Теперь Лукан был ее единственным якорем.

- Остановись. Больше ничего не говори.

Потому что, если бы он это сделал, она бы просто заплакала.

Лукан потянул ее вниз, пока ее грудь не уперлась в его грудь, и крепко прижал к себе, наполняя ее глубокими, уверенными движениями, медленно разбирая на части, пока наслаждение наполняло ее восхитительным, тугим покалыванием.

- Я не могу держать это в себе, Анка. Я никогда не делал секрета из того, что скучаю.

После этого невозможно было не погрузиться в него. Все в нем было так дорого, и теперь она могла только вспомнить все причины, по которым влюбилась в него. Когда-то она обожала его нежность. Теперь же она жаждала этого каждым нервом своего тела - хотя и знала, что это полностью разрушит ее.

Затем он обнял ее и положил руки ей на спину. Она полностью напряглась, ее глаза расширились от паники. Она попыталась заглушить ту, но недостаточно быстро.

Его руки скользили вверх и вниз по ее спине, прослеживая рельефные линии, которых не было до ее похищения. Теперь он все понял. Боже, он знал. Еще одно несовершенство открылось ему, и все внутри нее сжалось. Она так сильно хотела его, но не могла смириться с тем, что в его глазах была далеко не идеальна. Черт возьми, она действительно не имела никакого смысла.

Отчаянно извиваясь, она оттолкнула его, заставляя убрать руки со своей спины. Она встала на колени и встала, выталкивая его твердую длину из своей цепкой плоти. Тяжело дыша, она встала над ним и покачала головой, а затем принялась лихорадочно искать свою одежду. Это было ошибкой - подпустить его так близко.

Когда она попятилась, он встал и подошел к ней, твердый член блестел от ее соков, сердито-красный, он требовал ее внимания.

- Вернись сейчас же.

Она настойчиво покачала головой:

- Забудь. Мы закончили.

- Ты не хочешь секса, прекрасно. Мы не занимаемся сексом. Но я хочу посмотреть на твою спину.

- Да пошел ты.

Его глаза сузились.

- Ты никогда раньше не произносила эти слова. Это уже дважды за один день.

- А тебе-то какое дело?

Может быть, если бы она могла сбить его с толку, он был бы так раздражен ее поведением, что забыл бы о шрамах.

- Меня это никогда не переставало волновать, - тихо сказал он.

Пока она моргала, вбирая в себя эти слова, он бросился к ней, схватил за запястье и притянул ближе. Мгновение нерешительности - вот и все, что ему потребовалось. Но цена была роковой, она знала это, как только он схватил ее за плечи, развернул и толкнул на колени на циновку. Внезапно свет в комнате вспыхнул так ярко, что стал почти ослепительно белым. Она сморгнула слезы, обжигавшие ей глаза. Теперь она могла бороться, но зачем? Ущерб неисправим. Она больше не могла прятаться.

- Боже мой, - его голос дрожал.

И она знала, на что он смотрит: на массу розовых линий, пересекающих ее спину, каждая из которых представляла собой раненную кожу, которую Матиас снял с нее своим любимым хлыстом. Он наслаждался ее кровью, ее болью, ее мольбами. В конце концов, она научилась молчать, но недостаточно быстро, чтобы избежать шрамов. Он полностью истощил ее энергию в течение нескольких дней, так что ее тело не могло нормально исцелиться. А потом он с каждым опустошающим толчком вливал в нее столько энергии, что она боялась сойти с ума.

Она опустила голову и зарыдала.

- Останься со мной, Анка, - тихо приказал Лукан. - Возвращайся сюда и сейчас. Не позволяй мыслям покидать меня, любовь моя.

- У меня отвратительная спина.

- Это ты, и ты никогда не сможешь быть уродливой.

Он опустился на колени позади нее, и его губы коснулись ее искалеченной кожи.

Удивление пронзило ее насквозь. Неужели он сошел с ума? Анка вздрогнула и попыталась вырваться из его рук, но Лукан не отпускал ее.

- Проклятие. Стой! - запротестовала она. - Ты не можешь этого делать. Больше нет никаких нас. Я больше не твоя ответственность. Отпусти!

Он нежно провел рукой по ее спине. Его губы последовали за той, а затем мягкий язык проделал тот же путь.

- Мне так жаль, что ты прошла через это. Мне так жаль, что меня не было рядом. Теперь я здесь.

- Это не имеет значения! - она закричала. - Все изменилось. Я больше не могу быть такой идеальной. А теперь ты знаешь. Так какого хрена все это вообще. Где моя одежда?

Она огляделась вокруг.

Ей нужно было убраться отсюда, подальше от него. Пока она окончательно не сломалась и не разрыдалась от всей той любви, которую никогда больше не получит и не заслужит, потому что никогда не будет той, кого он хочет и в ком нуждается.

Лукан обхватил рукой ее затылок и заставил снова опуститься на колени на циновку.

- Оставайся здесь. Не двигайся, Анка.

Глубокий тембр его голоса, намек на чувственную угрозу заставили ее ахнуть. Он говорил серьезно:

- Ты меня слышишь?