Видение улыбалось ему, и лицо ее было лицом женщины, нашедшей любовь и с нею весь мир.

— Нет, — сказал он, — я хочу не тебя, а Этну!

Он выкинул из своего мозга мысль об Алер. Изображение увяло, и он снова звал Этну.

И на этот раз к нему явилась Алер.

Он разрушил видение. Злоба и разочарование были так сильны, что он готов был броситься вперед и заблудиться в тумане. Алер! Зачем эта храмовая шлюха навязывается ему?

Он ненавидел ее, но имя этой женщины пело в его сердце и не хотело умолкать. Он не мог забыть, как она поцеловала его, как смотрела на него, и ее последний крик был обращен к нему.

Душу его переполнял образ Алер, а имя Этны хранил только разум.

Он сел, склонил голову на колени и заплакал, зная теперь, что это был конец мечты. Он навеки потерял старую любовь. Эта мысль была жестокой, но в ней заключалась правда, и он не мог примириться с ней.

«А Алер, может быть, уже умерла».

Эта мысль оборвала его отчаяние. Он вскочил, полный смертельного страха, и оглянулся. Пар, точно золотая вода, скрывал все окружающее. Хит побежал, выкрикивая имя Алер.

Он бежал, может быть, целые столетия в этом безвременном мире и искал ее. Никто не отвечал на его крики. Иногда в тумане он замечал чью-то фигуру и думал, что нашел Алер, но всякий раз это оказывалось телом мужчины, умершего бог знает как давно. Все они были одинаковые: истощенные и улыбающиеся. Казалось, их открытые глаза все еще видят созданные ими призраки.

Это были боги Лунного Огня — горсточка людей всех веков, которые нашли свой путь к последней границе жизни.

Жестокая шутка. Человек мог обрести божественность в золотом озере. Он мог сотворить в нем собственный мир, но не мог уйти, потому что в этом случае пришлось бы оставить тот мир, где он был королем. Они, эти люди, наверное, узнали это, когда пошли обратно к гавани, прочь от источника, а может, они никогда и не пытались уйти.

Хит шел через прекрасный, неподвижный туман и звал Алер, но ответа не было.

Он сознавал, что в этих поисках ему становится все тяжелее сохранять разум. Вокруг него мерцали полусформировавшиеся образы. Возбуждение его росло, и с ним росла настоятельная потребность остановиться, чтобы строить и творить.

Хит боролся с искушением, но настало время, когда пришлось остановиться, потому что не осталось сил идти дальше. Он сел, и безнадежность его поисков навалилась на него. Алер пропала, и он никогда не найдет ее. Он закрыл лицо руками, вспомнил о ней и вдруг услышал голос, звавший его по имени. Он вскочил: она стояла рядом и протягивала к нему руки.

Хит привлек ее к себе и целовал, чуть не рыдая от радости, но вдруг ему пришла в голову страшная мысль. Он отступил на шаг и спросил:

— Ты настоящая Алер или только призрак, созданный мной?

Она не ответила, но потянулась поцеловать его. Хит отвернулся, слишком усталый и разочарованный, чтобы уничтожить видение, а затем подумал: «Зачем разрушать ее? Бели женщина для меня потеряна, почему не сохранить сон?» Он вновь взглянул на нее, и это была Алер с ее теплым телом и ласковыми глазами.

Искушение снова взметнулось над ним, и на этот раз он не боролся. Он был богом, хотел он этого или нет. Он мог творить.

Он бросил всю силу своего мозга в золотой туман, и отравление властью опьянило его, наполнило безумной радостью.

Сверкающее облако спустилось к его ногам. Перед Хитом рос остров теплой приятной земли, богатой травами и цветами, рай, затерянный в сияющем море. Мелкие волны шептались на широких отмелях. Склоняющиеся ветки лита-деревьев лениво шевелились на ветру, с пением проносились яркие птицы. В аккуратной маленькой бухточке покачивалось судно, подобное которому могли построить только ангелы.

Идеал, недостижимое желание души, и Алер была с ним, чтобы разделить это.

Теперь он понял, почему никто не уходил от Лунного Огня.

Он взял за руку двойника Алер. Они бродили по берегу, и тут Хит заметил, что чего-то не хватает. Он улыбнулся, и снова на его плечо уселся маленький дракон, и теперь в этом раю не было никакого изъяна. Дэвид Хит обрел божественность…

Но какой-то упрямый утолок в сердце Хита предал его. Он говорил:

«Все это ложь, и Алер ждет тебя. Если ты замешкаешься, она умрет, как умирает здесь каждый, улыбаясь Лунному Огню».

Он не желал слушать. Он был счастлив, но что-то не давало ему покоя Он понимал: пока реальная Алер жива, он не может по-настоящему радоваться мечте. Он знал, что должен разрушить этот рай, пока рай не разрушил его. Он знал, что Лунный Огонь смертоносен, люди не могут получать власть богов и остаться в здравом уме.

Но не мог же он уничтожить созданный им остров!

Ужас переполнил Хита. Он так сильно поддался искушению, что потерял контроль над собственной волей. И он разрушил остров, и море, и любимый корабль, и это было куда больнее, чем срывать с костей собственную плоть.

Двойника Алер он тоже разрушил.

Он понимал, что если хочет спастись от безумия и смерти Лунного Огня, то не должен творить ни единой травинки, потому что иначе у него не останется сил противиться нечестивой радости творения.

Он снова бежал через золотой туман, бежал и кричал. Спустя много лет, а может через минуту, он услышал слабый, далекий голос Алер, называвший его имя. Он откликнулся, но больше не услышал ее. Затем он увидел замок, величественно маячивший сквозь туман. Такие постройки часто встречались на Высоких Плато, но эта была куда больше любого замка варварских королей и была возведена из громадного малинового драгоценного камня, похожего на тот, что называется Драконьей Кровью. Хит сообразил, что видит часть мечты Броки.

Ступени золотой лестницы вели к огромной, массивной двери. Два рослых воина в усыпанных самоцветами доспехах охраняли ее.

Хит прошел между ними, но они схватили его и вырваться из их рук не смог бы никто. Ненависть Броки к землянину была вложена в тех, кого сотворил его мозг.

Хит попытался освободиться, но их сила превосходила человеческую. Они повели его по фантастическим коридорам, по полам, инкрустированным жемчугом, хрусталем и драгоценными металлами.

Вдоль стен стояли открытые сундуки, наполненные всеми сокровищами, какие только мог вообразить варварский мозг.

Бесшумно скользили рабы, выполняя приказы, воздух был тяжелым от благоуханий и пряностей.

«Как странно идти в коридорах чужого сна», — подумал Хит.

Его привели в огромную комнату, где пировало множество людей. Там были арфисты, певцы, и танцовщицы, и толпа рабов, и борцы, и танцоры на мечах.

Мужчины и женщины за длинными столами походили на вождей и их жен, только одеты были в простые кожаные костюмы без всяких украшений.

Стражники Броки и даже рабы были более нарядны, чем гости.

Над криками и шумным весельем восседал Брока. Его высокий трон был сделан в виде серебряного дракона с распростертыми крыльями и украшен драгоценными камнями. На Броке были великолепные доспехи, а на лбу между бровями висел огромный бриллиант, какой мог носить только верховный властитель.

Он пил вино из золотой чаши и следил за пировавшими. В его глазах не светилось ни одной человеческой искры. Бог или демон — но человеком Брока уже не был.

Одетая как королева, Алер неподвижно сидела рядом с ним и отрешенно прикрывала лицо ладонями.

Крик Хита пролетел сквозь шум пира.

Брока вскочил на ноги, и все затихло.

Стражники, вожди, рабы — все повернулись и смотрели, как Хит идет к трону, и все ненавидели Хита, как ненавидел его Брока.

Алер подняла голову, взглянула Хиту в глаза и спросила его же словами:

— Ты настоящий Дэвид Хит или только призрак, рожденный моим воображением?

— Я Дэвид, — ответил он и порадовался тому, что разрушил свой рай.

Безумный взгляд Броки остановился на Хите.

— Я не думал, что у тебя хватит силы, — сказал он, смеясь. — Но ты не бог! Ты стоишь здесь как пленник и не имеешь власти.