Все паровозы были как паровозы, а один был странный. Он всюду опаздывал.
Не раз паровозик давал честное, благородное слово: никогда больше не смотреть по сторонам. Однако всякий раз начиналось то же. И вот однажды начальник станции ему строго сказал: «Если вы ещё раз опоздаете… То…» И паровозик всё понял и загудел: «Поооооследнееее чеееестноеее, благородное слоооово».
И странному паровозику поверили в последний раз.
Тук-тук — ехал он по дороге. Заметил жеребёночка, хотел поговорить, но вспомнил о честном, благородном слове и поехал дальше. Много ли ехал, мало ли, но ни разу, ни разу не оглянулся. И вдруг голос из леса. Фьють… Вздохнул паровозик, подумал ещё раз и в лес направился.
А пассажиры выглянули в окно и, заметив лес, стали кричать:
— Безобразие, мы же опоздаем.
— Конечно, — сказал паровозик. — И всё-таки на станцию можно приехать и позже. Но если мы сейчас не услышим первого соловья, мы опоздаем на всю весну, граждане.
Кто-то пытался возразить, но самые умные кивнули: кажется, он прав.
И всю ночь весь поезд слушал соловьиное пение.
К утру поехали дальше. Много ли, мало ли ехали, но паровозик ни разу не оглянулся. И вдруг нежный запах из рощи. Вздохнул паровозик, задумался ещё раз, вздохнул и в рощу направился.
— Безобразие, безобразие! — закричали опять пассажиры. — Опоздаем. Опоздаем.
И вновь паровоз ответил:
— Конечно. И всё-таки на станцию можно приехать и позже. Но если сейчас мы не увидим первые ландыши, мы опоздаем на всё лето, граждане.
Кто-то пытался возразить, но самые умные кивнули: кажется, он прав. Сейчас надо собирать ландыши.
И весь день весь поезд собирал первые ландыши.
Только к вечеру поехали дальше. Много ли, мало ли ехали, но паровозик ни разу, ни разу не оглянулся. И вдруг выехали на горку. Взглянул паровозик вдаль и остановился.
— А теперь зачем стоим? — удивились пассажиры. — Ни цветов, ни леса.
— Закат, — только и сказал паровоз. — Закат. И если мы не увидим его, то, может быть, мы опоздаем на всю жизнь. Ведь каждый закат единственный в жизни, граждане.
И теперь уже никто не спорил. Молча и долго смотрели граждане пассажиры на закат за горкой и уже спокойно ждали паровозного гудка.
Но вот, наконец, и станция. Вышли пассажиры из поезда. А паровозик спрятался. «Сейчас, — думал он, — эти строгие дяди и тёти пойдут к начальнику жаловаться».
Однако дяди и тёти почему-то улыбнулись и сказали:
— Паровозик, спасибо!
А начальник станции немало удивился:
— Да вы же опоздали на три дня.
— Ну и что, — сказали пассажиры. — А могли бы опоздать на всё лето, на всю весну и на всю жизнь.
Ты, конечно, понял смысл моей сказки. Иногда не стоит торопиться.
Если видишь красивое, если видишь хорошее — остановись.
Жили-были на свете три подъёмных крана. Папа-кран, мама-кран и маленький кран - совсем ребёнок. Днём краны работали, строили дома, а вечером отдыхали.
И вот однажды вечером папа-кран сказал:
-Хорошо бы отдохнуть у речки!
-Хорошо бы отдохнуть в лесу! -сказала мама.
-Нет, нет! - закричал маленький кран. - Лучше всего отдыхать у моря!
Скрип-скрип! - три подъёмных крана зашагали к синему морю.
Там они уселись на берегу и стали ловить рыбу. Папа закинул в море крючок и поймал большого кита.
- О-о, - сказал папа, - если вынуть из моря такую большую рыбу - в море станет совсем грустно и пусто.
А маленький кран - совсем ребёнок - закинул в море крючок и поймал очень маленькую рыбку. Тут никто ничего не сказал. Все поняли: если из большого моря взять маленькую рыбку, то никто даже не заметит этого.
И три подъёмных крана понесли маленькую рыбку в большой город.
- Надо отпустить её в речку, -решил папа.
-Надо отпустить её в бочку, -решила мама.
А маленький кран засмеялся.
- Нет, - шепнул он, - лучше всего подарить эту рыбку маленькому мальчику. Вчера мы подарили ему дом, сегодня у него новоселье.
Скрип-скрип! - три подъёмных крана тихонько открыли окно большого дома и опустили рыбку в аквариум.
Утром маленький мальчик очень обрадовался. Ведь кто-то подарил ему маленькую золотую рыбку. Но, наверное, он обрадовался бы ещё больше, если бы узнал, что золотую рыбку подарили ему три подъёмных крана. Папа-кран, мама-кран и маленький кран - совсем ребёнок.
Когда я был маленький, я знал очень мало и всему удивлялся, и любил сочинять. Летит, например, снег. Люди скажут - осадки. А я подумаю: наверное, где-то на синих лугах отцвели белые одуванчики. Или, может, ночью на зелёной крыше присели отдохнуть весёлые облака и свесили белые ножки. И если облако потянуть за ножку, оно вздохнёт и полетит. Далеко полетит куда-то.
К чему я тебе всё это рассказываю? А вот к чему. Вчера в нашем курятнике случилась удивительная вещь: из белого куриного яйца проклюнулся жёлтый цыплёнок. Вчера он проклюнулся, а потом весь день, всю неделю всему удивлялся. Ведь он был маленький и всё видел впервые.
Вот о том, какой был маленький и всё видел впервые, я и решил написать книжку.
Хорошо быть маленьким. А ещё лучше - всё видеть впервые.
Чему удивился цыплёнок вначале? Ну, конечно, солнышку. Он взглянул на него и сказал:
- А это что? Если это шарик, то где же ниточка? А если это цветок, то где его ножка?
- Глупый, - засмеялась мама-курица. - Это же солнышко.
- Солнышко, солнышко! - пропел цыплёнок. - Надо запомнить.
Потом он увидел ещё одно солнышко, в маленькой капельке.
- Маленькое солнышко, -шепнул он ему в жёлтое ушко, -хочешь, я отнесу тебя в наш маленький дом, в курятник? Там темно и прохладно.
Но солнышко там не захотело светить. Опять вынес цыплёнок солнышко на улицу и топнул лапой:
- Глупое солнышко! Где светло -светит, а где темно - светить не хочет. Почему?
Но никто, даже самые большие взрослые, не могли объяснить ему это.
А чему удивился цыплёнок потом? Опять солнышку.
Какое оно? Конечно, жёлтое. Таким цыплёнок увидел его впервые и решил, что таким оно будет всегда.
Но однажды озорной ветер размотал золотой клубочек. На пути, где ходило солнышко, от зелёных холмов до синей речки, протянулась разноцветная радуга.
Взглянул цыплёнок на радугу и улыбнулся: да ведь солнышко совсем не жёлтое. Оно разноцветное. Как матрёшка. Открой жёлтую матрёшку - в ней синяя. Открой синюю - в ней зелёная. Открой зелёную - в ней голубая. А в голубой ещё красная, оранжевая...