Та взвизгнула и кинулась стукнуть в ответ.

- Брэк, брэк, на меня кидаться не надо, - и расхохотался, - Нужен буду, вызывай.

Красавчик Сергей подмигнул возмущенной его наглостью Саше и ушел. Та еще какое-то время кипела, потом успокоилась, присела к компу, посидела какое-то время, тупо пялясь в экран, а потом ушла в ванную.

Все это время Арсений смотрел на монитор и давил в себе зверя, потому как, не сдержи он себя, точно убил бы красавца-хакера. Тот еще ничего не сделал, только в комнату вошел, а Арсений понял, что он хочет крови парня. Просто за то, что она на него смотрела. А когда тот руки свои решил распустить, не важно, пусть и невинно, он готов был сломать ему ту руку, вырвать с корнем, перегрызть глотку. Крови хотел, его крови. Хорошо еще, этот идиот убрался быстро.

Уволить его на***! Услать куда подальше! От греха! Потому что сейчас он еле сдержался. Кто знает, что будет в другой раз. А теперь его еще глодала ревность, никак не мог понять, как же девчонка на этого Сергея отреагировала. Когда она ушла в ванную, напряжение достигло пика. Если она... если она... если эта тварь сейчас разденется и влезет под душ, трогать себя там, думая об этом гаденыше... Если только она посмеет! Пусть только посмеет! Тогда блондинчика ничего не спасет. Он убьет его своими руками, медленно.

Арсений не чувствовал такого никогда. Мужчина был на грани, тяжелое дыхание вырывалось сквозь зубы, кровавая муть вставала перед глазами, он убьет каждого, на кого эта дура взглянет. А ее... ее...!

Но Саша-то ни о чем таком не подозревала, она постояла у зеркала, глядя в него невидящими глазами, потом поднесла руку к губам, легко прикоснулась и вздохнула. Арсений вздрогнул от прошившей мозг догадки, он интуитивно понял, что девушка в этот момент вспоминала о нем. Вернее о Сене, который целовал ее тогда. У него чуть крышу не снесло, кровь ударила в виски, прилила вниз, причиняя боль, лишая разума. Совсем не стало сил продолжать эту игру. Он уже знал, если не возьмет девочку сегодня ночью, просто сойдет с ума.

Он и так слишком заигрался. Нельзя никого из них пускать в душу, они залезут в нее своими маленькими лапками и наследят там так, что вовек не отмоешь! Нельзя становиться эмоционально зависимым от женщины! Нельзя! Ни в коем случае. Не надо было в это ввязываться!

Теперь он должен восстановить все так, как оно должно было быть с самого начала. И в первую очередь надо избавиться от наваждения. Ничего, переспит с ней, наденет ошейник и отправит к остальным. Будет умная - приживется. А нет...

Боже... Он ведь только пытался внушить себе, что ему будет все равно, приживется девчонка или нет, на самом деле он даже мысль боялся допустить, что ничего не выйдет. Рычал на себя, давя сомнения в зародыше.

Спросите, почему Сеня не мог иметь нормальные человеческие отношения с женщиной как все обычные люди? Зачем ему были ошейники, номерочки и прочие атрибуты власти?

Так ведь всему есть объяснение.

Иногда Арсений М... вспоминал своего отца, если честно, то очень часто. И в основном в том контексте, что никогда не хотел бы иметь с ним что-то общее.

Отец часто запирал его в подвале и жестоко избивал. Он за свою жизнь сам никогда никого не бил, да он тренировался, владел боевыми искусствами, но НЕ БИЛ людей. И в подвал никого не запирал никогда. Арсений помнил с детства свое отвращение к побоям и подвалам.

В доме Васи Склочного постоянно толклось множество шлюх, вели они себя нагло, и вечно грызлись за благосклонность хозяина. Устраивали отвратительные попойки, скандалы и драки. Василий Палыч любил наблюдать, как они собачатся, а еще больше удовольствие ему доставляло смотреть, как пьяные шлюхи дерутся, рвут друг другу одежду, волосы, оскорбляют последними словами. Он обожал это зрелище, провоцировал, науськивал. И даже позволял им устраивать скандалы ему, тоже получал удовольствие. А потом легко и нежно избавлялся от них, заменяя другими. Все эти женщины казались Арсению вульгарными дешевками, разумеется, среди них попадались и лощеные светские сучки с аристократическими замашками, но и в них он видел дешевое нутро.

Тогда и понял, что продается за деньги - всегда стоит дешево.

Так вот, среди девиц Арсения ни одной шлюхи не было, все попали к нему девственницами. И никого из них он старался не выделять, чтобы они не ссорились между собой. Каждая имела свой номер и равные права с остальными. Разговаривать, он вообще с ними не разговаривал, точнее, не позволял им говорить. Он хотел тишины и покоя в своем идеальном мирке, ориентированном на его вкусы и мужские пристрастия. Правила в этом женском общежитии были жесткие, но с его точки зрения справедливые.

Арсений хотел, чтобы его наложницы жили в неге и холе, и были довольны жизнью. К услугам его женщин было все. Все, что можно вообразить и пожелать. Только в пределах этого замка. Если какая-то из них беременела и рожала ребеночка - помещал в особые условия, эти наложницы приобретали новый статус и становились неприкосновенны.

Бдительно следил за всеми, за каждым их шагом, все время испытывал. И если замечал что-нибудь эдакое, запомнившееся ему с детства, пощады не было, дожимал, пока девка не срежется. А как срежется - прямым ходом в бордель. Шлюх не терпел.

Арсений не был со своими женщинами жесток, его желание доминировать не подразумевало причинения чересчур сильной боли или совсем уж унизительных вещей, да и любовник он был великолепный, знал потребности каждой и удовлетворял их так, что они действительно текли от одной мысли о нем.

И все-таки он был жесток, правда, сам не ведал об этом.

Был у Арсения еще один пункт. Мать. Мать осталась в его сердце как незажившая рана. Ее таинственная смерть, непростые отношения с отцом. Сеня был маленький мальчик, но понимал, каково ей было в обстановке отцовского дома. И потому, когда стал самостоятельным, решил, что жены у него не будет, чтобы не делать ее несчастной. У мужика есть потребности. И одной женщины, как бы хороша она не была, чтобы их удовлетворить, мало.

В его представлении, он во всем поступал противоположно тому, что видел у отца. Но правда была в том, что Вася Склочный, оставил на нем неизгладимый след. И сейчас он не замечал, что становится на него все больше и больше похожим.

Кроме всего прочего, был у Арсения М... один секрет. Он признавал, что смерть отца на его совести. Этого никто и никогда не сможет доказать, и, тем не менее, это именно так. Сене было девятнадцать, когда он всерьез влюбился в первый раз. Даже подумывал жениться. Отец с удовольствием доказал ему, что милая девочка, скромная и краснеющая от громкого слова, продается за деньги. Арсений болезненно пережил урок и навсегда запомнил улыбку отца, когда тот выпроваживал полураздетую девчушку из своей спальни. Только Вася Склочный забыл, что отлично научил парня обстряпывать делишки. Тот не поленился придумать идеальную многоходовку и подставить папеньке свою якобы зазнобу. Естественно, Василий Палыч клюнул, это же так забавно, отбить у сыночка очередную пассию. А сыночек поднял ставки, поставил это на спор. Да, и еще смеялся над тем, что его почти шестидесятилетний папаша никогда не сможет догнать его молодого в постельных играх. Папаша принял бой.

Единственное, что в этом деле Арсений сделал своими руками, так это наливал отцу коньяк рюмку за рюмкой. А потом старый мачо отправился на эротические подвиги, предварительно выгнав из дому всю прислугу, чтоб не мешались. К этой здравой идее его тоже подтолкнул сыночек.

А к утру старый схлопотал сердечный приступ. Ушатала его девчонка. Арсений был там, обеспечил себе алиби и спокойно дежурил всю ночь. Когда испуганная цыпочка подняла визг, он ее по-тихому отправил прямиком в руки того человека, который потом и стал его доверенным во всех тайных делах. В итоге девчонка угодила в один подпольный бордель на ближнем востоке, а Вася Склочный умер в своей постели, не приходя в сознание. Помощь-то оказать было некому. Так он и замочил папашу, просто побил его же оружием. И раскаянием не мучился. Никогда.