскрывал атласы, демонстрируя Герту редкие рисунки и гравюры, карты и схемы. И естественно, профессор давал свои собственные комментарии, разъясняя темные места и «дополняя неполное до полного».

По всем признакам, профессор Галливар был искренно увлечен предметом разговора, но и, кроме того, Герт платил ему золотом и по поводу цены этих «приватных консультаций» не торговался.

— А вот, если бы я захотел, допустим… — начинал Герт новый вопрос, но у старика на все находился ответ.

— Зависит от того, чего вы от меня ожидаете, молодой человек. Если сами хотите исполнить аркан, мой ответ — нет. Однако если вы спрашиваете из, так сказать, академического интереса…

Солнце уже приближалось к перелому, когда покинув профессора, Герт направился в банкирский дом «Герн и сыновья». Там его уже ждали. Все предварительные беседы с банкирами провели внуки «тихого капитана» Людо ер Дроггера — Людвиг Младший и Константин Большой. Константин являлся великолепным бухгалтером, но выглядел, как бандит. А Людвиг младший был вылитый херувим, но лучше него никто не умел убедить людей в невозможном. Тем не менее, беседа с банкирами продолжалась три часа, и, честно говоря, Герт едва не заработал головную боль. Однако было для чего стараться. Состояние Герта, еще недавно сводившееся к дюжине — другой серебряных монет, увеличилось еще на миллион золотом. Вернее, на шестьсот пятьдесят тысяч. Треть отошла семейству Дроггеров, но они эти деньги заработали тяжелым трудом. А Герт с их помощью всего за несколько дней стал одним из богатейших людей Решта.

«Ну, все пора и честь знать! — решил Герт. — И вообще, не настало ли время встретить Шенка?»

Оказалось, пора. Наблюдатели сообщили, что Шенк как раз покинул особняк госпожи ла Корей, встретился ненадолго с Вилмой Хурн аф Омине, и движется теперь в сторону ипподрома, то есть, находится буквально в трех улицах на юг. И, «если свернуть теперь направо и пойти по улице вниз, а потом снова направо через мост…», Герт с ним обязательно столкнется на Новой торговой площади. Случайно.

Так и случилось, но план реализовался лишь отчасти. Едва друзья «случайно» встретились и обнялись, их окликнул знакомый Герту, но не знакомый Шенку господин в сюртуке, но притом опоясанный мечом.

— Боги! Кого я вижу! — заорал он, приближаясь каким-то странным, подпрыгивающим шагом. — Здравствуйте, Карл! Рад вас видеть. И вас, кто бы вы ни были! — снял шляпу Ремт Сюртук.

— Я Ремт Сюртук, — представился он, растянув губы в дурацкой кривой ухмылке. — Не господин и не лорд, максимум — сударь. А вы кто будете, милейший?

Опешивший Шенк даже не сразу нашелся, что ответить. Он лишь представился на официальный манер и недоуменно посмотрел на Герта. Герт в ответ лишь пожал плечами, и тоже атаковал. Он еще в прошлый раз понял, что Ремт, нарочито играющий то дурака, то простака, на самом деле умен и совсем непрост. И ничего в простате не делает.

— Рад вас видеть, сударь! — сказал Герт, чуть повышая тон. — Как поживаете? Что у нас с мальчиком и с девочкой?

Ремт смерил его взглядом и неожиданно ухмыльнулся.

— Девочка, как я понимаю, вашими трудами, лорд Карл, уже не девочка, а мальчик квартирует в отель де Ланцан. Хотите навестить?

— Хочу!

— Вот и чудно! Обед, переходящий в ужин, а? Часов в пять после перелома вас устроит?

— Устроит! — На этот раз Герт решил не отказываться. Кто его знает, кто и как пригласит его в отель де Ланцан в третий раз.

— А вас, лорд ден Агерах время устраивает?

— Вполне. Я могу пригласить даму?

— Это которую? — поднял рыжие брови Ремт Сюртук. — Катрин д'Энен, что ли?