«Вовсе не следует, что то, что делает войну национальным преступлением, делает ее также преступлением для физических лиц».
«...сделать это преступлением для отдельных граждан, которые подготовляли агрессивную войну, было бы равносильно приданию преступного характера действиям, которые не рассматривались как таковые теми, кто совершил их...».
«На первоначальной стадии дискуссии о военных преступниках сэр Вильямс высмеивал идею о будущем Гитлере... (Так ли уж это смешно, сэр Вильямс?). Судья Джексон (главный обвинитель США на Нюрнбергском процессе) признал, что мы не можем предположить, что в данном случае будет действовать сила, которая заставит путем устрашения отказаться от совершения подобных действий...
Мы может пойти дальше судьи Джексона и признать, что наука уголовного права давно выразила сомнение в устрашающем значении любого наказания...».
Значит, во-первых, агрессия — это не преступление. Во-вторых, хотя она ц преступление, но судить ее организаторов нельзя, так как надо судить не личности, а государство в целом, что немыслимо. В-третьих, хотя и надо судить за преступление, но и в этом нет смысла, так как наказание не устрашает...
Так выглядят юридические курбеты мистера Радина и ему подобных на цирковой арене американской пропаганды.
Тот же журнал, видимо получив соответствующую команду, уже не ограничиваясь пбпытками сокрушить нюрнбергский приговор, бросается в атаку на все международные соглашения о преступности агрессии. Журнал пишет:
«Слова «международное преступление», примененные в отношении агрессивной войны в Женевском протоколе 1924 года, не могут рассматриваться теперь выше, чем это рассматривалось тогда, т. е. как риторический термин, благородно риторический, чтобы быть точнее, но вовсе не как термин, имеющий определенное правовое значение».
Автору этого подлого заявления, применяя его витиеватые обороты, мы можем сказать: ваше бормотание никогда не будет рассматриваться выше, чем мы рассматриваем его теперь, то есть как невежество, как гнусность, чтобы быть точнее, но вовсе не как суждение, имеющее правовое значение.
В журнале «Нэйшн» коллега Радина Рустэм Вамбэри подхватывает эстафету, заявляя, что слово «преступление», примененное в отношении агрессивной войны, следует понимать «скорее в поэтическом», нежели в юридическом смысле. Таковы, оказывается, представления мистера Вамбэри о поэзии!..
В очередной статье, посвященной процессу, уже упомянутый журнал «Форчун», возражая против признания агрессии преступной, писал:
«Если агрессор, ведущий войну, будет знать, что в случае поражения его ожидает тяжелое наказание, то он всеми мерами, в том числе при помощи нарушения законов и обычаев ведения войны, будет стремиться к победе».
Значит, не судите агрессоров, а то они — чего доброго — захотят победить!..
В той же статье подвергается обстрелу и раздел о «преступлениях против человечности», фигурировавший в нюрнбергском приговоре. Как известно, в этом разделе, в частности, шла речь о преследованиях по расовым признакам. Оспаривая обоснованность такого раздела, автор восклицает:
«Позволят ли США кому бы то ни было вмешаться в вопрос о линчевании, имевшем место на Юге?».
Видимо, ввиду слабости одиночных выступлений против нюрнбергского приговора на арену журнала «Гарвард Лоу Ревью» галопом выскакивает лихая четверка — Левенталь, Гаррис, Вулсей и Фарр. В коллективной статье под названием «Нюрнбергский приговор» эта бравая четверка, в строгом соответствии с арифметикой, преподносит казуистики и д'лу-постей вчетверо больше, чем авторы-одиночки.
«Попытка использовать приговор .трибунала в будущем как прецедент для подобных процессов обнаруживает серьезные ограничения», — хором отчеканивают Левенталь, Гаррис, Вулсей и Фарр, сразу беря быка за рога.
Мы не станем, однако, утверждать, что англо-американские поджигатели войны и их юридические советники не извлекли уроков из Нюрнбергского процесса и не сделали для себя необходимых выводов. Будем справедливы. Извлекли «уроки». И сделали «выводы». Вот они:
«Люди, которые будут теперь заниматься планированием войн, — пишет все та же четверка — Левенталь, Гаррис, Вулсей и Фарр, — с учетом опыта Нюрнбергского процесса, могут избежать или частично избежать последствий, будучи более предусмотрительными. Только несколько человек должны знать конкретные планы войны. Все другие должны готовить детали, памятуя о самообороне».
Скажем проще: агрессорам рекомендуют подготовлять
войну под лозунгом обороны от нападения. И действительно, это методическое указание принято к исполнению: как известно, Североатлантический пакт, пакт новой агрессивной войны, варьирует на все лады версию о самообороне.
А вот «урок» номер два:
«Нюрнбергский процесс — это историческое событие, результат немецкой склонности к систематическому ведению записей и неожиданно быстрой победы, благодаря которой папки с документами попали в руки союзников. Отсутствие всех протоколов секретных совещаний руководителей государств и всех других документальных доказательств очень затруднило бы обвинение».
Мораль ясна: готовьте войну, не оставляя компрометирующих документов, уничтожайте следы и вещественные доказательства своих преступлений!..
Американская военщина также извлекает уроки из процесса, обрушиваясь на него за то, что этот процесс, дескать, подрывает уважение к военному делу, к военной профессии. Журнал «Армия и флот» пишет, что обвинители и судьи на процессе «не питают никакого уважения к военной профессии, а также к тем, кто должен готовиться к войне...».
Эту же мысль, но еще более прозрачно, развивает «Журнал уголовного права и криминалистики», который помещает статью Голля. Критикуя Нюрнбергский процесс, Голль видит основную опасность в том, что «на основании такой теории права когда-нибудь могли бы быть подвергнуты заключению или казнены питомцы Вест-Пойнта (военная академия США), а также других военных колледжей и школ... и, само собой разумеется, члены генштаба и отдела мобилизационных планов, если бы США когда-нибудь — от чего боже упаси — проиграли войну».
Не кажется ли мистеру Голлю, что, выступая с такими «пророчествами», он сможет в конце концов опровергнуть известную поговорку: нет пророка в своем отечестве?
Но не только на будущее извлекли современные поджигатели войны уроки и выводы из Нюрнбергского процесса. Как известно, Международный военный трибунал был создан для проведения ряда процессов над немецкими военными преступниками. Но уже первый — Нюрнбергский — процесс показался сюль «опасным прецедентом», что англо-американские империалисты поспешили прекратить деятельность трибунала, считая чересчур «расточительным» такое отношение к кадрам военных преступников, на которых появились уже совсем иные виды. Не случайно поэтому главный американский обвинитель в Нюрнберге Джексон, выйдя в отставку, рекомендовал проводить другие процессы «не по нюрнбергскому методу». Журнал «Форчун», приведя это высказывание главного американского обвинителя, не без иронии добавляет:
«Мистер Джексон говорит, что цель эта заключается в экономии средств, но никто не поверит тому, что мистер Джексон вдруг стал таким приверженцем экономии бюджета...».
Как видите, даже журнал «Форчун» может иногда напечатать целых три правдивых строки...
И все-таки совет мистера Джексона был принят. Началась новая линия рассмотрения дел о немецких военных преступниках. За судейским столом сидели уже только американские и английские судьи, с удовлетворением сознававшие все удобство отправления правосудия без участия «несговорчивых» советских судей. Началась длинная серия судебных комедий, подлинным назначением которых было превращение военных преступников в будущих ландскнехтов американского империализма. Подлинные цели этих судебных комедий недвусмысленно раскрыл английский журнал «Ньюс-Ревью» в номере от 26 мая 1949 года, указывая, что в вопросе о немецких военных преступниках США и Англия «должны руководствоваться в своей политике скорее интересами будущего, нежели прошлого»...