Они повалились штабелем – видимо, не ожидали, а меня повело окончательно. Черт, я людей убил...

Хотя, откуда мне знать, кто они на самом деле такие. Может, нечисть. Датчик-то я посеял. Будем надеяться, из него по весне дерево вырастет... В канализации. Зелененькое такое. А что, будет пейзаж освежать.

Времени на философские размышления не было, и я, кое-как поднявшись и не убирая оружия, кинулся вперед по коридору, перепрыгнув трупы. Теперь и я видел фонарики по стенам.

Ну здравствуй, подземный город. Отдавай то, что тебе не принадлежит – и мы договоримся полюбовно. Ибо не зли психа, а тем более – не зли раненого психа. Результат может оказаться катастрофическим.

Аретейни

Артемис минут через тридцать улегся спать. Просто свернулся калачиком на полу – и нате вам, пожалуйста. Сопит в обе дырочки. Я вздохнула, уселась рядышком, утащив у него пистолет на всякий случай, и принялась охранять.

Мысли лезли в голову навязчиво и неотступно. Как же так... Да, все о том же. А чего вы еще хотели от напуганной одинокой девки?..

Ну, не мог он меня обмануть. Да, ему не с чего в меня влюбляться – да еще и за такое короткое время. Хотя, он мне ничего и не говорил. А, кстати, вообще-то, если уж ему так было нужно со мной переспать – так у него была куча возможностей. Мог бы и воспользоваться. А если не воспользовался – так, значит, и не хотел. Сознание уцепилось за эту мысль, словно утопающий за пресловутую соломинку. Я обхватила колени руками и невольно застонала. Мамочка, больно-то как... будто сердце на куски режет. Дэннер... Увидеть бы его сейчас – и задать вопрос напрямую. Что он ответит? Отчего-то я знала, что он не станет мне лгать.

Я сунула руку в карман и достала ключ от его дома.

«Вот, держи. Это залог моего возвращения. Только одна по темноте не ходи, будь осторожнее...»

«Возвращайся. Я буду тебя ждать...»

«Постараюсь. Ты тут не скучай, хорошо?..»

«Удачи тебе... Да хранит тебя звездный свет...»

Его беспокоила моя судьба. Не просто же так она его беспокоила.

Я снова застонала. Теперь огонь в груди жег. Очень больно жег. И одновременно согревал... Разве так бывает?..

Я сжала ключик в руке. Он нагрелся от моей ладони и был маленький и теплый, хотя вокруг было темно, холодно и влажно, и дыхание замерзало облачками пара. Нет, я просто буду ждать. А там – посмотрим.

Дэннер

Город представлял собой совокупность коридоров, гротов и переходов, лестниц и галерей, мостов через трещины в породе, отвесные стены которых терялись в темноте, домов, заводов, и даже водоемов. Это была уже не канализация – это был именно город. Все здесь было иначе, чем у нас. Так, окружали его стены, а открытый проход внутрь был только один. Неудивительно, что он хорошо охранялся. К слову, своим появлением и сопутствующим убийством часовых я подвергаю риску сотни ни в чем не повинных людей. Плохо. Меня грызла совесть, но как-то вяло и отстраненно. Не моя это забота, в конце-то концов. Похоже, вконец замотанное блужданием в темноте мое сознание радостно послало меня к черту, приобретая линейный вид. Больше одной мысли зараз оно осилить ни в какую не желало. Да и ладно. Так даже лучше.

Меня не останавливали на улицах, но косились, словно на привидение. Еще бы – грязный, растрепанный, лицо и руки сгорели, черная кожаная форма, меч за спиной и пистолет на поясе, хромаю и шатаюсь. Красавец! Прям хоть щас картину пиши. А что, для какого-нибудь хоррора очень даже сойдет! Или, нет, лучше для бестиария! Во. Как вам моя идея?.. По-моему, неплохо. Что?.. Нет, ну а чем я хуже какого-нибудь упыря? У меня тоже рожа в кровище, координация ни к черту и мозгов ни черта нет. Я вполне гожусь на страницу учебника! Детей пугать. И не отбирайте у меня светлую надежду сделать карьеру.

Прохожие попадались разные. Иногда – низкие и приземистые, иногда – карикатурно худые и высокие, как часовые у входа, – вечная им память, – а чаще всего – вполне обычные люди. Оружие тоже носили разное, включая огнестрельное и холодное, изредка – метательное. А вот электрических дубинок я больше ни у кого не заметил.

Наверняка ничего плохого они для Лесли не хотят. Город, похоже, мирный. Может, ее приняли за свою и просто спасли из катакомб, когда свалилась. Не знаю. Но хотелось бы верить, да и похоже на то.

В какой момент меня повело – я не заметил. Видимо, раны, едкая кровь твари, голод и усталость, да токсичные испарения, которых я вдоволь надышался в канализации, в совокупности сделали-таки свое дело, и я отключился. Очнулся на скамейке. Напротив была небольшая площадь в форме многогранника, посередине которой журчал фонтан. Скамеечки стояли по всему периметру, по три на каждый отрезок. Я оказался на средней. Сверху склонилось полное женское лицо, ужасно встревоженное, чуть поодаль маячили еще двое – мужчина с каменным лицом, какие могут делать представители только одной на свете профессии – милиционеры и худенькая, еще по-детски нескладная девочка-подросток с большими карими глазами, широкими скулами и темной косой.

— Что с вами? – повторяла женщина. – Что произошло?.. Позовите кто-нибудь врача!

— Я позову! – моментально вызвалась девочка.

— Не стоит! – встрепенулся я. Боль здорово отвлекала.

— Вы уверены?! – всплеснула руками женщина. – Да на вас живого места нет! Вам нужна помощь!

— Все хорошо, – неубедительно прохрипел я, совершенно не ко времени сгибаясь в очередном приступе кашля и отплевываясь кровью. Женщина была права – становилось все хуже и хуже. Интересно, мелькнула крамольная мысль, а если им сказать, кто я на самом деле такой?.. Как изменится их отношение?.. Я невольно фыркнул.

— Что смешного?! – возмутилась женщина.

— Да он не в себе! – неожиданно подал голос милиционер. – Наверняка на змей нарвался. Сладу с ними нет. Видите, кожа волдырями пошла. Будем надеяться, что этой твари тоже от той встречи несладко пришлось.

— Нет-нет! – быстро возразил я. – Я не инфицированный. Честно. Хотите – проверьте зрачки.

— Чего? – не сообразили мои сочувствующие. Черт, терминология! Будь ты хоть раз в жизни внимательнее, Селиванов! Я заставил себя распрямиться. Голос подчинялся плохо.

— Я в порядке, – говорю. – Только мелкие травмы, разум не поврежден... наверное. Во всяком случае, я вполне себя осознаю и контролирую.

Ага, это я сказал. Контролирую – аж дух захватывает от такого самоконтроля. Это был сарказм, если что.

— Но вам необходима помощь! – гнула свое женщина. – Вы себя в зеркало видели?!

— В последнее время – нет. К счастью.

Женщина возмущенно прищелкнула языком и, покопавшись в сумочке, сунула мне карманное зеркальце, которое я рефлекторно ухватил у самого носа.

О-ох... Ну, и кто просил меня в него смотреть?!..

Вот уж точно, одна дорога – в бестиарий. Физиономию мою при всем желании за человеческую не примешь – мало того, нос сломанный и шрам через пол-рожи – так теперь еще и половина шкуры слезла, половина еще не успела и только волдырями вздулась. Ожоги художественно перемазаны неповторимой смесью грязи, крови и... судя по запаху, бензина – или чего там течет в этой трубе. Что-то горючее... Губы разбиты, веки распухли, глаза красные, будто с недельного перепоя, капилляры на сетчатке полопались, взгляд мутный. На виске кожа рассечена ударом об стенку памятного резервуара, волосы превратились в грязную, слипшуюся кровавой коркой, мочалку.

Что ж, пока что, неплохо. А то!.. Я ж оптимист.

Я перевел взгляд ниже. Так, ну, шмотки только на свалку, это я с самого начала знал... руки раздулись вдвое... порезы воспалились... рубаха сгорела нафиг, да еще и намертво сплавилась с кожей, зараза.

М-да. Красив как в поле мак. И мозгов приблизительно столько же. Однако самое обидное состояло в том, что возможность свободно передвигаться отправила мне прощальную телеграмму, в которой приказала долго жить. Пришлось признать, что без медпункта мне не обойтись. Вот только, что мне это признание дало? Все равно в местный травмапункт мне соваться категорически нельзя.