— Да это не коктейль, а самое настоящее пойло! — воскликнул Роман. — «Желчен, высокомерен, мстителен…», а если разозлить, то становится жестоким до беспощадности! И вы предлагаете нам поставить на такого человека?!

— Да! — твёрдо заявил Станислав. — Поверьте, с Сержем вполне реально договориться! Если позволите, это я возьму на себя. Я немного путешествовал с ним, и у нас сложились хорошие отношения. Думаю, что завтра утром… то есть уже сегодня утром смогу доложить о результатах и познакомить вас.

— Как познакомить… — начал было Командор, но его тотчас перебил вырвавшийся почти одновременно из уст Романа и Эльзы возглас: «Серж здесь?!»

— Представьте себе, да, — небрежно изрек Иоганн. — Он появился примерно за час до вашего прибытия… можно сказать, даже притащился, так как был до крайности утомлён. Расседлал коня, вывесил свой флаг с родовым гербом и завалился спать в соседней с вами комнате, отказавшись и от ужина. Небось и сейчас дрыхнет без задних ног…

Последовала очередная и, пожалуй, самая эффектная за всё время пауза, по завершении которой более многочисленная родственная группа набросилась на другую с шипением и упреками, а та лишь улыбчиво отмалчивалась, наслаждаясь произведённым впечатлением. Со словами: «Я только на него взгляну!», Эльза сорвалась с места, но была вовремя остановлена осторожным папой, успевшим крепко ухватить её за мизинец левой руки. Одновременно он придавил бедро Романа, который тоже норовил подняться, очевидно, с похожими намерениями. Командору потребовалось не менее пяти минут и даже обращение к официозу, чтобы убедить несколько возбужденных своих «сотрудников» отказаться от немедленного визита.

— Только после Станислава! — подчеркнул он, коротко ударив того по плечу. — Я принимаю предложенный им план и помощь в его осуществлении. Иоганн, изложите вкратце содержание наших бесед сыну, а также передайте мое предложение. И если он согласится, то может приходить на планетолёт за формой курсанта. А сейчас я предлагаю всем немного отдохнуть или… или как получится. Кстати, — обратился он к дочери, которая наконец высвободила палец и теперь рассматривала его с озабоченным видом, — как ты относишься к тому, чтобы начать говорить исключительно на местном языке? Ведь всё равно придётся!

— Отрицательно отношусь, — проворчала Эльза, показав отцу сначала надломленный ноготь, а потом кончик языка. — Предстоит привыкать к сложнейшей грамматике, к массе исключений из правил, дикому разнобою в ударениях, а уж что касается словообразования…

— Да будет тебе! Замечательная, разнообразная лексика, можно передать какие угодно оттенки…

— Угу… «И для чего ты мне белу рученьку искалечил, дорогой папуля?» И, правда, убедительно звучит! Впрочем, для большего эффекта я сейчас повторю с подвывающими интонациями…

— Уймись, золотко, я приношу извинения, — рассмеялся Командор. — Лучше вспомни, какая народность этим языком владеет. Я-то, признаться, уверен лишь в том, что она относится к так называемой «славянской группе».

— Ну-у-у… светлокожие, как и мы… высокие, красивые… — Эльза неопределённо пожала плечами. — Особенно мужчины…

— Точно, — зевнул Роман, поднимаясь на ноги и крепко потягиваясь, — как офицер Отдела Информации могу подтвердить: ты сказала самое существенное! От себя хочу добавить, что из всех обитателей «Элиты» они наименее предсказуемы в своих действиях и наименее психически устойчивы. Когда-то очень и очень давно такой тип личности назывался «русским»…