— Ты вся мокрая. Тебя выбросило на берег с корабля? Вы потерпели кораблекрушение?

Она все задавала и задавала вопросы, я ничего не могла ответить. Да и нечего было отвечать. Не могла же сказать, что вышла из картины шестнадцатого века? И родилась только сегодня? Пусть лучше думает, что потерпела кораблекрушение. Через некоторое время послышались новые голоса. Надо мной склонились странно одетые люди. Они принесли с собой какие-то приборы, аппаратуру, пугающие приспособления. Положили меня на спину и куда-то понесли. Я испуганно вцепилась в руку женщины, которая меня нашла, и сжала изо всех сил.

— Не бойся, я не оставлю тебя, — произнесла она с улыбкой, — я поеду с тобой.

Я лежала на спине и отрешенно смотрела на темнеющее небо. Справа возвышался черной стеной склон, откуда я свалилась. Какой же он высокий! Неудивительно, что я поранилась, летя с него. Впереди красными огоньками мигала машина. Меня погрузили внутрь. Что-то кольнуло в руку, и я отключилась.

Оказывается, рождаться больно. Очень больно.

****

— Праздник получился великолепный, — к Джорджу подошла мать, Карлотта Олдридж. Красивая пятидесятилетняя женщина, выглядевшая минимум на десять лет моложе. — Твоя жена выдающаяся девушка. Она мне сказала, что все торжество спланировала сама.

Карлотта обожала своих сыновей. Особенно старшего. Он у нее получился красавцем хоть куда. Сама родом из Испании, она восхищалась художниками и поэтами. Элегантными вещами и изящной словесностью. У нее хранились все статьи и книги, написанные Джорджем, и она гордилась красивым талантливым сыном. Он смог пойти наперекор упрямому и грубому солдафону, мистеру Олдриджу. Смог сделать то, что ей оказалось не под силу — отстоять свое я.

— У Изи талант все организовывать, — Джордж с нежностью посмотрел на тонкую высокую фигуру в белоснежном платье, стоящую в окружении подружек, — я говорил тебе, что у нее своя художественная галерея в Барселоне?

— Да, завтра я собираюсь с Изабеллой ее посетить, — Карлотта подхватила сына под руку и повела к бассейну, — может, прикуплю что-то из новомодного.

— Как отец? — Джордж отхлебнул из бокала и задумчиво уставился вдаль.

— Как всегда, — мать пожала обнаженными покатыми плечами, — что-то чертит, проектирует, обустраивает. Весь в делах. Кстати, я ему расскажу об Изабелле. Ему должна понравиться твоя жена, они одинаково деятельные.

Джордж вымучено улыбнулся.

— Надеюсь, Кевином он доволен? Младший сын пошел по стопам отца.

— Кевин в этом году заканчивает колледж и сразу же берет на себя управление отелями в Азии, — вздохнула Карлотта, — даже отдохнуть мальчику не позволяет.

— Таков отец. Сам гробит себя работой и другим спуску не дает.

Джордж всегда думал, что Кевин лучший сын для отца, чем он. Послушный, спокойный, вежливый. Джорджу было десять лет, когда у него родился младший брат. Сначала он обрадовался, планировал, что они станут друзьями. Но этого не произошло. Слишком большая разница в возрасте, слишком огромные различия в характере. Добродушный и немного флегматичный младший брат никогда не ругался с отцом, не повышал голос, ничего не просил и не требовал, в отличие от Джорджа, который спорил с отцом постоянно. Когда Джордж перевелся на другой факультет, Кевин был еще слишком мал, чтобы понять, а потом он и вовсе принял сторону отца.

Они общались, созванивались, разговаривали. Но близость между ними так и не появилась. Даже взрывной страстный темперамент отца был Джорджу ближе, чем меланхоличный характер Кевина.

Мать направилась к девушкам, окружавшим Изабеллу. Джордж остался один. Он странно себя чувствовал. С одной стороны, был доволен — все прошло как нельзя лучше, а с другой… Тревожное беспокойство поселилось внутри, не давая полностью ощутить безоблачное счастье молодожена. Он отнес это на счет обычной озабоченности мужчины, только что связавшего себя оковами брака. Хотя он же сам этого желал? Откуда тогда неуверенность?

Джордж отбросил сомнения и одним глотком опустошил бокал. У него прекрасная жена, очаровательная, умная, добрая. Он успешный перспективный писатель, его любят читатели. Мать с братом приехали на свадьбу, и пусть отец до сих пор дуется, рано или поздно он смирится с его выбором. Кевин заменит Джорджа в семейном бизнесе, и каждый будет на своем месте. Он будет писать книги, а брат управлять отелями.

Весь день Джордж хотел зайти в кабинет и поговорить с Лаурой, но держал себя в руках. Неужели картина так завладела его мыслями, что он не может ни одного дня прожить, чтобы не увидеть ее? Это же настоящее помешательство. Джордж считал себя человеком с сильной волей. Ведь смог он пойти наперекор отцу, смог доказать свою правоту и добиться успеха? Значит, и побороть в себе одержимость картиной тоже сможет.

Первую брачную ночь молодожены провели в апартаментах пятизвездочного Ритца, на берегу Балеарского моря. Все было восхитительно — холодное шампанское, белоснежные хлопковые простыни, зажженный камин, и обворожительная невеста в атласе и кружевах.

— Пока твоего дома хватит, но потом нужно будет купить больше, — промурлыкала Изабелла, перебирая пальчиками волоски на покрытой испариной груди мужа.

— В доме четыре спальни и две гостиных, кабинет, столовая и библиотека. Сколько комнат тебе нужно? — сонно поинтересовался Джордж.

— Не знаю, — зевнула Изи, — а вдруг у нас будут дети? Им нужен простор.

— Почему «вдруг»? — Джордж погладил девушку по обнаженному бедру. — Обязательно будут. Тогда и подумаем о расширении.

— Ладно. Ты пиши, а я все обустрою, — Изабелла игриво повела плечом. — Ты долго собираешься отдыхать, дорогой супруг? Молодая жена требует продолжения.

— Я весь в твоем распоряжении, — улыбнулся Джордж и прижался губами к губам жены…

Утром он с трудом подавлял в себе тревогу. Ему хотелось зайти в свой кабинет, как это делал всегда по утрам. Джордж вообще был помешан на соблюдении одного и того же распорядка дня. Поэтому работа журналиста так ему не нравилась — приходилось часто переезжать с места на место. Возможно, кто-то назвал бы его педантом, он не любил внезапных встреч, переездов, изменений в планах. Он любил сидеть в одном и том же кресле в своем уютном кабинете и спокойно заниматься своим делом.

Свадебные апартаменты были оплачены до вечера, но Джордж настоял, чтобы они съехали сразу после завтрака. Потом, правда, пришлось отвезти Изи на встречу в матерью, заехать в издательство. В общем, домой он попал только после обеда. И сразу же направился в кабинет. Ему необходимо было увидеть Лауру. Голод съедал изнутри. Он распахнул дверь. На задворках сознания мелькнула мысль: «Он что, не закрыл ее за собой вчера?» Развернулся и уставился на серый пустой прямоугольник, весящий на месте его картины.

— Что? — хрипло прошептал Джордж.

Все, о чем он думал до этого момента, тотчас вылетело из головы. Его Лауру украли! Он медленно подошел ближе, не веря своим глазам. Рама та же, позолоченная, вычурная. Висит на том же месте, на котором и висела. Только картины нет. Он потрогал пальцами позолоту. В голове царил хаос. Кто мог украсть ее? Вчера здесь было столько народу! Его гости, Изабеллы. Прислуга, официанты. Если он забыл запереть дверь в кабинет, сюда мог войти кто угодно!

— Боже! — простонал Джордж и обессиленно опустился в кресло, сжимая виски ладонями.

Он даже ее не застраховал! И полицию вызвать не может, потому что картина из черной коллекции.

Нужно сесть и сосредоточиться. Взять у Изи списки гостей, компаний, которые обслуживали торжество, нанять детектива. Точно! Если он не сможет заявить в полицию, то лучшим выходом будет обратиться к частному сыску. Он найдет картину! Он не допустит мысли, что Лаура может пропасть навсегда. Но сначала нужно позвонить Алану.

— Привет, молодожен, — весело произнес товарищ, — не успела закончиться брачная ночь, а ты уже весь в работе?

— Ты кому-нибудь говорил, что продал мне «Лауру»? — холодно поинтересовался Джордж, даже не поздоровавшись.

— Нет, — недоуменно ответил Алан, — я не имею привычки разглашать секретную информацию. А почему ты спрашиваешь?

— Картину украли, — Джордж стиснул трубку так, что пластик затрещал в руке. — Ты вчера ничего не видел?

— Черт! — ругнулся в сердцах Алан. — Хотел тебя предупредить, чтобы ты закрыл кабинет. Но забыл.

— Ты заходил в кабинет?! — Джордж не мог поверить своим ушам.

Неужели Алан? Тогда зачем ему было признаваться? В голове царила сумятица, не давая связно мыслить.

— Да. Мы с Джу искали комнату. Она случайно ввалилась в кабинет. Но мы быстро смотались. Нашли уединение в какой-то коморке на втором этаже.

— Когда это было? Ты помнишь время? Картина еще висела? — быстро задавал вопросы Джордж.

— Не помню, — простонал друг, — я был занят девушкой. Но как только увидел, что мы в кабинете, сразу же испарился. Кстати, мы до сих пор с ней кувыркаемся в отеле. Джу просто огонь.

— Рад за тебя, — ворчливо пробормотал Джордж.

— Тебе нельзя в полицию, — озабоченно произнес Алан, — лучше найми частника.

— Знаю, пока.

Джордж положил трубку и уставился на пустой прямоугольник, висевший на месте Лауры. Нет! Так он сойдет с ума, постоянно бросая взгляд на безжизненную раму! Он решительно встал, снял картину с гвоздя и засунул в шкаф, с глаз долой. Потом сел и отрыл Гугл. Нужно найти частного сыщика.

Изабелла в глубине души была рада, что полотно украли, но, конечно же, не показывала этого. Признаться, она немного ревновала к этой нарисованной девушке. Джордж был одержим картиной. Но сейчас, когда ее нет, его внимание опять будет принадлежать только ей одной.

— Я говорила тебе об опасностях черного рынка живописи? — назидательным тоном произнесла Изабелла, когда приехала вечером из галереи, — это выброшенные деньги. Хорошо, хоть она немного стоила.