Глава 25

Стоя в свете красных фонарей хирургического фургона, Бун смотрел на закрытые двери так, будто на них был написан ответ на все вопросы вселенной. Доктор Манелло согласился оказать помощь человеческой женщине, и чтобы не акцентировать внимание на огромных кровавых пятнах в том переулке, Бун подхватил женщину и пронес ее добрых четыре квартала до фургона.

После чего добрый доктор помог ей зайти в салон и закрыл двери.

Наблюдая, как дым выхлопной трубы поднимается в красном свете, он вспомнил глаза Сина, которые выдали трюк в стиле Фредди Крюгера[52]. Он не думал, что глаза вампира способны на такое? С другой стороны, у них было достаточно подвидов.

Может, в его крови были примеси. Кто знает. Но с Ублюдком был более важный вопрос... и речь не только о том, что по какой–то непонятной причине Син решил взять убийство мужчины на себя.

И Бун попытался восстановить справедливость. Син просто перебил его, а потом пришло время разбираться с жертвой. Но этот вопрос с кастрацией и прочими развлечениями придется прояснить.

Возвращаясь к Сину. Когда Ублюдок появился в переулке, мозг Буна отметил узнавание, но больше никак не отреагировал. Сейчас он вспомнил. Прошлой ночью, когда он ходил в «Возрождение», в поисках... точнее преследуя... Эланию, он почувствовал знакомое присутствие в толпе, но не смог определить, кто это был.

Это был Син. Сто процентов, он.

И в обыкновенный день он бы не нашел в этом ничего примечательного. Ублюдок был прирожденным воином, но это не значило, что он не мог время от времени спускать пар на людях. Другие члены расы также посещали тот клуб. Просто... почему он не сказал об этом Бутчу в групповом чате? Бутч довел до всех информацию о расследовании и в частности спрашивал, посещал ли кто–нибудь «Возрождение Вампов».

Может, Син не видел сообщение. Или разговор шел в закрытом чате?

Задние двери скорой помощи открылись, и Доктор Манелло спустился на снег. А потом закрыл панели за собой и, покачав головой, посмотрел на Буна.

– Я задам один вопрос? – спросил он.

– Да?

– Ты поймал ублюдка, сотворившего с ней это?

– Поймал. И разобрался с ним.

– Слава Богу. Потому что бедняжка... – Терапевт покачал головой. – Она в плохом состоянии. Я поставил ей капельницу и ввел антибиотики. Зашил, где требовалось, но ей придется повторно обратиться к врачу, чтобы снять швы. И, что более важно, не думаю, что у нее есть безопасное место, и мы не можем оставить ее здесь.

– Что ты предлагаешь?

– Не знаю. – Мужчина посмотрел на закрытые двери. – Я вернусь к ней. Сообщу, когда она будет готова к посетителю... и ты, или кто–то другой, сотрете ей воспоминания.

Их достаточно много, подумал Бун, когда терапевт скрылся в фургоне скорой.

Бун все еще стоял перед задними фонарями, когда послышались тяжелые шаги, и он повернул голову. К нему направлялся Син, массивные ноги воина быстро сокращали расстояние.

– Беспорядок убрали, – заявил он.

– Что вы сделали с телом?

– Завернули и вывезли отсюда. Подожгли мусор на кровавом пятне на снегу. Но всем и так будет плевать...

– Почему ты прикрыл меня? – спросил Бун. – И не дал мне рта открыть?

Син скрестил руки на груди и молчал какое–то время. Бун уже собирался повторить вопрос, когда Ублюдок кивнул позади себя туда, где все произошло.

– Как часто ты это практикуешь.

Не вопрос. И хотя Бун понимал, о чем спрашивал мужчина, он переспросил:

– Практикую что?

– Запеваешь рождественские песни, – раздраженно ответил Син. – О чем, я, по–твоему, говорю?

Бун отвел взгляд. По правде, он понимал, что с тем подонком перешел черту... и это лишь часть проблемы. Реальная проблема в том, что он не смог остановиться.

Но он не станет обсуждать это.

– Я убил его. Я спас ее жизнь и забрал жизнь у преступника...

– Ты обездвижил ублюдка и кастрировал его на живую. А потом, когда он откинулся, начал нарезать его на лоскуты.

– Бальтазар делал то же самое. Ты сам говорил.

– Ничего подобного. Он играл с лессером. Ты, с другой стороны, целенаправленно причинял боль.

– Ты придираешься к мелочам.

– Думаешь? У тебя была жертва, которой требовалась экстренная помощь, а ты счел нужным продолжать пытки? Хотя ей требовалась медицинская помощь, ты просто вымещал злость, которая грозила порвать тебя изнутри. Я прав.

И снова – не вопрос. И Бун внезапно понял, что любой из Братьев мог появиться здесь в любой момент.

Бун выругался про себя. Из–за того, что натворил. Из–за того, что Син, казалось, забрался ему в подкорку.

Голос Сина стал тише, низкие тона приобрели искушающие оттенки:

– Когда ты вышел сегодня на поле боя, хотя тебе запрещено было здесь появляться, ты бы не остановился, пока не нашел себе жертву. Пока бы не вытравил этот яд из себя. Не утолив свою жажду кровопролитием.

Бун медленно повернулся к Сину.

– Откуда тебе известно...

Перемена в Ублюдке была мгновенной. Также быстро исчез змееподобный взгляд.

– Просто даю оценку твоим действиям, – сухо ответил Син. – Как и положено со всеми новобранцами, разве нет.

Чушь собачья, подумал Бун. Ты точно знаешь, что я делал в этом переулке. И твои глаза загорелись, потому что ты знал, как это приятно – когда от тебя зависит чья–то жизнь.

Буна окатил внезапный страх.

– Ты когда–нибудь был в «Возрождении вампов»?

Выражение лица воина не изменилось. Тело не шелохнулось. В глазах ничего не мелькнуло.

– Нет, – ответил он ровно. – Не был.

Элания, вернувшись в квартиру, села за кухонный стол в своей пижаме, перед ней стоял раскрытый ноутбук, а также были разложены рабочие распечатки. Хотя не скажешь, что она далеко продвинулась в редакции. Сколько она уже сидит на этом стуле, уставившись в пространство?

Два часа. Сейчас было чуть больше четырех утра.

После приятной трапезы в «Ресторане 24–на–7», она оставила Пэрадайз и Крэйга на парковке примерно в час тридцать. Дематерилизовавшись домой, она уселась на диван и укачивала в руках свой сотовый как хрустальный шар гадалки, словно он должен был предсказать ее будущее.

Проведя впустую полчаса, она заставила себя подняться, переодеться и устроиться за ноутбуком. Словно так она была продуктивней – бумаги лежали нетронутыми на столе, пузырьки на заставке экрана скрывали документ, который она должна была набирать, а ее задница онемела.

Потянувшись, она посмотрела на дверь, словно посылая вселенной запрос на то, что кое–кому нужно оказаться на пороге. И, нет, она говорила не о продавцах из «Эйвон».

Черный плащ висел рядом с другой верхней одеждой возле входа – как напоминание о том, что она отвлеклась от своей цели. Тратила время впустую. Топталась на месте.

Все из–за Буна. И от него до сих пор не было вестей.

Отодвинув стул, Элания накрыла живот руками. Она переела за ужином, но, учитывая, что до этого она не ела очень давно, о калориях можно было не беспокоиться. Более того, вряд ли она предстанет перед кем–нибудь без одежды этой ночью.

Дражайшая Дева в Забвении, где же Бун? Что произошло с ним...

Ее телефон зазвонил и, благодаря вибрации, зашевелился на столе возле ноутбука. Элания мгновенно схватила трубку и, увидев, кто звонил, тихо выругалась.

– Бун...

– Элания, прости меня, пожалуйста. – Его голос в телефонной трубке – самое приятное, что она когда–либо слышала. – Я не хотел пропускать ужин...

– Ты в порядке...

– ... но возникло экстренное дело...

– ... я просто беспокоилась...

– ... я в порядке.

– ... что с тобой что–то случилось?

Они одновременно замолчали, переводя дух.

Ее затопило облегчение, мускулы расслабились, голова опустела: она ведь похоронила его в своих мыслях. Может, это произошло на скользкой зимней дороге. Или в темном переулке. На полу в ванной – он упал и ударился головой о край ванной.

Смерть приходит ко всем по–разному, и потеряв Изобель, Элания боялась, что судьба преследовала всех, кого она любила...

Заботилась, – исправила она себя. Она же не могла так быстро влюбиться в него... правда?

– Спасибо, что позвонил. – Она потерла голову, охваченную мигренью. – Я просто очень переживала за тебя.

– Я могу прийти проведать тебя? – спросил Бун. – Я не останусь на ночь, просто...

– Да, конечно, я буду рада видеть тебя... – Ее удивил стук в дверь, и она повернулась. – Это ты?

– Да, – сказал он, голос доносился из трубки и за тонкой панелью.

Отбросив телефон, Элания поспешила открыть дверь. Она даже не посмотрела на него. Просто подошла вплотную, и он шагнул ей навстречу, раскрывая объятия и крепко обнимая ее.

Бун пах свежестью после душа, на нем была повседневная одежда, как и прошлой ночью... хотя ее нисколько не интересовал его гардероб. Ее волновало одно – что в его широкой груди бьется сердце, а пульс был ровным. Уверенным. Живым.

– Давай, зайдем внутрь, – сказал он, проталкивая их в квартиру.

Пока Бун закрывал дверь за ними, она прижала ладони к щекам. Голова закружилась от волнения, и Элания села на диван. Она опустила голову на колени, и в поле зрения оказались его лоферы, когда Бун подошел к ней.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Прошу, не пойми меня неправильно, но я боялась, что тебя могли убить. – Она покачала головой. – Понимаю, это звучит дико...

– Мне так жаль. – Он присел на корточки. – Меня задержало одно дело на поле боя, я не мог вырваться. Я позвонил сразу, как появилась возможность.

Подняв взгляд, Элания погладила его по лицу.

– Что произошло?

– Это было ужасно. – Он сел рядом с ней на подушки. – Человеческая женщина. Я был в центре города, когда она выбежала передо мной. Я не хотел вмешиваться, но потом появился парень, он гнался за ней с ножом. Я не мог уйти.

– Ты спас ее?

– Да. И после того, как я... разобрался... с человеческим мужчиной, я отнес ее к хирургу Братства. В итоге они увезли ее в учебный центр, но она не сможет остаться там надолго. Думаю, они подыскивают для нее варианты в человеческом мире. Надеюсь, найдут ей место в реабилитационном центре. Когда ее воспоминания сотрут, она ничего не вспомнит о вампирах... и частично о пережитом ужасе.