ДЕВОЧКА С ТРЕМЯ КОСИЧКАМИ

ишка, маленький, худенький мальчик, рассуждал вот так: «Ну какая от девчонок польза? В футбол они играть не умеют? Не умеют, конечно. Драться они не могут? Известно, не могут. А самое противное у них бывает иногда, так это косички. Косички малюсенькие, а девчонки плетут их, плетут, делать им больше нечего».

Девочкам Мишка проходу не давал — то подножку подставит, то за косичку дернет, то обзовет, то еще что-нибудь.

И вот вместе с родителями Мишка переехал в новый город.

Приснился Мишке страшный сон: будто в этом городе живут одни девчонки.

Утром папа с мамой ушли по своим делам, а Мишка сидел один в пустой квартире в кухне на подоконнике. Было грустно, так грустно, словно любимая футбольная команда проиграла со счетом шестьдесят: ноль.

Во дворе ни души. Только рыжая дворняжка от скуки сама себя ловила за хвост. Посмеялся мальчик над глупой собакой и показал ей язык.

Из подъезда вышла девочка в красном сарафане. Ступала она так осторожно, будто шагала по битому стеклу. Девочка была толстая, и косички у нее были толстые, короткие, как сардельки.

Мишка крикнул:

— Эй ты, булка с изюмом!

Девочка лениво подняла голову, внимательно посмотрела на него и — ничего не ответила. А вы знаете, как это обидно? Мишка однажды дразнил девочку часа два, охрип, а она — ни слова. Он от обиды сам чуть не заревел.

Вскоре из подъезда вышла вторая девочка — длинноногая, загорелая. Косички у нее были тоненькие, длинные.

Мишка крикнул:

— Цапля номер один!

Девочка посмотрела на него и — ничего не сказала.

Настроение у Мишки совсем испортилось.

Из подъезда вышла третья девочка — в голубой майке и черных трусиках. Шла она, как на параде, твердо ставя ноги и размахивая руками.

Мишка крикнул изо всех сил:

— Мартышка бесхвостая!

Девочка посмотрела на него и — ничего не сказала, словно вместо Мишки было пустое место.

Он выбежал во двор, остановился перед девочками и процедил сквозь зубы:

— Я вот вам наподдаю, так…

Девочки дружно высунули языки.

— Косички несчастные! Тарарарарара, а у каждой два хвоста!

Девочка в черных трусиках сказала:

— Ненормальный.

Мишка долго разглядывал ее и, чем больше разглядывал, тем больше злился. Девочка ростом была поменьше его, но смотрела смело. Волосы ее были заплетены в три косички. Целых три косички! Мало ей двух, так еще на затылке одну вырастила!

— Три хвоста! — крикнул Мишка.

— А у тебя и этого нет, — спокойно сказала Девочка.

— Реветь будешь!

Длинноногая девочка протараторила:

— Как бы ты не заревел, давай лучше дружить.

— Др… др… дружить?! — еле-еле выговорил Мишка. — С вами дружить?! С девчонками?! С косичками?! Ха!

— Он абсолютно ненормальный, — лениво произнесла толстая девочка. — Надо его отправить в поликлинику. Попросить, чтобы приняли без очереди, как абсолютно ненормального.

Мишка ушел злой. Он решил проучить девчонок, особенно эту — Симу, с тремя косичками.

На пустыре за домом стояли дровяники. На одном из них, упираясь шестами в крышу, высилась голубятня. Кто, когда ее построил — неизвестно. Голуби в ней давно не жили, только иногда туда забирались кошки и распугивали воробьев.

Никто из ребят не осмеливался забираться на голубятню. Поговаривали, что закреплена она слабо и вот-вот упадет. Действительно, при ветре вверху раздавался скрип.

Узнав об этом, Мишка сказал:

— Ерундистика. Я слазаю.

— Хвастунишка, — сказала Сима.

— Я хвастунишка? Я? Вот полюбуйся! — И Мишка взобрался на крышу, схватился за шест, полез вверх.

«Скри-и-ип… скри-и-и-ип… скри-и-и-и-и-ип…», — раздалось над его головой.

— Немедленно слезай обратно! — испуганно крикнула Сима.

У Мишки же от страха ноги будто судорогой свело, но он пересилил себя и лез, лез…

— Разобьешься! — кричала внизу Сима. — Упадешь!

Мишка лез, закрыв глаза. Ему казалось, что еще несколько движений — и он в голубятне. Но, открыв глаза, он увидел, что до нее — ой как далеко! И до крыши дровяника далеко.

«Сейчас упаду!» — пронеслось в голове. Мишка вцепился в шест и всё-таки заскользил вниз. Ладони ожгло.

Когда он стукнулся пятками о крышу, ноги подкосились, и Мишка сел.

Сима спросила:

— Ну как?

— Никак, — пробурчал Мишка и подул на ладони, — это тебе не косички отращивать. Время жалко, а то бы я…

— Только не хвастайся, пожалуйста.

— А я и не хвастаюсь, — важно проговорил Мишка, — чего мне хвастаться? Я-то… а вот ты? — И он дернул Симу сразу за две косички. Она с презрением взглянула на него, схватилась за шест и быстро полезла вверх.

От неожиданности Мишка растерялся. А Сима добралась до голубятни и влезла в нее.

Скри-и-ип… скри-и-ип… скри-и-и-и-и-ип…

— Она падает! — закричала Сима. — Миша… Мишечка… ой!

— Не бойся! — ответил Мишка, вскочив. — Не трусь!

Он полез. Ладоням было больно. Уставшие ноги соскальзывали. Мишка старался ни о чем не думать. Он лез и лез. Шест казался бесконечным. Мишка еле-еле влез в голубятню и растянулся на полу.

— Ты зачем лез? — тихо спросила Сима.

— Не знаю… тебя спасать…

— А как ты меня спасать будешь?

— Не знаю…

— Только не шевелись, она шатается.

В ответ на каждое движение раздавался скрип. А когда Мишка сед, то явственно почувствовал, что шесты качаются из стороны в сторону.

— Ой, упадем… — прошептала Сима. — Честное слово, упадем… Давай кричать, а?

— Нет, нет, — сказал Мишка, сам дрожа от страха. А Сима всхлипнула.

«Если закричим, — подумал Мишка, — со берется народ и скажет: „Эх ты, не мог женщину спасти!“»

Мысль эта придала Мишке немного храбрости.

— Не бойся! — громко сказал он. — Я спущусь и спасу тебя.

— Не уходи! Мне страшно!

Голубятня скрипнула и пошатнулась. Мишке казалось, что сердце его то поднимается, то опускается.

— Жди меня, — сказал он твердо. — Я принесу лестницу.

Сима всхлипнула, но промолчала.

Мишка начал спускаться. Скрип резал уши, временами создавалось впечатление, что шест клонится к земле, и голова чуть кружилась.

Спрыгнув с крыши на землю, Мишка едва удержался на ногах.

— Эй! — крикнул он. — Я сейчас! Я мигом! Не бойся!

А Сима смотрела из голубятни и даже боялась кивнуть.

Во дворе ее подружки — толстая и длинноногая — учили дворняшку стоять на задних лапах.

— Эй, вы, коси. — Мишка помолчал. — Помогите мне лестницу до голубятни дотащить. Человека одного спасти надо.