Блю заходит в комнату, держа в руках контейнер с шоколадным тортом.

- Я решила взять побольше.

- Ой, доченька, боюсь, мой апетит пропал. Прости, что заставил тебя побегать.

Лицо Блю наполняется печалью.

- Ничего, Пап. Я поставлю его здесь, может быть ты еще передумаешь.

Прямо сейчас я не могу смотреть на Гарри.

- Мне нужно пойти позвонить домой.

- Передавай Тану и Изабелл привет.

- Передам.

Весь день мои мысли были заняты только просьбой моего тестя. Гарри не просто умирает. Он умирает медленно и мучительно. Он в любом случае долго не проживет, просто перед смертью еще помучается. Мне очень жаль, что ему приходится проходить через это, но как? Как я смогу убить его? Это неправильно. Даже я об этом знаю. Я не сделаю этого.

Блю выходит из ванной комнаты, и запах ее геля для душа наполняет мои легкие. Она останавливается в дверном проеме, позволяя мне насладиться ее видом в коротенькой ночной рубашке.

- Нравится?

- Ты выглядишь превосходно.

Она подходит к кровати и садится на мои колени. Она покрывает поцелуями мое лицо, шею, достигая груди, а руки движутся к моим пижамным штанам.

- Ммм…

Она отстраняется, когда замечает, что я практически не двигаюсь.

- Что-то не так?

Как я могу объяснить ей причину моей отстраненности, не вдаваясь в подробности, где ее отец просит меня помочь ему совершить суицид?

- Все нормально. Просто был долгий день, и у меня никак не выходит из головы Гарри и его состояние, - она поднимается, - Прости, я не хотел портить тебе настроение.

- Все в порядке. Такое трудно выбросить из головы. Я просто хотела немного отвлечься.

- Как думаешь, как долго ему осталось?

- Недолго, - тихо отвечает она.

- Откуда ты знаешь?

- Я уже проходила это с Джулией, моей приемной матерью. Я узнаю симптомы, даже если он и пытается их от нас скрыть.

Она знает?

- О чем ты говоришь?

- Ему больно. Я вижу это. Но он не подает виду, потому что думает, что так защищает нас, - она начинает плакать, - Я не хочу, чтобы он страдал. Но я не знаю, как ему помочь.

Она начинает всхлипывать. Обычно, я пытаюсь ее успокоить, потому что не могу спокойно смотреть на то, как она плачет, но сейчас я даю ей выплакаться. Она в этом нуждается.

Я привлекаю ее в свои обьятия.

- Поплачь. Можешь даже ударить меня, если хочешь. Можешь кричать. Делай, что хочешь, лишь бы тебе стало легче. Здесь только мы.

- Такое ощущение, что я не могу дышать. Как будто мешок камней положили на грудь, - она скатывается с постели и уходит.

Я поднимаюсь за ней и включаю в ванной свет. Она стоит в углу комнаты с те же загнаным выражением лица, как у дикого животного, что поймали в ловушку.

- Дыши Блю. Медленно и глубоко. Иначе у тебя будет гипервентиляция.

Наконец, она немного успокаивается.

- Мне так жарко. Я не могу дышать, когда мне так жарко.

Я беру первую попавшуюся вещь и начинаю обмахивать ей её.

- Замедли дыхание. Смотри на меня и повторяй, - Я боюсь прикоснуться к ней, вдруг ей станет хуже, поэтому делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, - Делай, как я, малышка.

Она испуганно смотрит на меня и прикасается к своему пульсу на шее.

- Мое сердце бьется слишком быстро.

Дерьмо. Что с ней происходит?

- Может стоит позвонить в скорую?

- Нет-нет. Это пройдет. Просто, нужно время, - сомневаюсь в этом и уже почти готов позвонить в скорую, когда она вроде бы успокаивается, - Вот. Проходит.

Она приходит в себя и садится на кровать. Я сажусь рядом.

- Что это было?

- Паническая атака.

- Как ты можешь быть так уверенна в этом?

- Я испытываю их с семи лет. Они начались после убийства моей матери.

- Как часто это происходит с тобой?

- Иногда раз в несколько месяцев. Иногда – намного чаще. Они напрямую связаны с моим психическим состоянием.

Да, болезнь Гарри наверняка подорвала ее здоровье

- Как часто это происходит сейчас?

- Эта четвертая за день.

- Ты переживаешь каждый день четыре такие же атаки?

- Иногда пять или шесть.

- Как я мог этого не знать?

- Я скрываю их.

Но как?

- Каким образом?

- Когда я чувствую, что скоро начнется, я закрываюсь в ванной и жду, пока все не закончится.

Я замечал, как она несколько раз не с того не с сего срывалась с места, но и представить себе не мог, почему.

- Что ты чувствуешь, когда это происходит?

- Как будто я умираю. Я не могу дышать. Мне кажется, что меня опять душат подушкой, как в детстве. И я ничего не могу сделать.

Состояние ее отца сказывается не только на его здоровье. Оно подрывает благополучие моей малышки. Она не хочет, чтобы он страдал. Это все меняет для меня.

Каждый день, начиная с нашей свадьбы, в девять мы уже находимся в больнице. Не так я себе представлял наш медовый месяц. Но у нас не было выбора. Она не смогла бы бросить своего отца. А я не смог бы попросить ее об этом.

- Мы с Эллисон пойдем в Старбакс (прим.пер.: сеть кафе, специализирующихся на изготовлении кофе) Взять тебе чего-нибудь?

- Да, ты знаешь, что я люблю.

Она улыбается мне.

- Пап? Тебе взять кофе или чего-нибудь сладенького?

- Я… Откажусь, доченька.

Я вздыхаю с облегчением, когда они уходят. Я не был уверен, что смогу остаться с Гарри наедине, но, похоже, сегодня все работает на меня.

- Мы с Блю обсуждали кое-что прошлой ночью. Она рассказала мне такие вещи, которые заставили меня взглянуть на твое предложение под другим углом.

Гарри смотрит на меня, ожидая продолжения.

- У тебя не получилось её обмануть. Она знает, что ты испытываешь боль, и это убивает ее. Она бы сделала все, что угодно, лишь бы ее убрать. Ее убивает видеть, как ты страдаешь.

- Не хотел я такого … для нее.

Я тоже.

- Прямо посреди нашего вчерашнего диалога о твоем состоянии ей стало плохо

- Паническая… атака? – Дыхание Гарри сегодня даже еще хуже, чем вчера. Он с трудом связывает два слова. На это трудно смотреть.

- Да. И это было ужасно. Я никогда ее такой не видел.

Паническая атака, которая с ней случилась в Эдинбурге, и близко на эту не была похожа. Вчера было что-то совершенно иное.

- Она меня до смерти напугала. Я думал она умирает…

- Она… страдает… от этого… еще с… детства…

- Она рассказала мне. Когда все закончилось, она сказала мне, что такое происходит с ней шесть раз в день, и она скрывает это от нас.

Гарри закрывает глаза и качает головой.

- Святой… Боже.

- Она описала мне, что чувствует в эти моменты. Это заставило меня задуматься над тем, что чувствуешь ты изо дня в день. Я всю ночь лежал в постели, пытаясь задержать дыхание, чтобы понять, что вы чувствуете в эти моменты. Но это не одно и то же. Я хочу спросить у тебя: Ты все еще хочешь, чтобы я помог тебе совершить эвтаназию?

- Да.

Теперь, если я решусь, уже не будет пути назад. Я стану убийцей отца своей жены.

- Хорошо. Я сделаю это. Но Блю никогда не должна узнать об этом.

Он улыбается, и у него на лице появляется такое выражение. Я рассцениваю его, как облегчение.

- Спасибо.

- Когда ты хочешь, чтобы это произошло?

- Сначала…хочу попрощаться…со своими девочками.

- Конечно. Ты хочешь, чтобы они были рядом, когда ты… - Я подыскиваю подходящее слово, - Уйдешь?

- Да.

- Хорошо, думаю, это мудрое решение. Ты сам хотел бы знать, когда это произойдет?

- Нет… Я проживаю… каждый… момент…как последний…Для меня… это ничего…не изменит.

- Я позабочусь, чтобы это произошло безболезненно. Ты просто уснешь.

- Ты…хороший человек…Синклер… Просто…ты сам…еще…это не понял…

- Блю – единственное хорошее, что случалось со мной.

Она - моя единственная причина идти к свету посреди всей этой тьмы.

- У моей…девочки…есть дар…расскрывать…лучшее…в людях…