— Сообщите в Бюро опасностей! — крикнула Лия, пускаясь вдогонку автомату.

Тюти вбежал в комнату землян и громко хлопнул дверью, а Лия остановилась в коридоре, прислонилась к стене и схватилась за грудь. Ей надо было отдышаться.

Услышав стук дверей, Володя выглянул в коридор. Вид девушки перепугал его.

— Это вас автомат?.. — не договорил он.

Девушка кивнула головой.

За дверями похрустывали шаги автомата. Шаги были грозные, он был страшен, как все, что обладает механической силой и не обладает разумом.

Володя покраснел — впервые в жизни ему предоставлялась возможность спасти девушку от гибели, а он послушался совета, простоял в комнате, как дурак.

Что подумает о нем эта уамлянка, что подумает вообще о землянах? "А что же делать? — спрашивал себя Володя, растерянно глядя на смуглые голые ноги и открытые плечи девушки в том месте, где были выдраны клочки платья. — Не драться же мне с автоматом! Глупо. Он меня сломает в один прием…" — Нашел! — вдруг закричал Володя и бросился к девушке. — Сейчас я заставлю своего Джентльмена посадить Плясуна на место. Друг с другом-то они, пожалуй. справятся. — Он нахмурил брови и сосредоточился.

Приказание было отдано. Из комнаты незамедлительно послышался треск и звон.

— Хорошо. Пусть подерутся, пока приедут работники Бюро опасностейвздохнув, улыбнулась Лия.

Автоматы открыли дверь и, сцепившись, рухнули на пол в коридоре. Они боролись, катались, вскакивали, опять падали, и их зеленые глаза горели настоящей ненавистью.

— Как жаль, что они не знают правил французской борьбы, — заметил уже успокоившийся Володя. — Но мы все же посмотрим, кто из них победит.

— Вы не боитесь?

— Почему же? Боюсь, но держусь. Не надо теряться…

— Советовать легко…

— Человек всегда сильнее… То есть я хотел сказать, если он сильно захочет, то обязательно что-то придумает.

Автоматы же, вдоволь накатавшись по полу, вскочили, разбежались, постояли и вдруг понеслись навстречу один другому. Они столкнулись с такой силой, что раздался выстрел с треском, у Плясуна потух один глаз и безжизненно повисла правая рука. Джентльмен схватил противника в охапку, поднял и понес в комнату: он точно выполнял приказание.

— Вы находчивы, — сказала Лия, провожая глазами тюти. — Но если тюти не особенно поврежден, он может самовосстановиться и опять начнет безобразничать. И во всем виноват папа.

— Пео не виноват, мы сами просили его настроить автоматы, — попытался защитить астронавта Володя.

— Ах, не защищайте его! У него много талантов, и не странно, что в нем уживаются героическое и нелепое… Но, простите, мне же надо переодеться… — Девушка, видимо, только сейчас обратила внимание на свою одежду, смутилась и убежала.

Что это за сооружение, догадаться было нетрудно, и через несколько минут Агзам уже знал, что находится на искусственном спутнике планеты.

После длительного межзвездного перелета искусственный спутник не очень удивил молодого землянина. Оглядевшись, Агзам двинулся обследовать гигантское и великолепное сооружение, воздвигнутое уамлянами почти за пределами атмосферы. Но чем дольше землянин ходил по отсекам и необычным высокопотолочным залам, тем становился грустнее: он убеждался, что на спутнике нет ни одного живого существа, всю какую-то очень сложную работу выполняют автоматы.

Стараясь не попадаться на пути деловито расхаживающих тюти, Агзам обходил одно помещение за другим. В первом помещении, в которое он заглянул, было сложное нагромождение разных приборов: на стенах налеплена масса циферблатов, шкал, верньеров, ручек, мигающих глазков; на полу стояли ящики, тумбочки, столы, стеллажи с круглыми и квадратными окошками или длинными прозрачными шкалами, за которыми дрожали световые зайчики или медленно двигались то туда, то сюда метровые стрелки; в толстых прозрачных трубах проскакивали искры или извивались огненные ленты, и даже на потолке в переплетении проводов и труб висели приборы, похожие на электрические часы метров пятнадцати в диаметре. Ослепительные вспышки чередовались через каждые десять секунд, будто великан фотограф зажигал по килограмму магния, чтобы делать снимки черного ночного неба. Два автомата сидели в противоположных углах и время от времени нажимали кнопки на выдвинутых из стен столиках. На автоматы были направлены объективы телевизионных аппаратов, видимо, их работа контролировалась на планете.

Агзам прошел отсек из конца в конец. "Неужели здесь нет аппаратов связи? А где они, если такие сделаны?" Землянину не под силу было разобраться во всей этой путанице проводов, трубок, кнопок и ручек, он боялся к приборам притронуться. Одно Агзаму казалось несомненным: на спутнике действовало сложное и весьма серьезное предприятие, и в этом отсеке был его мозг.

В соседнем помещении на Агзама пахнуло жаром, словно из топки. Сюда даже автоматы заходили редко. Он осторожно приоткрыл дверь побольше и стоял, зачарованный невиданным зрелищем. Это был длинный, может быть, на километр или на полтора, цех. По всей его обширной площади были расставлены моторы-гиганты, они глухо гудели. Кружились розовые, желтые, голубые, красные махины маховики, стометровые рычаги поднимали и опускали цилиндры-поршни с водонапорную башню. На высоте не менее трехсот метров, у прозрачного свода, медленно поворачивались круглые вогнутые зеркала, от них отходили змеевидные прозрачные трубы, по которым непрерывной струей текла горячая лава. От этих труб и несло нестерпимым жаром. По цеху метались ослепительные лучи. Агзам почувствовал ломоту в глазах и закрыл дверь.

Потом он долго ходил по космодрому спутника — обширному гаражу, где лежала ракета, на которой прилетел он, и пять других ракет такой же конструкции. Тупыми концами ракеты уходили в круглые тоннели-катапульты.

Заглядывал он в многочисленные двери, за пластмассовые перегородки, кружил вокруг гигантских машин, осматривал стены, своды, закоулки, но нигде не нашел ни одной живой души, всюду распоряжались механизмы — очень умные, интересные, но бесчувственные.

"Наверное, здесь меня никто не найдет. И если я погибну, то никто не узнает, как это произошло…"- размышлял Агзам. С такими грустными мыслями он остановился у высокой трубы, уходящей концами в пол и потолок.

Мимо него изредка проходили автоматы, не замечая одинокого человека.

Шли они по своим каким-то делам, зеленоглазые, невозмутимые. Все одного цвета — молочно-белые, выше Агзама на голову.

"Вот умру я с голоду… — с грустью продолжал размышлять Агзам. — И кислородный аппарат скоро, должно быть, перестанет работать — тогда задохнусь. Что-то надо придумать. Искать связь с планетой? Неразумные эти уамляне! Нет чтобы повесить аппараты на видном месте, как телефоны на Земле, так нет, они прячут…" Агзам был неправ. Видеотелефон был вделан в стенку неподалеку от того места, где стоял Агзам, но он еще не научился читать на языке уамлян и отличать аппараты связи от других приборов. Если бы он был опытнее, то давно связался бы с планетой. На планете Уам пропасть было невозможно: даже на обширных массивах лесов легко было найти видеотелефоны по специальным указателям.

Агзам упорно обдумывал пути своего спасения: связь с планетой, полет на ракете обратно, посылка на ракете автомата тюти. Все это одно за другим мелькало в его уме. И в то же время он ясно сознавал, что ни один из этих способов пока ему не подвластен. И вдруг у него мелькнула необычная мысль:

"А нет ли среди тюти такого, который настроен на мои биоволны? Если есть, то я могу приказать ему вернуть меня в той же ракете обратно на планету.

Ведь есть же люди, похожие друг на друга как две капли воды!.." Задумано — сделано, и Агзам сосредоточился, прикрыл глаза. Мысленно он призывал.

"Подойдите ко мне! Ведите меня к ракете и везите на планету". Много раз повторил он свое обращение, но тюти проходили мимо по-прежнему деловитые и невозмутимые.