— Но капитаном корабля мне уже не быть?

— Вы все правильно поняли.

— Но где же справедливость, мадам? Ведь после отставки капитана Лоуэлла корабль должен был по всем писаным и неписаным законам стать моим! К тому же я заслужил это право, когда привел звездолет на базу.

— Мистер Кори, меня не интересуют вопросы этики. И дискутировать на тему, существует ли во Вселенной справедливость, мы сейчас не будем. Сообщу лишь, что, как только найдется подходящий кандидат, на ЛС-1187 будет назначен новый капитан.

— Я еще раз настаиваю на своей отставке.

— Вам еще раз в ней отказано.

Кори подавленно замолчал. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким одиноким.

— Хорошо, мистер Кори, скажу не для протокола. Я согласна, что с вами обошлись несправедливо. Но Содружеству нужно, чтобы вы продолжили службу на ЛС-1187 в качестве старшего помощника капитана.

— Мадам, разрешите говорить откровенно?

— Мне казалось, у нас откровенная беседа. Хорошо, говорите.

— Мадам, если вы не даете нашему кораблю сохранить гордость, то разрежьте его на части, а команду распределите по другим кораблям.

— Это невозможно. Видите ли, проблема не в корабле, а в его экипаже. На вас теперь до конца дней клеймо ЛС-1187 — корабля-неудачника. Сомневаюсь, что во всем флоте найдется капитан, который согласится взять кого-нибудь из команды на свой корабль.

— А мне что же теперь, совершить ритуальное самоубийство?

— Боюсь, самоубийство для вас тоже не выход. Надеюсь, что чувство долга окажется сильнее личных амбиций или желания сделать карьеру и вы приложите все силы для выполнения своих служебных обязанностей.

— Мадам, свой долг перед отечеством я могу выполнять и не служа во флоте. До поступления в академию я был весьма неплохим инженером по гипердвигателям на орбитальном заводе, где собирались свободные корабли. Ведь вам сейчас как никогда нужны военные корабли. Я могу вернуться на Шалин и снова поступить на завод. Таким образом окажутся решены как мои, так и ваши проблемы — я буду рядом со своей семьей, которую давно не видел, а вы избавитесь от «паршивой овцы».

— Господи!.. — контр-адмирал запнулась. — Вам что же, ничего не сказали?

У Кори вдруг засосало под ложечкой.

— Три месяца назад на Шалин напал «Повелитель Драконов». На всей планете не осталось ни одного живого человека.

Остального Кори не услышал.

Кори предоставили месяц отпуска.

Этого оказалось мало.

Даже если бы ему дали год, то и его бы не хватило.

Первые дни перед глазами у него все плыло, в голове ни на секунду не утихал раскатистый гул.

Его пичкали успокоительными, проводили сеансы психотерапии, но из глаз у него текли слезы. Когда слезы наконец иссякли, его выписали, и он поселился в квартире для офицеров флота. Первым делом он заказал андроида-болсовера, и как только заказ прибыл, набросился на него с дубинкой. Вначале андроид сносил побои с улыбкой, затем от его лица отхлынула краска, взгляд обеспокоенно заметался. Кори снова и снова наносил беспорядочные удары. Андроид стал отступать. Кори последовал за ним. Вскоре зажатый в угол андроид, стоя на коленях, взмолился о пощаде.

Кори и этого было мало.

Когда андроид затих, Кори принялся крушить все в квартире. Он оставил заметные вмятины на твердых металлических стенах, разбил все, что можно было разбить. Поначалу отчаяние придавало ему сил, но постепенно движения замедлились, в коленях появилась дрожь. Он упал раз, потом другой. Очнулся Кори у стены, весь перепачканный собственной кровью из многочисленных порезов и ссадин на руках. Но и этого ему было мало.

Он принялся ходить кругами. Шли часы, а он, как заведенный, все кружил, кружил, кружил по комнате, и щеки его снова были мокры от слез. Наконец он упал, ослабев настолько, что не мог даже умереть. Он лежал на полу и представлял гибель цветущего мира — планеты Шалин.

Через некоторое время в голове появилась звенящая пустота, и ему даже удалось встать. Кое-как он доковылял до душа. Полчаса под упругими ледяными струями помогли ему прийти в себя, но не до конца.

Он вернулся в комнату и попытался дозвониться до друзей и знакомых. Кораблей в Звездном Доке оказалось немного, но они все же были, а вот офицера, пожелавшего поговорить с Кори, не нашлось.

Кори лег спать. Сон пришел на удивление быстро, и проснулся он через восемнадцать часов.

Но и сон не принес Кори облегчения. Случайно увидев свое отражение в зеркале, Кори не сразу узнал себя, настолько опухло от слез и потемнело от горя его лицо, а глаза воспалились и покраснели.

На столе лежал пакет.

Письмо.

На прямоугольной пластиковой пластине от руки было аккуратно выведено:

«Мы тебя очень любим».

На глазах опять выступили слезы, и он трясущейся рукой вставил карточку в настольный ридер.

В комнате возникли его жена и двое сыновей. Их лица ласкал согретый солнечными лучами ветерок. Тимми и Робби расхохотались и закричали:

— Привет, па!

— Бегите же, обнимите отца, — велела им Кэрол.

И они рванулись к Кори. Тот встал на одно колено и раскинул руки, но голографические изображения, даже не коснувшись его, пронеслись мимо.

Подошла Кэрол, Кори поднялся на ноги, и она запрокинула лицо для поцелуя. Сквозь слезы он уже с трудом различал до боли знакомые черты.

— Мы гордимся тобой, но если бы ты только знал, до чего нам тебя не хватает, — сказала Кэрол. — Джон, возвращайся домой поскорей. Нам очень хочется быть вместе.

— И мне, — едва слышно пробормотал он.

Но она его не слышала. Ее уже не было на белом свете. Осталась только карточка с последним посланием.

На борт ЛС-1187 Кори вернулся совершенно другим человеком.

Экипаж сразу уловил эту разительную перемену и старался держаться от него подальше. И немудрено, ведь даже когда он отдыхал, в нем чувствовалась угроза, а оказаться мишенью для его гнева не хотел никто.

У каждого корабля есть номер, а у отличившихся в боях есть еще и имя.

Некоторым кораблям, заслужившим особую репутацию, дают неофициальные клички.

ЛС-1187 был окрещен «Ионой», дурным знамением.

Вначале экипажи кораблей, находящихся в Звездном Доке, нарекли ЛС-1187 «Иудой», но эта кличка не прижилась, поскольку было сочтено, что для Иуды ЛС-1187 недостаточно умен.

На ЛС-1187 не было капитана, и ходили упорные слухи, что никогда во всем флоте не сыщется старшего офицера, добровольно или по принуждению согласившегося взять под свое начало сей овеянный дурной славой корабль.

Но из флота ЛС-1187 не списывали, поскольку он до сих пор считался «функциональной боевой единицей». На борт корабля никто не желал ступать, а людей из экипажа ЛС-1187 не брали в команды других кораблей.

Экипаж ЛС-1187 пал духом. Ремонт не клеился. Старший инженер Лин не день и не два пытался наладить график ремонтных работ, но вскоре махнул рукой. Лишь старпом Кори, изредка появлявшийся, словно мрачная тень, поддерживал на корабле относительную дисциплину и порядок.

Экипаж ждал и надеялся, что наконец появится кто-то, кто возьмет бразды правления в свои руки, и на корабле сразу же все наладится.

Их было шестеро, и поначалу они ни о чем не ведали.

Только что пройдя курс обучения, они прибыли на последнем транспорте и, конечно же, всей душой рвались в бой.

Бах, Столчак, Джонси, Амстронг, Хаддад и Нахакари.

Офицер службы безопасности младший лейтенант Хелен Бах была ниже всех в группе. Даже в полном боевом снаряжении она едва достигала пяти футов девяти дюймов. В ее речи явственно слышался афроальтаирский акцент. Неизменно кроткое выражение ее лица было обманчиво. Доподлинно известно, что в кадетской школе она на третьем занятии по каратэ сломала руку инструктору.

Инженер-техник по системам жизнеобеспечения младший лейтенант Ирма Столчак возвышалась над подругой почти на голову. Она была широка в кости и выглядела дружелюбной, но ее глаза были постоянно прищурены, будто ее часто обижали в прошлом, и теперь она не доверяет всему человечеству.