На знакомой местности её окружили полицейские катера и вертолёты. Аларик увеличил скорость, и они устроили бег с препятствиями в виде официального транспорта так молниеносно, что их никто не успел остановить. Квинн пожалела, что не может прикрыть руками уши и приглушить какофонию мегафонов и громкоговорителей.

– Он должен быть тут. Оставь меня за подножием той статуи, где он тебя не увидит, – посоветовала она, пока они пролетали ниже, чтобы сама статуя их заслонила. – Как же меня злит, что он использует общеизвестный символ свободы Америки в своей извращённой игре.

– Это уже не игра, если он сумеет открыть ворота в демоническое измерение, – сказал Аларик, когда они приземлились.

– Знаю. Вот почему ты мне доверишься и некоторое время не будешь вмешиваться, пока я не выясню, как получить «Гордость Посейдона» до того, как Птолемей уберётся с Земли. Ты храбрейший, самый могущественный человек, которого я встречала, но вся храбрость мира нам не поможет, если не удастся подобраться к нему, – повторила она в сотый раз.

В глазах Аларика полыхнул огонь. Жрец стиснул зубы, вероятно, чтобы не назвать её идиоткой.

– У тебя пять минут, потом я приду за тобой, – решительно сказал он. – Пять минут, и только потому, что судьба всей Атлантиды на кону. Ни секундой дольше.

Квинн страстно поцеловала Аларика, не желая задумываться, не будет ли это в последний раз. Не дав себе струсить, она обежала статую и пошла к чудовищу, которое жаждало от неё наследников.

Она не знала, плакать или смеяться при виде изумленного лица Птолемея. У него с Алариком есть кое-что общее. Оба считают её идиоткой. Квинн уже готова была с ними согласиться.

Она воспользовалась своим старым трюком: остроумием.

– Эй, скучал по мне?

Птолемей сердито посмотрел на неё. На нём был тот же деловой костюм, но в безукоризненном состоянии.

– Где ты была? Кто тебя забрал?

– Один из самозванцев атлантийцев, который хотел получить информацию. И когда я ответила, что почти ничего не знаю, меня отпустили. – Квинн пожала плечами, всем своим видом выражая безмятежность. Так, во всяком случае, она надеялась.

Квинн замедлила шаг, остановилась в паре метров и попыталась отвлечь демона до того, как он задумался, каким образом она попала на остров.

И с кем.

– Ты ведь тоже отпустишь милых туристов?

Он отмахнулся от неё, словно от назойливого жука.

– Мне плевать на этих вредителей. Пусть уходят.

Когда люди побежали прочь, Квинн едва не припустила вместе с ними, потому что Птолемей вдруг обратил на неё свои явно инопланетные глаза.

– Думаешь, я поверю, что ты просто сбежала?

– А ты родом из демонического измерения и идеально говоришь на моём языке. Мне тоже в это поверить? – съязвила Квинн.

– Я изучал твой мир сотни лет, – пояснил Птолемей, задирая нос, будто обиженная школьница.

Ладненько. Возможно, получится сыграть на его тщеславии.

– Хорошо. Так ты знаешь всё о леди Свободе? Её нам прислали французы. Нас даже заставляли в начальной школе петь ужасную песню, основанную на надписи у подножия:

«А мне отдайте из глубин бездонных

Своих изгоев, люд забитый свой,

Пошлите мне отверженных, бездомных…»

– Меня это не интересует. Мы уходим от темы. Однако, если уж речь зашла о забитых людях, мне надо доказать, что я выполню угрозы, или проку не будет.

Квинн не успела и глазом моргнуть, как Птолемей указал пальцем на старика в инвалидной коляске, которую катила старушка. Они уходили вслед за толпой так быстро, как могли, но не успевали скрыться.

Совсем не успевали.

– Нет! – закричала Квинн, но было слишком поздно. Вспыхнула оранжевая стрела и испепелила обоих. Остались лишь кости и перекошенное стальное кресло.

– Я тебя убью! – закричала она, не обращая внимания на струящиеся по лицу слезы, и в шоке поняла, что косвенно, но всё же вынудила Птолемея убить тех людей. Он хотел что-то ей доказать, потому что она слишком много острила.

Квинн подняла голову и увидела, как Аларик бежит к Птолемею, но тот явно не замечал атлантийца, потому что медленно улыбнулся, ужасный в своём торжестве.

– Неужели мы впервые ссоримся, моя дорогая?

Не успела она ответить, а Аларик подобраться к ним, как Птолемей создал неровную прореху в реальности и толкнул Квинн в грубую версию портала Атлантиды. Она выкрикнула имя любимого и услышала его рёв за спиной, но было слишком поздно. Отверстие закрылось за Птолемеем, и они с Квинн полетели прочь от Аларика, Нью-Йорка и, вероятно, самой Земли.

Отчаяние поглотило её целиком и выплюнуло после ещё одного тошнотворного перехода в мир, весьма напоминающий ад.

Квинн почуяла серные пары, стало трудно дышать. Вокруг не было ничего: ни деревьев, ни растений, ни животных, ни птиц. На многие километры виднелась только пустыня, валуны и обломки разрушенной цивилизации. Однако небо было хуже всего: три низко висящие луны, отбрасывающие зловещий оранжевый свет на проклятый апокалипсический ландшафт.

– Где мы? – спросила она, боясь, что её догадка верна. Ужас поднялся в груди, встряхиваясь, будто извивающееся создание в капкане.

Её сердце так сильно колотилось, что Птолемей, без сомнения, услышал.

– Мы сейчас в моём измерении, Квинн, где тебе не удастся играть со мной, потому что тут правила устанавливаю я. – Он схватил её за руку пальцами с появившимися когтями и потащил дальше по узкой тропинке между двумя покорёженными каменными колоннами. – Разве ты не это себе представляла, мечтая о доме с белым штакетником?

Он презрительно ухмыльнулся и захохотал, но его зубы изменились, заострились, а лицо исказилось на её глазах. Если она когда-либо сомневалась в его утверждении, мол, он – демон, то теперь убедилась.

– Ты ничего не знаешь о моих мечтах, приятель. – Она нашла глубоко в себе свет магии Аларика и потрёпанную, но не сломленную смелость. Квинн подыграла ужасному монстру прежде. Она могла бы сделать это снова, пока не достигнет своей цели. Будет настолько убедительной, что заслужит чёртову премию американской киноакадемии.

– Ты не понимаешь, что это за радостный день, – сказал Птолемей, таща пленницу за собой. Его смех становился всё более зловещим, потеряв в итоге всё человеческое, но даже не это самое плохое. Вовсе нет. Из руин выбрались ужасные серо-оранжевые существа. У них не было ничего похожего на конечности. Эти отродья состояли в основном из зубов.

Множества зубов.

***

Неизвестно, сколько прошло, часы или минуты, потому что время, казалось, тянулось как-то отстранённо. Птолемей и Квинн добрались до места назначения: здания, напоминающего странную пародию на греческий или атлантийский храм, но по крайней мере целого. Ублюдок втащил Квинн в каменный проём и наконец отпустил её руку.

Она потёрла запястье и настороженно осмотрелась, в основном чтобы не глядеть на демона. Пока они шли, Птолемей становился всё омерзительнее, и теперь на него без дрожи не глянешь. В нём было что-то неправильное. Тёмное и жутко искривлённое, как и его магия. Квинн бросила взгляд через плечо – проверить, не последовали ли те гротескные отродья в храм, но никто в дверях не появился.

Помещение было потрясающим. Квинн не верила своим глазам. Красиво оформленная комната напоминала дворцовые покои. Ярко-синие мраморные мозаики на стенах – картинки океанских волн, рыб, русалок и фантастических цветов, исполненных древними мастерами с удивительной художественной точностью. На полу лежала холодная плитка жёлто-зелёного цвета.

– Ну, что скажешь? – спросил Птолемей скрипучим голосом, будто его язык больше не работал, как надо.

– Чудесно, – честно ответила она.

– Ты надо мной насмехаешься? – рявкнул он, и Квинн настороженно отступила

– Нет. Поверь, если я стану насмехаться над тобой, ты узнаешь, – горько сказала она. – Например «Эй, троллья морда, классные зубы» или «Эй, какой ты смелый – убиваешь беззащитных стариков».