Вслед за очередной волной из насекоподобоных и червообразных существ шла волна более разумных, но безмозглых карликов, чьи инстинкты время от времени возобладали над приказом, данным тем неведомым нам командующим. И уродцы, пробегая мимо павшей твари, могли вдруг замешкаться и броситься к телу, дабы насладиться свежим, пусть и зловонным мясом. И уже через несколько секунд вокруг очередной туши собирался десяток или два чавкающих, ругающихся и дерущихся за добычу соплеменников. Ещё несколько секунд, и подбежавшие опухшие горбачи разгоняли собравшихся, оттачивая своё мастерство владения подобиями древкового оружия, что в итоге приводило к тому же, только уже следующие бежавшие бросались к телам не сороконожек, а своих соплеменников, нисколько не брезгуя.

Идущие следом полурослики, будто бы специально, цепляли замешкавшихся карликов, словно провоцируя и с радостью разделываясь с жертвами, поражая те своими изуродованными мечами, больше походящими на творения безалаберного ученика кузнеца нежели смертоносное оружие.

Объятые пламенем стрелы просвистели, без труда находя себе цель и пронзая плоть, если та не оказалась защищённой пусть даже и неказистой броней, с виду не способной отгородить даже от комаров. Но обладатели таковой подступались все ближе и ближе, игнорируя удары магии и разрывающихся вблизи зарядов мортир, выворачивающие наизнанку всех остальных, кого не смогли разорвать на мельчайшие куски.

Покрытая склизкой кровью твердь, вдруг принялась леденеть, когтистые лапы и ноги заскользили, ускоряя тела перед падением. Внезапно выросшие навстречу иглы пронзали туши насквозь, не обращая внимания на хитин или старый металл, летящие следом соратники помогали насадиться на ледяные острия поглубже. Ор, визг, вой перемешались с гулом канонады и тресков, отражаясь от стен и сводов и возвращаясь новой песней боли и страданий. Но орда продолжала наседать, и вскоре толпа неслась по лежащим на коварном льду телам, втаптывая в заледеневшую твердь павших и раненных.

Внезапная дрожь, и каменная гладь вспучилась, увлекая в раскрывающиеся трещины, где расходящиеся и сходящиеся пласты рвали плоть и ломали кости, а вырывающееся пламя обжигало, вгрызаясь в раны и стремясь поглотить всех и вся.

- Клин! – раздалась команда, и стена щитов двинулась вперёд, перестраиваясь и разделяя наваливающуюся орду пополам.

Пылающие щиты будто бы сплавились воедино, принимая на себя все удары и не имея меж себя щелей. Защищённые забралами пасти блестели звериными оскалами, когтистые лапы крепко держали древка и рукояти, готовясь вновь пролить чужую кровь.

- Каскад волн! – раздалась другая команда, и взмывшие над головами защитников сгустки пламени разошлись в стороны растекающимися дугами, хлеща огненными плетями всех, кто оказался на пути, и выжигая десяток метров в ширину.

Град коротких чёрных стрел низринулся из сгустившегося сумрака сводов, проходя сквозь ослабевшие магические заслоны и нанося раны. Сразу же следом посыпались черные копья, напитанные чем-то тёмным, от чего те пробивали даже зачарованные доспехи гномов. Бородачи, поливая отборной бранью всех и вся, тут же прицелились своими мортирами и выстрелили по кишащим чернотой сводам. Заряды с рёвом взмыли, прочерчивая разноцветные траектории, завершённые яркими вспышками зарождающихся звёзд, чьи коронарные плети пожирали все, до чего успевали дотянуться за мгновения собственного существования, заканчивающегося взрывами и раскатистыми ударными волнами, давшими цепким тварям понять, что и недосягаемые для полёта с дна карстовой пустоты своды тоже смертельно опасны. Вспыхнувшие цепные молнии, разносясь по стремительно пустеющим сводам вереницами мерцающих паутин, довершали истребление слабозащищённых карликов.

Со сводов горящими метеорами падали сотни мелких тел, обгорая при полете и достигая кишащей внизу массы лишь тленом, смешивающимся с застлавшим округу посреди агонизирующей орды, продолжающей идти на верную погибель. Мерзопакостные карлики продолжали свои попытки ухватить цепами или же попасть стрелами, не смотря на внешнюю убогость, бьющими довольно точно. Но их всё сильнее притесняли полурослики, всё чаще используя мелких соратников в качестве пищи и нисколько этому не гнушаясь. Хотя сами же оказывались пищей для своих же, получив серьёзную рану или же попросту угодив в лапы горбачам и появившимся громилам, отдалённо напоминающим огров. Но, видимо, это сравнение связано со слабой информированностью касательно разнообразия бестиария. Поэтому гигантские существа, покрытые окаменелыми пластинами и костяными отростками, сразу же были ассоциированы с пещерными ограми. Когда же два представителя приблизились, и их осветили яркие вспышки двух шаровых молний, ошибочное представление улетучилось.

Когтистая лапа, какой позавидует самый матёрый чёрный медведь, вспахивала породу, загребая подобно ковшу горнодобывающего экскаватора. Распахнутая пасть усеялась кольцами острых клыков, будто бы принадлежала плотоядному червю. Ноги буквально расплющивали любого, кто попадался под них, оставляя кровавые пятна. Каменная кожа игнорировала физический урон и магию огня, и лишь воздействие холода замедляло и без этого медлительных гигантов, не спешащих на непрошенных гостей.

- Арха Гар!!! – проорал бородатый гном, глядя на приближающегося гиганта сквозь щели закоптившегося забрала: - Уха Рад!!!

- Что за ухарад?! – выкрикнул стоявший рядом маг, наколдовывая очередную шаровую молнию

- Бей холодом!!! Хум!!! – проорал другой гном, меняя зачарованные алые сферы зарядов на белёсые: - Холодом его!!!

- Это мы можем! – маг улыбнулся, отпуская в полёт мерцающую сферу, готовую сеять муки и смерть среди врагов: - Холодом, так холодом!

Огненная стена вмиг спала, обжигающее пламя уступало инею, покрывающему своей блестящей коркой, сковывая очутившихся слишком близко к побелевшим зверовоинам, от чего-то нисколько не замедлившимся от внезапно проступившего смертного холода. Снежные вихри закружились, со свистом подхватывая крупицы пепла, ставшего на морозе подобно иглам, впивающимся под кожу.

Белоснежные комья, скрываемые поднявшейся пеленой, проносились среди заледеневших тварей, разрывая на части и устремляясь к следующим жертвам. Десяток теней сорвались в танце смерти вглубь копошащейся массы, довершая начатую ранее расправу над темными жрецами, решившими, что два могучих гиганта их смогут защитить. Вновь полилась маслянистая чёрная кровь, окропляя холодную породу, изуродованные шрамами адепты не устояли от неожиданной атаки, увлёкшись ритуалом призыва какого-то существа, так и не успев завершить тот.

И лишь гиганты неумолимо шли на врага, игнорируя происходящее вокруг и почти не замечая бушующего ледяного ненастья, перекрасившего их в белёсые тона, стирая прежнюю мрачность и придав вид шагающих снеговиков, только очень страшных. Один нагнулся, загребая лапой все, что в неё угодило, и будто бы начало лепить снежный комочек, слегка испачканный грязью и кровью, не успевшей замёрзнуть, вырвавшись из расплющенных тел.

- Бойся! – разнеслось над войском: - Вспышка спереди!!!

Слепленный ком пролетел по прямой, раскидывая отлетающие ошмётки и не встретив препятствий, пока не достиг стены, ударившись с глухим звуком и рухнув у подножия. А гигант уже лепил новый из породы и плоти, пока второй продолжал идти вперёд, на мгновение остановившись и исторгнув трубный рёв из распахнутой зубастой пасти. Через несколько мгновений вокруг стало нечем дышать из-за накатившей волны невыносимого смрада, обдавшее облако трупного яда поражало глаза, принуждая те слезиться и слепнуть. Проникающий внутрь смрад обжигал, будто бы въедаясь в горло и лёгкие подобно паразитам, каждый новый вдох причинял ещё более сильную боль, но не дышать было невозможно. Агонизирующая обожжённая грудь сама разворачивалась, принуждая вдохнуть очередную порцию яда и терпеть накатывающую волну терзающих мук.

«Избавляющая волна очищения накрыла океаном облегчения, боль в то же столь желанное мгновение улетучилась, вернулось зрение, исчез паралич агонизирующей груди, и я смог встать с колен, сплёвывая комок склизкой почерневшей слюны. Тело ещё подрагивало после стихших спазмов, в голове мутило, и к горлу подпирал рвотный комок, но я сдержался, обращая свой взор на подступающую орду, почувствовавшую спад магического натиска.