Туман сгущался. В черной воде сверкнули редкие золотые искры.

Здесь начиналась полоса маленьких, плоских, заросших необычной растительностью островов. Тут не было ни летающих драконов, ни Стражей, ни маленьких извивающихся рептилий. Было очень жарко и очень тихо.

Сквозь тишину прорывался истошный визг Бакора, ругавшего нерадивых гребцов.

Течение понесло корабли быстрее, и золотые блестки на воде закружились в хороводе. На лице Хита застыло странное, нечеловеческое выражение. Весла «Лахали» бешено вспенивали воду, и лучники уже высыпали на переднюю палубу, готовые стрелять, как только это позволит расстояние.

Но случилось невероятное: Бакор издал долгий пронзительный вопль, взмахнул рукой, и весла остановились. Жрец поднял над головой сжатые кулаки, бессильно потряс ими в воздухе и прокричал одно, но самое страшное проклятие.

— Я буду ждать, богохульники! — продолжал орать он. — Пока вы живы, я буду здесь ждать!

Изумрудный парус уменьшился, потускнел и пропал в тумане.

— Они же почти взяли нас. Почему они остановились? — спросил Брока.

Хит указал рукой на север. Туман вверху окрасился дыханием пылающего золота.

— Лунный Огонь!

Хита вели безумные мечты, навязчивые воспоминания, сны, видения.

Они упорно вели его сюда, хотя все существо землянина противилось этому, предвидя неминуемую гибель. И вот он снова здесь, и с этим уже ничего не поделаешь.

Он внимательно следил за тем, как меняется океан, пока вокруг «Этны» не заплескалась уже не вода, а мягкие, огненные волны золотистой жидкости. Его опять опутал туман, яркий, сверкающий.

Первая слабая покалывающая дрожь пробежала по его нервам, и он знал, что будет дальше — обманчивое чувство удовольствия, которое вырастет до экстаза, а потом превратится в нестерпимую боль. Он видел смутные силуэты островов, лабиринт невысоких скал, в котором корабль может блуждать вечно, так и не найдя источник удивительного живого света. Он видел остовы кораблей, погибших в этих бесплодных поисках. Они лежали на отмелях, и туман укрывал их блестящим саваном. Некоторые из них были такими древними, что даже раса, построившая их, исчезла из памяти Венеры.

Тихая сверхъестественная красота щемящей тоской ударила в сердце Хита. Тело его боялось смерти, но душа жаждала чуда.

Брока так глубоко втянул в себя воздух, будто хотел вдохнуть силу Лунного Огня.

— Ты найдешь его? — спросил он. — Самое сердце?

— Найду.

Алер молчала и не двигалась. Таинственные лучи, разлитые здесь повсюду, посеребрили ее кожу и осыпали волосы золотой пылью.

— Ты боишься нарушить табу? — спросил Хит.

— Привычки ломать трудно.

Она повернулась к нему.

— Что такое Лунный Огонь?

— Разве жрецы тебе не объяснили это?

— Они говорили, что у Венеры когда-то была Луна. Она ходила в облаках огненным диском, и бог, живший в ней, был самым главным из всех богов. Он следил за поверхностью планеты и за всем, что на ней делается. Но меньшие боги завидовали, и однажды им удалось разрушить дворец Лунного бога. Все небо Венеры вспыхнуло, когда дворец был разрушен. Горы падали, моря выходили из берегов, вымирали целые народы. Лунный бог был убит, и его сверкающее тело упало через облака, как метеор. Но бог не может умереть по-настоящему, он только спит и ждет. Золотой туман — это пар от его дыхания, а сияние его тела — Лунный Огонь. Человек может получить божественность из сердца спящего бога, но все боги Венеры проклянут его, потому что человек не имеет права посягать на их власть.

— И ты не поверила этой истории, — сказал Хит.

Алер пожала плечами.

— Ты видел Лунный Огонь, а жрецы не видели.

— Я не был в его сердце, — сказал Хит. — Я видел только край кратера и свет, исходящий из него, адский свет.

Он вздрогнул и помолчал, не в первый раз задумавшись о том, что в действительности лежит за тайной Лунного Огня.

— Луна когда-то была, это ясно, иначе не было бы такого понятия в фольклоре. Я уверен, что здесь есть неизвестное науке излучение, какой-то радиоактивный элемент. Его еще не открыли, а может быть, на Земле и на Марсе такого и вовсе нет.

— Я ничего не поняла, — сказала Алер. — «Излучение», «радиоактивный элемент». О чем ты?

В венерианском языке не существовало таких слов, и она с трудом повторяла за Хитом незнакомые земные выражения.

— Радиоактивность — это особый вид огня, который горит в некоторых элементах. Он съедает их, питаясь их атомами, и излучение от этого огня очень мощное.

Он полузакрыл глаза.

— Вы чувствуете его — маленький огонек в вашей крови?

— Да, — прошептала Алер, — я чувствую.

— Это как вино, — откликнулся Брока.

Хит продолжал, облекая в слова очень старые мысли.

— Луна была разрушена, но не завистливыми богами, а столкновением с другим телом, может быть с астероидом. А возможно, взорвалась от собственной энергии. Я думаю, один из осколков Луны уцелел, упал сюда, и его излучение распространилось по поверхности, изменив море и окружающий воздух. Тем же способом оно изменяет людей. Похоже, оно меняет электрическую структуру мозга, расширяя его возможности далеко за пределы обычного человеческого разума. Оно дает мозгу силу, достаточную для того, чтобы управлять свободными электронами — творить…

Он сделал паузу и быстро закончил:

— В моем случае — творить только призраки. А когда произойдет мутация, человеку плевать на проклятия богов Венеры. Я получил очень немного, но и этого достаточно.

— Стоит потерпеть боль, чтобы стать богом, — сказал Брока. — У тебя не было силы.

Хит криво усмехнулся.

— Много ли богов вернулось из Лунного Огня?

— Скоро ты увидишь одного из них, — ответил Брока.

Он схватил Алер за плечи и притянул к себе, заглядывая ей в лицо.

— Нет, — сказала она, — не один, а двое.

— Возможно, что и трое, — сказал Хит.

Брока повернулся и бросил на него спокойный холодный взгляд.

— Не думаю, — сказал он, — что у тебя прибавилось силы.

После этого они долгое время не разговаривали. «Этна» шла, утомленно скользя по течению между островами. Иногда они гребли кормовым веслом, и его большая лопасть скрывалась в огненной пене.

Золотой блеск усиливался, и с ним усиливался звенящий огонь в крови людей.

Хит стоял у штурвала, прямой, сильный, прежний Хит, который смеясь проходил пролив Лхила в зубах летнего шторма.

Усталость, слабость, боль — все ушло.

То же самое происходило и с другими: Алер гордо выпрямилась, а Брока вскочил на носовое украшение и громко выкрикивал вызов всем богам, которые захотят остановить его.

Хит смотрел в глаза Алер. Она улыбалась нежно и приветливо.

— Я думаю, никто из нас не останется в живых, — прошептала она. — Но может быть, ты найдешь свою тень, Дэвид прежде чем умрешь.

Но Брока снова повернулся к ним, и момент для ответа был упущен.

Под Вуалью Лунного Огня не было ни дня, ни ночи, не существовало времени.

Хит не имел представления, долго ли пурпурный нос «Этны» бороздил золотой поток. Звенящая сила наполнила его тело. Она пульсировала в нем и пьянила его. Острова беззвучно проплывали мимо, и ничто не двигалось в этом торжественном море, кроме легко скользящей по огненным волнам «Этны».

Наконец в глаза им ударили лучи невообразимого света, льющегося из сердца Лунного Огня, живого ядра сияющего тумана. Он увидел землю, темную и неопределенную, тонувшую в пылающей дымке, и пошел туда знакомой дорогой. Теперь в нем не было страха. Он перешагнул его.

— Корабль! — вдруг закричал Брока.

Хит кивнул.

— Он и раньше был здесь и будет здесь, когда следующий человек найдет путь сюда.

С острова протянулись два длинных мыса, образовав удобную бухту с изрезанными берегами. «Этна» вошла в нее. Они миновали брошенное судно, терпеливо дрейфовавшее, недосягаемое ни для ветра, ни для течения, ни для океанского гниения. Его голубой парус был свернут, снасти чистые, готовые. Судно ожидало возвращения домой. Оно ждало очень долго.