Глава 23

Когда Бун материализовался в воздухе между мужчиной и женщиной, его внезапное появление вызвало бурную реакцию с обеих сторон: жертва позади него закричала, а нападавший с ножом отскочил, падая на задницу.

И куропатка на грушевом дереве, в соответствии с зимней темой переулка.

Бун посмотрел через плечо на женщину.

– Закрой глаза. – Бледное лицо было сильно избито, ее волосы покрыты кровью. Она не дрожала на холоде, и это – плохой знак.

– Милая, – сказал он мягко, – закрой глаза своими руками. Я скажу, когда можно будет смотреть. Доверься мне. Я не позволю причинить тебе вред, но этого тебе лучше не видеть.

Ее грудь тяжело вздымалась, глаза были широко распахнуты. Но как–то он сумел достучаться до нее. Судорожно кивнув несколько раз, она подняла покрытые кровью руки и накрыла лицо, сжавшись всем телом в тугой комок.

Словно у нее выработался инстинкт самозащиты от ударов.

Сосредоточившись на мужчине, Бун обнаружил клыки.

Нападавший мужчина по–крабьи пытался отползти по снегу, а нож в его руке препятствовал процессу. Пропало бахвальство, всякая агрессия, чувство всемогущества.

Он даже обмочился в штаны.

Подходя к нему, Бун уже знал, каким оружием убьет подонка.

– Да она же простая шлюха, – промямлил тот. – Ради всего святого.

Гаденыш сказал еще что–то, но Буну надоели разговоры.

Бросившись вперед, он напал в лобовую, одной рукой хватая ублюдка за горло, другой удерживая запястье руки, что держала нож. Как таковой борьбы не было. Люди, даже мужчины, не могли сравниться по силе с вампиром, и за какое–то мгновенье Бун выдернул руку из сустава, обезоруживая подонка.

Дикий рев боли прозвучал как музыка для его ушей, но долго наслаждаться этой песней Бун не мог.

Затолкав пальцы в открытую пасть, Бун рывком дернул вверх голову за челюсть, приподнимая и торс подонка. А потом он с силой треснул черепушку о снег, выбивая из него всю дурь. Удар нужным образом обездвижил гада: мужчина был еще жив... грудная клетка поднималась и опускалась, вена на горле билась с пульсацией... но мыслительные реакции притупились.

Но они скоро вернутся к нему.

Хотя преступнику уже ничего не поможет...

Краем глаза Бун заметил нож, с которым мужчина нападал на женщину. Оружие лежало на грани лезвия, тускло поблескивая кровью.

О, хорошо, подумал Бун. Выйдет даже веселее, если лезвие окажется подтупившимся.

Обхватив рукоять, он сел на пятки и дождался, когда налитые кровью глаза сфокусируются. На это ушло немного времени, благодаря молодости ублюдка и мягкой подушке в виде снега.

Убедившись, что подонок готов, Бун наклонился, занеся нож прямо над его лицом.

Бормотанье. Неразборчивое. За которым последовала отчаянная мольба.

– Я хочу, чтобы ты наблюдал, – протянул Бун. – Ясно? Ты со мной? Не обоссы меня, это плохая мысль. Готов? Отвечай.

Когда голова кивнула, он направил указательный палец на кончик ножа. Потом двинулся вдоль его тела, указывая на пах.

Послышались стоны, а здоровая рука устремилась вниз, чтобы прикрыть чувствительное место.

– О, нет, – тихо протянул Бун. – Так не пойдет.

Порыскав по своим карманам, Бун достал бандану, которую носил на случай, если придется перевязывать рану. Потом он резко вогнал нож в руку, прикрывавшую яйца.

Когда мужчина открыл рот, собираясь закричать, Бун затолкал хлопковую ткань в его пасть.

После чего сжал кулак и ударил парня по плечевому суставу с такой силой, что захрустели кости. Хорошая проверка для кляпа... и он ее с успехом прошел. Крик прозвучал приглушенно, словно у говнюка на голове был льняной мешок. Но дергающиеся ноги бесили, он елозил ими по снегу, сдвигая торс... и Бун бы разобрался с этой проблемой, если бы человеческая женщина позади него не потеряла много крови и не продрогла от холода.

Вытащив нож из его руки, Бун дождался, когда человек сможет сосредоточиться. Потом схватил парня за переднюю часть штанов, подцепляя пропитанную мочой ткань кончиком кинжала. Ткань оказалась достаточно прочной, из такой шьют спецодежду для уборщиков, но она бы не устояла даже перед тупым ножом.

Без трусов, ну надо же.

Устроившись между его ног, Бун придавил коленями дрыгающиеся бедра. Прежде чем воткнуть нож в яблочко, он помедлил, понимая, что слишком далеко зашел.

Но потом Бун подумал о женщине позади него.

– Это за нее, – прорычал он.

Элания появилась в круглосуточном ресторанчике чуть раньше полуночи. Приняв форму в тенях на парковке, она не могла сдержать улыбки. Место на самом деле называлось «Ресторан 24–на–7».

Ни с чем не перепутаешь.

Ступив на пешеходную дорожку, ведущую к парадному входу, Элания оценила внешнюю отделку, на вид из нержавеющей стали, изогнутые окна и тот факт, что удивительно большое количество людей занимало столики возле окон и места за стойкой.

Зайдя внутрь, она помедлила возле кассы у входа. Декор родом из пятидесятых: красно–белая цветовая схема, клетчатые салфетки и занавески, официантки в юбках, гофрированных блузках и фартуках. Меню располагалось над стойкой, возле каждого места стояли индивидуальные музыкальные автоматы, а еще были стеклянные витрины, заполненные нарезанными пирогами на тарелках, возле стойки для продажи газированной воды.

Буна не было видно, равно как и других представителей их расы.

Из–за чувства, что она здесь лишняя, в груди зародилась иррациональная паника, и Элания подумала о том, чтобы развернуться и выйти. Но потом она расправила плечи и сказала себе, что останется, даже если ее продинамят, и придется есть пирог в одиночестве.

Давно пришло время расширять горизонты. Даже если речь о столике в «Ресторане 24–на–7».

Пожилая женщина с именем «Рут» на бейджике подошла к ней.

– Доброй ночи, милая, ты готова занять место?

Она удивилась, услышав южный акцент. Но, с другой стороны, Элания никогда не слышала его вживую.

– Эм, я должна встретиться здесь с друзьями?

– Они еще не пришли?

Элания оглянулась по сторонам. Ну, на случай, если она пропустила трех вампиров среди людей.

– Нет, кажется, нет.

– Сколько вас будет?

По крайней мере, Элании показалась, что именно это женщина и спросила.

– Простите, что?

Возвращаясь к старым привычкам, она по губам прочитала ответ: «Как много вас будет?».

– Трое? – Господи, эти вопросительные ответы с ее стороны раздражали. Словно официантка могла исправить ее относительно численности, если она ошибется? – В смысле, всего четверо. Трое и я.

Неожиданно ей подарили в ответ улыбку... такую добрую... что Элания едва не расплакалась.

– Ты нервничаешь, – заметила женщина. – Свидание с мужчиной?

– Э–э... да. Да, я только начала... встречаться с ним. Я договорилась встретиться с ним и его друзьями здесь... они пара. В смысле, помимо него будет еще пара. С ним будет.

– О, двойное свидание! За мной, вы сядете здесь, где тише.

Элания последовала за официанткой к месту в конце ряда, располагавшегося напротив стойки. И когда Элания села на скамейку лицом к двери, «Рут» принесла четыре стакана воды и прислонилась бедром к свободной скамейке.

– Что ж, расскажи о своем кавалере, – сказала женщина.

Ну, он вампир, и зарабатывает на жизнь, убивая нежить. А еще он офигенно целуется.

– Мы только начали узнавать друг друга. – Во всех смыслах, додумала она, краснея. – Он очень хороший парень.

– Милая, тогда все понятно. Я была замужем за моим Мэрвом пятьдесят лет и любила его одинаково сильно, когда шла с ним под венец и когда хоронила его. – Женщина наклонилась и продолжила тише: – Запомни мои слова, домой стоит приводить именно хорошего парня. Держись за него. Плохиши разобьют твое сердце, и умная женщина согласиться испытать такой опыт лишь однажды. Хорошие парни? Именно с ними стоит строить семью.

Выпрямившись, Рут подмигнула Элании.

– Хочешь кофе?

Хочу ли я? – задумалась Элания.

– Да, пожалуйста? – Боже, опять вопросительным тоном. – В смысле, да, хочу.

– Сливки и сахар? И, слушай, у нас нет миндального или соевого молока, даже не проси. Сливки коровьи. Любые другие просто испортят кофе.

Элания не знала, какой кофе хочет, поэтому просто заказала черный. И пока Рут поспешила за порцией кофеина для нее, Элания вытерла вспотевшие ладони о джинсы. Учитывая, что парка ей не помогает, и, зная, что скоро ей придется пожимать руки, она сняла куртку и, свернув ее, положила между бедром и стенкой кабинки.

Элания рассматривала музыкальный автомат на столе, когда включились ее инстинкты, и она подняла взгляд.

В ресторан зашла очень симпатичная пара. Потрясающе красивая блондинка, на такую всегда оборачиваешься, простые джинсы и шерстяное пальто она превращает в бальное платье. Рядом с ней шел высокий мужчина в кепке Сиракузского университета, большое тело было расслабленно... хотя его взгляд изучал ресторан так, словно он ожидал – может–ну–а–вдруг – внезапного нападения.

Когда они оба посмотрели на нее, Элания сразу подумала о том, чтобы сделала Изобель. И ответ был очевиден: ее сестра бы встала с места, подошла к ним, обняла, несмотря на то, что они были незнакомы, и подвела к столику, тем самым положив начало крепкой и доверительной дружбе.

Так, хорошо... когда Элания подумала о том, чтобы вытащить эту «бальную карточку», то пришлось забраковать все эти шаги. Ради всего святого, она так сильно нервничала, что наверняка споткнулась бы и разбила лицо об пол, если бы попыталась встать с этого места. И, прежде чем она успела придумать план Б, пара помахала ей и направилась в ее сторону.

Сглотнув ком в горле, Элания опустила взгляд на свой стакан с водой. Она всегда может дематериализоваться. Оставить их здесь подчищать память посетителям. Вернуться в свою квартиру и больше никогда не повторять ничего подобного.

Никогда в жизни.

Но тогда она кое–что осознала. И речь не о том, что бы сделала Изобель на ее месте.