Пролог

"Во всей Вселенной, в самых дальних уголках Космоса — нигде нет планеты, лучше и прекраснее, чем эта. Но она управляется безумной расой, которая постепенно уничтожает наше сокровище, нашу волшебную звёздочку, подлинное имя которой в суете позабыто. И посреди этого хаоса, зла и варварства стою я, «Серебряный Офицер» — последняя и никому не нужная надежда".

К. Карсон, Д. Макбрайд. «На последнем дыхании».

"За пурпурным островом заката, за страной забвения — глубины аида. Под аидом — тартар. Под тартаром — Великая Бездна, где корни земли и морской пучины, и звёздного неба, все концы и начала Вселенной. Там бушуют и мечутся свирепые Вихри в вечной свалке друг с другом. Там жилище сумрачной ночи в чёрном тумане. Там ужасом веет. Даже боги трепещут перед Великой Бездной Вихрей.

Меж корней, свисающих в Великую Бездну, живет Эрида-Распря".

Я. Голосовкер. «Сказания о титанах».

★ У СЕБЯ ДОМА: КАПРИЗНЫЕ ПАРТНЁРЫ ★

Эта массивная дверь в самом конце коридора выглядела просто шикарно. Обитая дорогим материалом из блестящего кожзаменителя и украшенная по краям золотой вышивкой, она сразу привлекала к себе внимание любого посетителя. А стоило приблизиться к ней на расстояние в один метр, как в самом центре готическими зелёными буквами вспыхивала внушительная надпись:

Никомед Коревич

Заместитель начальника разведки Второго Сектора Галактики «Союза Звёздных Систем»

Казалось, что после такого уведомления требовалось почтительным голосом доложить через переговорную панель о своем прибытии или даже, как в старину, осторожненько постучать, однако рослая девица, вразвалочку появившаяся из бокового перехода, распахнула дверь небрежным толчком ноги. Пыльный след от сапожка отпечатался на чёрном весьма отчётливо.

— Со свиданьицем, Никки! — развязным тоном сообщила гостья и бесцеремонно плюхнулась в хозяйское кресло. — Налил бы рюмочку ликёра, что ли! Желательно «Дикорастущая слива», то бишь «Мэйхуа»…

Хозяин кабинета — подвижный, низкорослый мужчина субтильного телосложения лет тридцати пяти — укоризненно покачал головой, но послушно направился к бару. Выполняя нахальную просьбу, он всё же заметил:

— Ах, как мы любим безобразничать! А ещё аристократка!

— А это, чтобы ты много о себе не вообража-а-ал, — протянули с иронией. — Очень уж выпендриваешься! У всех-прочих дверочки, как и положено, в стенки вдвигаются, а твоя, видите ли, нараспашку!

— Зато стильно! В «Элите», например, высшее начальство только такого дизайна и требует.

— Ого! Да мы, никак, себя на самую верхотуру поместили? И подзабыли, что пока являемся всего лишь восьмым замом у моего папочки?

— Зато самым необходимым! — передавая рюмку с ликёром, Коревич угодливо хихикнул. — И ведь ценят! Сплошные благодарности в приказах…

— …и матерные разносы при личных контактах! — с усмешкой дополнили из кресла, принимая золотистый напиток. — А уж слава-то какая про тебя идёт! Дурная и напрочь отвратная!

— Послушайте, фройляйн, а вы в курсе реформаторских взглядов на роль отцов-основателей религии «Космического крестианства»? — игриво спросил Коревич, присаживаясь на краешек своего стола. — Сейчас очень модна точка зрения, что принесённая жертва второго пророка Иуды Отверженного вполне сопоставима с жертвой высшего пророка Джошуа Искупителя! Ведь согласиться отдать своё имя на тысячелетнее поругание — это, знаете ли, поступок не для всякого!

— Ах, ах! Какие смелые параллели!

— Напротив, всего лишь логичные. Твой папаша ежемесячно красуется на конференциях и не слишком задумывается над тем, кто и как именно пачкается, чтобы его отчёты выглядели чистейшими и свежайшими… Однако, ты дегустируй, дегустируй!

Девица с презрительным хмыканьем отхлебнула из рюмки, и на её лице вдруг проступило выражение безмерного удивления:

— Ого! Настоящий призовой крем-ликёр! А я-то думала, что предел твоих возможностей — угощение тривиальным «анянясным»! Как же ты решился выбросить чуть ли не треть энергозарплаты на безделицу? Сам-то ведь предпочитаешь греться дешёвыми наливками да ромом!

— Справедливое замечание. Хотя чего ни сделаешь ради экстравагантной женщины! А кроме того, таким образом я ненавязчиво подчёркиваю свои эгоистические интересы…

При этих словах гостья столь заливисто расхохоталась, что не оставалось сомнений: она уже была основательно пьяна.

— Стало быть, всё-таки разнюхал о нашем тайном отъезде? И зазвал меня в надежде выведать подробности? А вот фигушки! Впрочем, если решишься поцеловать мою обувку…

Она не успела закончить, как мужчина немедленно повалился рядом с ней на пол и буквально-таки впился губами в запылённый сапожок. На его тощем лице появилось выражение неземного блаженства.

— Да с превеликим удовольствием! — радостно возопил он. — Больше того, готов продолжить! С одновременным продвижением и выше, и… о-ох!

Завершить рассказ о своих фривольных планах ему не удалось: поражённый резкой, прострельной болью в области висков, он не смог удержаться от мучительного стона под очередной снисходительный смешок.

— Получил? В следующий раз не слишком-то увлекайся, — небрежно поведали сверху. — И не путай меня со своими податливыми секретаршами. Или со сверхподатливой Нинет из диспетчерской.

— Ах ты, моя пепельноволосая хулиганочка! Проказница, шалунья… — выдохнул Коревич, блаженный вид которого, однако, сменился на самый восторженный. Приняв сидячую позу и пригладив волосы, он продолжил: — Демонстрируешь свои сенсорные способности направо и налево! Надеешься только на них! А напрасно. В далёком-далёком созвездии, куда ваше семейство собирается втихую отбыть, могут возникнуть такие ситуации, когда потребуется конкретная поддержка волевого и — заметь! — преданного лично вам профессионала. Командир же десантников Гуннар Озолс на такового и близко не тянет. Может быть, есть смысл его заменить мною?

— Ну, ты и проныра! Столько сумел выведать… А не боишься ненароком угодить в транспортную катастрофу?

— Не особенно. Хотя бы потому, что катастрофы и прочие кошмарики — это моя специальность. Квалифицированно убирать неугодных вы не умеете. Как говаривал один очень умный человек: «Техника — удел техников, а не политиков»!

— Да ты ещё и льстец к тому же! Догадался, что мой па спит и видит себя Председателем Совета Систем, но…

— …но пока его и в рядовые члены Совета не избирают, — хладнокровно докончил Коревич. — Какая фантастическая несправедливость! Какая политическая близорукость!

— Ладно, не разливайся соловьём, тут не та публика, не оценят. А что ещё тебе известно?

— Так, по мелочам… Например, сколько наших людей погибло в «Фонде Истины». Или какую активность начали параллельно проявлять разведбосс «Элиты» Ференц Фаст и глава одной из Ассистенций «Святого Ордена Езуитов» преподобный отец Флавий. Кстати, говорят, что это одно и то же лицо…

Девица в кресле выразительно покачала головой и весьма откровенно выругалась. Затем встала и не совсем твёрдой походкой направилась к выходу. Не оборачиваясь, сказала:

— Я свяжусь с тобою, жди. А пока что умерь свою страсть к подслушиванию — отец сильно нервничает. Ясно?

— Да мы завсегда готовы подчиниться! — с энтузиазмом воскликнули за спиной. — Не сомневайся! Кстати, как продвигается по инстанциям моё прошение насчёт дворянского звания — в качестве награды за заслуги перед Отечеством? Я уже и герб придумал! С подписью готической вязью: «Никомед-Иероним фон Коревич»! Ась?

Звучный лязг захлопнувшейся двери, похожий на щёлканье челюстей, был ему ответом. Пожав плечами, администратор разведки встал, отряхнул дорогой с переливами костюм, довольно потянулся и нажал кнопку селектора.

— Дежурный, не спи! — изрёк он неожиданно густым баритоном. — Передай: пусть готовят на допрос заключённого № 12. Нет, я сегодня в настроении, так что начнем с пристрастием, но без устрашающих штучек. А там посмотрим…