ГЛАВА 2

Анжелия растерялась, очутившись внутри скандально известного бара «Санктуарий». Они переместились на третий уровень лимани — в место, предназначенное для незаметной телепортации — и теперь пытались освоиться на незнакомой территории. В тусклом свете можно было разглядеть выкрашенный чёрной краской потолок и стены, выложенные бордовым кирпичом. Тёмные перила и декор придавали этажу вид пещеры.

Она провела большую часть своей жизни в средневековой Англии, поэтому предпочитала открытые деревенские просторы и свежий воздух, а не хаотичную жизнь двадцать первого века. И теперь понятно почему. Такие здания вызывали у неё приступы клаустрофобии. Она привыкла к девятиметровым сводчатым потолкам. А это плоское безобразие над головой вряд ли достигало и трёх метров в высоту.

Она испугано оглядела окружавшую её электрическую подсветку. Как любой вер-охотник Анжелия была весьма восприимчива к электрическому току. Небольшой разряд, и она может потерять контроль не только над магическими силами, но и над своей способностью менять форму.

Как её народ живёт в столь переполненных и чересчур электрифицированных местах? Она никогда не поймёт, в чём тут прелесть. А про одежду и упоминать не стоит...

Сейчас на ней красовались голубые брюки и белая майка, которые несмотря на мягкую текстуру выглядели весьма странно.

— Ты уверен, что это хорошая идея? — прошептала она своему спутнику Дэйру.

Тот был почти на две головы выше неё. Его волосы, на первый взгляд, казались тёмно-каштановыми, но на самом деле переливались множеством цветов: от пепельного, золотистого, каштанового, до чёрного, коричневато-красного и даже белокурого. Длинные и волнистые, слишком прекрасные для мужчины. Анжелия сама бы за такие убила. Хотя Дэйру было плевать на них или на то, что он невероятно сексуален и горяч. Нет, Анжелия не спала с ним. Не с его катагарийскими замашками менять женщин, как перчатки. Она, как истинная аркадианка, считала такое животное поведение оскорбительным.

Тем не менее, он один из свирепых вервольфов её патрии, и женщины клана веками сражались за него.

А сегодня он жаждал крови.

К счастью, не её.

Развернувшись, Дэйр посмотрел на неё своими самодовольными каре-зелёными глазами.

— Если испугалась, малышка, иди домой.

Разозлившись, Анжелия едва сдержала желание хорошенько ему врезать. Его высокомерие всегда её бесило.

— Я ничего не боюсь.

— Тогда помалкивай и иди за мной.

Стоило Дэйру повернуть к лестнице, как она показала его спине средний палец. Вот единственный недостаток жизни в средневековье. Непомерное мужское самолюбие. И хотя она аристос[8] — одна из самых могущественных в их роде — Дэйр обращается с ней как с никчёмной сошкой.

Боги, как же хотелось ему хорошенько врезать.

Но он внук их прежнего лидера и возглавляет тэ́ссэру, поэтому она по долгу чести обязана следовать за ним. Даже, если ей хотелось прибить его.

«Не забывай о долге», — напомнила она себе. Они с Дэйром рождены от аркадианской ветви вер-охотников, людей, способных перевоплощаться в животных. Их главная задача — осуществлять надзор над катагарией, оборотнями с животной сущностью, способными оборачиваться в людей. И то, что катагария иногда принимали человеческий облик, не делает зверьё людьми. Им не понять рационального мышления, сложности чувств или элементарного чувства приличия. В конечном счёте, катагария – всего лишь животные. Примитивные. Жестокие. Непредсказуемые. Опасные.

Они охотились на людей и друг на друга, как истинные звери. Никому нельзя доверять. Никогда.

Впрочем, забавно, что семейство катагарии заведовало этим баром и поддерживало мирные законы. Теоретически, никто здесь не имел права заниматься членовредительством.

Ага, как же. Дудки, она не поверит в эту чушь. Возможно, они просто хорошо прятали тела.

Или попросту их съедали.

Возможно, чересчур жестоко и субъективно, но интуиция подсказывала ей, что нужно убираться отсюда прежде, чем они доведут дело до конца.

Предчувствие усилилось, стоило им спуститься на второй этаж, где на них с предупреждением осклабился медведь, оторвавшись от карт, в которые играл с кучкой людей. Нахмурившись, Анжелия глянула на Дэйра, но тот никак не отреагировал и продолжил спускаться на первый этаж. Вероятно, он попросту не заметил медвежьей реакции, хотя это столь несвойственно мужчине, подмечавшему любой всплеск агрессии.

Вдруг воздух разрезал пронзительный дикий визг, больно ранивший волчий слух. Анжелия вздрогнула. Прикрыв ухо ладонью, она помолилась, чтобы не полопались барабанные перепонки.

— Что это?

Дэйр кивнул на сцену, где кучка оборотней настраивала инструменты. Прежде чем они начали играть, раздался гитарный проигрыш, и толпа громко поприветствовала музыкантов.

Анжелия скривилась от этого зрелища и какофонии звуков.

— Какая ужасная музыка, — проворчала она, отчаянно желая оказаться дома, а не посреди этой корчмы.

Стоило им спуститься на первый этаж, как Дэйра окружили пятеро самых свирепых на вид медведей. По-видимому, самый старший – их отец, поскольку самцы помоложе уж больно на него похожи, порядком выше двух метров ростом. Он смотрел на Дэйра, словно собираясь разорвать на куски.

— Какого хрена ты здесь ошиваешься, Волк?

У Дэйра раздулись ноздри, но он оценил ситуацию, как и Анжелия. Они в меньшинстве, на вражеской территории, в окружении животных.

Откашлявшись, Анжелия заговорила с отцом враждебно настроенных медведей:

— А разве это не убежище?

Один из белокурых детин толкнул Дэйра.

— Для него это скорее кладбище, чем убежище.

Дэйр удержался на ногах, но на лице вспыхнула лютая ярость. К счастью, он умерил пыл и не полез в драку.

Пока.

Рядом с ними возникла высокая блондинка, судя по внешности, родственница медведей. Она окинула Дэйра презрительным взглядом, а потом испепеляюще зыркнула на медведей.

И со смехом заговорила с ними:

— Парни, это не Фанг. Поздравляю, вы едва не освежевали невинного волка.

Сунув поднос подмышку, она уже собралась уйти, когда отец остановил её.

— Но он выглядит и пахнет, как Фанг.

Медведица фыркнула.

— Поверь, пап, у него с Фангом ничего общего. Я узнаю своего волка среди тысячи, а этот мальчишка и в подмётки ему не годится.

Самый младший из медведей схватил Дэйра за волосы:

— Но у него метка Катталакисов.

Официантка закатила глаза.

— Ладно, Серр. Грохни ублюдка. В любом случае, мне плевать.

Она ушла прочь не оглядываясь.

Серр отпустил волосы Дэйра и фыркнул с отвращением:

— Да кто ты такой, черт побери?

— Дэйр Катталакис.

Анжелия замерла, услышав глубокий звучный голос, пронзивший душу, точно осколок льда. Она не слышала его столетиями и считала обладателя давно мёртвым.

Фьюри Катталакис.

С бешено колотящимся сердцем она наблюдала, как расступились медведи, пропуская его. Высокий и поджарый, для такого атлетического телосложения большинству мужчин приходится упорно трудиться. Но не Фьюри. Даже когда он был подростком, от его мускулов мужчины патрии зеленели от зависти, а женщины падали в обморок.

Откровенно говоря, прошедшие столетия ещё сильней отточили его. Исчезла юношеская неуверенность. Представший перед ней волк был смертельно опасен. И он хорошо осведомлён, на что способен.

Учинить беспощадное кровопролитие.

В их последнюю встречу его светлые волосы были длинней. Сейчас намного короче, они едва достигали середины шеи. А вот уникальный цвет глаз – на один оттенок темнее бирюзы – остался прежним.

И от полыхавшей в них ненависти её проняла дрожь.

На рукавах и спине чёрной кожаной косухи «Аэростич» красовались красные и жёлтые языки пламени, из которого угрожающе поглядывал белый череп со скрещёнными костями. Расстёгнутая молния выставляла напоказ обычную чёрную футболку. А подкладка из кевраловых волокон[9] придавала объёма и без того широким плечам. Чёрные брюки всё той же фирмы «Аэростич» были заправлены в байкерские ботинки с серебристыми пряжками по бокам.

Он стоял, готовый стереть их всех в порошок. От столь невероятно сексуального вида у Анжелии потекли слюнки. Против воли сердце затрепетало в груди. И если Дэйр привлекателен, то Фьюри ослепительно потрясающ.

Завораживающе.

А такую шикарную и упругую задницу даже в этом столетии стоит признать незаконной. Она изо всех сил старалась не пялиться на зад волка. Или, смотреть на него самого, если уж на то пошло.

Игнорируя столь пристальное внимание Анжелии, Фьюри взглянул на Дэйра.

— Давно не виделись, братишка.

— Ещё столько бы и не видеться, — процедил Дэйр сквозь зубы.

— Ты знаешь его? — спросил Папаша-медведь.

Фьюри пожал плечами:

— Было дело. Но если вы парни собираетесь пустить его на гамбургеры, то я совсем не против. Блин, я даже мясорубку принесу.

Дэйр ринулся к нему. Но Серр перехватил его, оттащив назад:

— Ты крупно облажаешься, если ударишь его здесь. Даже если этот придурок нам не нравится.

Фьюри насмешливо подмигнул медведю:

— Я тоже люблю тебя, Серр. Благодаря вам, парни, я всегда чувствую себя здесь таким желанным. Я ценю это.

— Всегда к твоим услугам.

Серр отпустил Дэйра.

Папаша-медведь вздохнул.

— Раз уж мы ошиблись, давайте оставим этих волков в покое. — Он предупреждающе посмотрел на Дэйра. — Помни. Никакой крови.

Никто из них не проронил ни слова до тех пор, пока медведи не скрылись из поля зрения.

Фьюри настороженно наблюдал за стоящей перед ним парочкой. Он, Дэйр, Фанг и Вэйн, а также две их сестры, Аня и Стар, из одного помёта. Все они были рождены в одночасье аркадианкой. Его, Дэйра и Стар их мать оставила себе, а остальных отослала к отцу катагарийцу.

Тогда мать считала Фьюри человеком. Ага. И в ту же секунду, как узнала о своей ошибке, вся семья отвернулась от него и попыталась убить.