Я обернулся и замер с открытым от изумления ртом при виде чего-то сверкающего, представшего передо мной, но вскоре все-таки понял, что под черным с серебряным блеском одеянием скрывается живое существо. Молодой человек чуть за двадцать, с аккуратной прической и открытым взглядом голубых глаз, будто осыпанный с ног до головы звездной пылью. На нем были черная шелковая рубашка, расстегнутая до пупка, и черные брюки в обтяжку, казалось специально скроенные так, чтобы как можно эффектнее выставить напоказ рельефные очертания его промежности. Талию перетягивал широкий черный пояс с чудовищной серебряной пряжкой. На шее висел массивный серебряный медальон.

— Мистер Бойд? — У него был высокий и чуть фальшивый голос.

— Конечно, — кивнул я. — Дэнни Бойд к вашим услугам.

— Флавиан Элдридж. — Он лучезарно улыбнулся. — Личный помощник мистера Фрэйдела. У меня здесь машина.

— А мне показалось, будто вы прилетели сюда на своих крыльях. — Я еще раз удивленно оглядел его. — Что это на вас за одеяние? Вы будто райская птица.

— А что, чудесный костюм, разве не так? — самодовольно заметил Элдридж. — Знаете, сам Дион придумал его для меня.

— Он, наверное, большой весельчак, — усмехнулся я.

— А разве Фрэйдел сказал что-нибудь забавное, когда беседовал с вами по междугородному телефону? — спросил он со льстивой улыбкой.

Мы вышли из здания аэропорта к машине — дорогой, белой, немецкой модели — со специальным сигналом на капоте, который незаменим, когда имеешь дело с калифорнийскими пешеходами. Я забросил свою сумку в багажник и расположился на пассажирском сиденье рядом с Элдриджем, чувствуя некоторое облегчение от того, что надетое на нем кошмарное детище портновского ремесла скрыто теперь от посторонних глаз в салоне машины.

Когда мы проезжали центр города, я заметил, что Санта-Бахия совсем немного изменился за время, минувшее с прежнего моего сюда визита. Это был все тот же шикарный прибрежный курортный городок со старыми магазинчиками, витрины которых забиты таким антиквариатом, что у Марты Вашингтон[1] наверняка возникло бы непреодолимое желание порастрясти карман мужа.

Мы выехали из города и через пару миль повернули направо, удаляясь от берега, а еще через пять минут съехали на грунтовую дорогу, которая вела в густой сосновый лес.

— Так, выходит, Фрэйдел живет в лесу?

— Не совсем так, мистер Бойд. — Существо, сидящее рядом со мной, вежливо улыбнулось. — Просто Дион превыше всего ценит уединение. Иначе он не может творить. — Длинные ресницы моего собеседника дрогнули, и он посмотрел в мою сторону. — Сгораю от желания спросить, но полагаю, мне не следует этого делать. Я имею в виду, зачем Диону понадобился такой знаменитый нью-йоркский частный детектив, как вы?

— Хороший вопрос, — признался я. — Мне тоже хотелось бы услышать ответ на него.

— Это большой секрет, верно? — сказал Элдридж с недовольной гримасой. — Я думал, он хотя бы намекнул вам, в чем дело, когда звонил вчера вечером.

— Сказал только, что хотел бы видеть меня здесь сегодня и что гонорар будет достаточно весом для того, чтобы я без промедления сел в самолет.

— Скорее всего причина в глупом вандализме, который преследует нас в последнее время. — Элдридж ненадолго замолчал, сосредоточившись на ведении машины, потому что предстояло проехать через горбатый и узкий старомодный деревянный мостик. — Сто раз говорил ему, что это наверняка дело рук одной из наших моделей. Этих маленьких завистливых сучек всего три, и если он выгонит их с работы, то все наши проблемы будут решены. — Он вздохнул, и в этом вздохе чувствовалось отчаяние. — Дион временами бывает ужасно упрямым!

Автомобиль свернул и через сотню ярдов остановился у массивных чугунных ворот. Подошел охранник в форменной одежде, окинул меня тяжелым профессиональным взглядом, а потом кивнул водителю.

— Как дела, Сэм? — с притворной улыбкой спросил Элдридж.

— Нормально, — отрывисто, не улыбаясь, бросил тот в ответ. — Сейчас открою ворота.

— Что за прекрасный образец мужчины этот Сэм, — с восхищением сказал Элдридж, глядя в спину удаляющемуся охраннику. — Не знаю почему, но все мужчины такого атлетического сложения очень необщительны. Как ни остановлюсь поболтать с ним, он тут же уходит.

— Может быть, мощь вашего интеллекта делает его бессловесным, — предположил я.

— Вы на самом деле так считаете? — Он просиял. — Мне этого еще никто не говорил. В следующий раз, прежде чем подойти к нему, попытаюсь придумать какую-нибудь тему для разговора, интересную для нас обоих.

— А как у вас там насчет женщин? — поинтересовался я с непроницаемым выражением лица.

Извилистая дорога вела к нелепому трехэтажному зданию, которое напоминало старый французский замок и было воплощением безумной идеи архитектора, явно позаимствованной им из телевизионной версии старого фильма Чарльза Бойера. К дому примыкал громадный бассейн. Все это походило на рекламу сладкой жизни.

— А что, Фрэйдел страдает манией преследования? — громко поинтересовался я. — Ворота, охрана, забор, по которому пропущен электрический ток… Чего он боится? Вторжения инопланетян или ребят из налоговой инспекции?

— Я же говорил вам, мистер Бойд, Дион очень дорожит уединением. И кроме того, если он позволит кому-то украсть хоть одну его модель, то уже через месяц окажется не у дел.

Элдридж остановил машину у входа в дом, мы вышли из нее и поднялись по величественной каменной лестнице к входной двери.

— Симс, дворецкий, заберет ваши вещи, — небрежно бросил мой сопровождающий. — Дион настаивал, чтобы я привел вас к нему сразу же, как мы приедем.

Дворецкий подтвердил реальность своего существования, открыв дверь, едва мы достигли верхней ступени. Сначала я подумал, уж не ясновидящий ли он, но потом понял, что между будкой охранника у ворот и домом есть телефонная связь. Холл являл собой немного уменьшенную копию вокзала Гранд-Сентрал в Нью-Йорке со множеством дверей. Изящная винтовая лестница вела на второй этаж, огороженный бело-золотой балюстрадой.

— Дион использует первый этаж для творческой работы, — пояснил Элдридж, — на втором этаже жилые помещения, а на третьем — спальня. Сначала вам покажется, будто вы попали в заведение для душевнобольных обоего пола, но потом привыкнете. Как большинство людей привыкало в конце концов.

Он открыл дверь и посторонился, пропуская меня вперед.

— Это главная мастерская Диона.

Я вошел не без тайного любопытства. Было интересно узнать, где же проходит рутинная работа знаменитого модельера. Комната оказалась изрядно захламленной. У одной стены стояли два зеркала в полный человеческий рост, обшарпанный громадный рабочий стол был завален кусками тканей и прочим барахлом, а вокруг стола несколько стульев с прямыми спинками. Не приходилось сомневаться, что вырабатывала адреналин и посылала его в вены и артерии Диона, а также хотя бы немного возбуждала нижнюю часть его тела компания, с которой он работал.

На одном из стульев со скучающим видом терпеливо стояла высокая, стройная как статуэтка девушка в платье до колен, почти совершенно прозрачном. Глядя на нее против света, я понял, что под платьем у нее нет ничего, кроме узеньких белых трусиков. Модельер крутился вокруг нее с ножницами в руках. Тут же, прислонясь к стене, стояла гибкая рыженькая девушка в самом маленьком купальном костюме, который я когда-либо видел. Ко всему прочему, он был весь в отверстиях, так что едва ли хоть что-нибудь оставалось скрытым от глаз. Я почувствовал смутное беспокойство, прикидывая, что могут по поводу всего этого подумать рыбы. Ближе всех ко мне стояла маленькая блондиночка, пухленькая во всех нужных местах. На ней были только бюстгальтер, который с трудом поддерживал в нужном положении ее полные груди, и белые трусики, эффектно контрастировавшие с золотым загаром. Лицо ее выглядело таким самодовольным, будто она знала, что султан ее выбрал из меню на сегодня.