Три года назад судьба привела меня в библиотеку. Хотя какая к черту судьба, три неадекватных человека с «Чеховской», три бандита, правильнее сказать. Буду жив – книжку напишу. Занимательная случилась тогда история про человеческую глупость, фантастическое везение и девушку с интересным именем Элона. Так вот на полу увидел раскрытую книгу на странице, где обычно фотография автора, была фотография Светланы Олеговны. Позже читая, понял: наша Светлана – писатель-фантаст, талантище скажу я вам. Изумительные миры рождались в её головке. Жаль, дочитать книгу не удалось, не хватало последних страниц. Так и не узнаю, чем закончилась история капитана корабля звёздного флота Керегена. Года два назад, попав на «Тульскую», узнал, что умерла она от какой-то неизвестной болезни. Снайпера Свету знали на станции казалось все – от мала до велика, но вот о том, что она писатель – не знал никто. Вот так меняются люди – писатель превратился в сталкера. Губки бантиком и сотня выходов на поверхность.

Когда возвращался, встретил на «Серпуховской» Романа и Игоря с семьдесят седьмой квартиры. К своему стыду, признаюсь, их имена узнал уже в процессе разговора. Позже говорили оба сгинули в каком-то странном туннеле, а впрочем, точно никто ничего не знал. Туннелей много и у каждого своя история. Но, их больше не встречал.

Вот так живёшь с людьми в одном доме, встречаешь чуть ли не каждый день, все бегом-бегом и ничего о них не знаешь, только лица. Сколько таких лиц было перед глазами первое время и ночью, и днём: стоят рядами, руки тянут, впереди родные и близкие, потом знакомые по сборной, за ними просто лица, лица, лица... «Почему ты, почему не мы?» – спрашивают. Ночью в холодном поту проснёшься, сон как рукой снимет. Днём хуже. Может, спасаясь от лиц, и стал я сталкером.

Хрустнула ветка. Мгновение. И ствол автомата направлен в сторону звука.

– Спокойно Лыжник.

– Лунь, ты?

– А ты, что, ещё кого ждёшь?

Лунев Александр Кондратьевич или Лунь, жил в пятьдесят первой квартире, а напротив, в пятьдесят четвертой была моя берлога, полученная от государства после детдома. Кондратьевич был моим тренером во времена до. Позже инструктором по выживанию и друг.

– Что так долго Лунь?

– Не поверишь, гадины какие-то повстречались... Не то собаки, не то свиньи, не разобрать. Одну уложил, а вторая брюхатая была. Не смог, убежала. Чудны дела твои природа.

– Радиация?

– Наверняка. И чую – не первая такая «красота» мне встретилась.

Мы будем тут встречаться ещё два года, а потом Лунь не придёт в назначенное время. Сердце подскажет - остался один.

Взвыв волком, дал понять тварям – иду. Три дня лес был для меня алтарём для мести, три дня человек во мне был зверем. Казалось, что сама природа была на моей стороне, слыша все, что слышал лес, видя все, что видели его обитатели. Как санитар леса, я крался, выслеживал и убивал безрассудно, бесцеремонно, безоговорочно, как молния ужасно и внезапно. Мне не надо было ненавидеть «иных». Став зверем, я стал их судьбой. Я нашёл всех. И не было страха ни у них, ни у меня. Пули вспарывали тело непонятной породы твари, глаза тухли, а я уже двигался к следующей. И вот мы один на один: гадина, породившая «иных», и человек, ставший зверем. Тварь была снова на сносях. Припав к земле, она отползала и отползала, взгляд её глаз останавливался на ноже, что висел у меня на поясе. Не получилось красочной битвы, все было просто, как у братьев Стругацких, в рассказе «Жук в муравейнике». Помните «Стояли звери около двери, в них стреляли, они умирали»? Потом было много-много слез и звериный вой. Казалось, даже лес, притаившись, замолчал переживая. Господи, так легко в нашем мире стать зверем и так трудно вновь стать человеком.

Люди, пустившие меня в свою жизнь, ставшие для меня семьёй, заменившие рано погибших родителей - их никого не стало. Осталась только память, но, увы, лица постепенно стираются. Их вытесняет взгляд той твари - взгляд матери, потерявшая своих рождённых и нерождённых детей, этих самых «иных».

У меня осталось только моё место. Сюда прихожу почитать найденные книги. Придёт время, когда решу, что все кончено, забудется боль и стихнут слезы. Возможно, тогда перестану приходить, перестану плакать тайком, как мальчишка. Может, это и будет начало, начало новой жизни, в новом доме, с новыми друзьями, и человечество найдёт своё место на реке жизни.

Пора возвращаться. До «ВДНХ» три дня пути, если повезёт. Бес или как его зовут дети «Сказочник», обещал сводить за новыми книгами. Хорошая книга сегодня дороже патронов. В них знания, которые человечество начинает терять. У меня несколько часов до выхода и книга «Рассказы о Родине» на дне рюкзака...

Поисковики

Qui quaerit, reperit — Кто ищет, находит.

Латинская поговорка.

– Бес, глянь?

– Ну, журнал с картинками, ничего ценного. Выбрось, тяжёлый.

– Смотри, тут тётки голые.

– Паша, ты их детям показывать будешь, да?

– Бумага жёсткая, не отрывается.

– Лыжник, твою дивизию, Гений просил азбуку и тетради, ищи.

Лыжник – это я, Павел Георгиевич Иванов, бывший спортсмен, а нынче один из группы Беса. Бес – наш ведущий Серёга Корнев. С нами ещё Димка Храмов – Стрелок, но он читать не умеет, вот и стоит у окна, караулит. Все началось, когда у нас на «ВДНХ» появился Димка Михайлов, к которому сразу прицепилась прозвище – Гений. Димка – генератор идей. Помните, в Советские времена была популярна фраза: «учиться, учиться, учиться»? Так вот Ильич её для таких самоучек и придумал. Гений был «гением» и это без преувеличений. Вспоминаю, как-то патроны из дерева вырезал и продал на «Чеховской», вот смеху было. Рисование, ковка, ремонт оружия и ещё много чего умел наш гений. Недавно организовал школу для детворы. Так получилось, что первым нашим заданием было отыскать книги и игрушки для первых школьников. Так мы стали поисковиками. Работа непыльная. Задача: найти и доставить заказ, при этом постараться остаться в живых. Заказ на книги – самый популярный доход в последнее время, в «Полисе» их на патроны можно обменять. Прежде, конечно, Гений читает сам. Это, скажу вам, надо видеть: запрётся в комнате. Ни ест, ни пьёт. Иногда даже по двое суток не выходит. А когда прочтёт, чуть шатаясь, выйдет с таким лицом довольным, как будто кушал вволю и спал вдоволь. Вот тут мы и замираем в ожидании. Бывает, как выдаст название какой-нибудь книги заумной, а нам ищи ее по всей Москве. Сегодня мы ищем азбуку, тетради, карандаши, как говорится, все 6+.

– Внимание! «Читатель»!

Так мы зовём всех мутантов в целом. Их появляется все больше и больше просто не успеваем придумывать им название.

– Командир, ещё двое и ещё…

– Лыжник, дверь. Стрелок, что они делают?

– Стоят, просто стоят и смотрят. Может пальнуть?

– Я тебе пальну! Ждём. Паша, что у тебя?

Дверь напротив окна. Осторожно приоткрыв её стволом автомата, высматриваю, что творится на другой стороне павильона.

– Стоят штук десять, глаза выпучили. Я таких и не видел раньше. Что делать будем, Бес?

Упаковывая в рюкзак найденные «сокровища», Бес то ли отвечал, то ли рассуждал, впрочем, к этой его черте мы привыкли и просто внимали.

– Гранатами нельзя, всю живность в округе тут соберём, а патронов не хватит после твоей летающей твари, Паша.

– А что сразу моей? Ты сам не верил, покажи, да покажи.

Посмотрели… Вот в такой капкан мы тогда попали. Незнакомые твари, дверь забаррикадировать не имело смысла, так как окно во всю стену. Впрочем, окном назвал только потому, что непонятно как, но стекло оставалось целым все эти годы. На самом деле, скорее всего, когда-то это была витрина, да ещё таких размеров, что сразу три твари могли нас атаковать одновременно, исчезни этот шаткий барьер.

– Идёт, идёт, мужики.

– Спокойно Стрелок, спокойно.

Все что произошло потом, заняло несколько минут, показавшиеся тогда вечностью. Мутант прыгнул неожиданно и сразу метра на три. Его голова ударилась о стекло, по которому во все стороны пошли мелкие трещинки. Отвратительная пасть открылась, обнажив острые клыки, а по стеклу потекла ядовито-зелёная слюна. Словно два больших блюдца, смотрели на нас два глаза, видя оцепеневших и растерявшихся людей.