Вообще же, пастухам и нимфам доступна лишь внешняя красота сельского пейзажа. Картины природы в пасторали "Аминта" полны реализма.

И вот жнецы собрали трижды 

С тех пор колосья, трижды отряхнула 

Зима с лесов зеленый их убор... (Акт I, сц. II.)

Единственным исключением представляются слова Тирсида о свирели Эльпино:

От пения которой молоком 

Струятся реки, каплет мед с деревьев, 

И камни с гор свергаются в долину, 

Чтоб ни единый звук не проронить. (Акт III, сц. I.)

Но это лишь перифраза. Образ взят из оды Горация об Орфее. Только там сохранял он отзвук реализма былого мифологического мышления. Замечу, что хор о "Золотом веке", как явно идеалистическая концепция, мною в расчет не принимается.

Одним из членов сравнений, параллелизма, почти всегда в пасторали является образ, рисующий картину из жизни природы и животных.

Питаются травой ягнята, волк - 

Ягнятами. Жестокий же Амур, 

Огвека пресыщения не зная, 

Питается слезами.

Или

Ведь тростника, колеблемого ветром, 

Нрав женщин неустойчивей...

И

Перелетные пчелы 

Ни в одном из цветков не находят 

Сока слаще, чем мед, 

Что со свежих тех роз я собрал. (Акт. I, сц. II).

Так благодаря обилию подробностей сельского быта, создается впечатление как бы реальности самой картины жизни пастухов и порой забывается, что образы пастухов в действительности условны.

И внешний стиль пасторали утонченный: простота чувства от слишком искусно облекающей ее формы не страдает, но это та особая простота, в которой скрыта едва уловимая искусственность. В самом жонглировании формой зрители пасторали, которых и старался обрисовать, должны были находить большое эстетическое удовлетворение. Для современного читателя, уловившего тон произведения Тассо, подобные образы сохраняют свою ценность, и в этом бессмертие пасторали Тассо, не потерявшей своей красоты. Может быть, в "Аминте" нет более удачно иллюстрирующего то, что мною, сказано несколько выше, - чем следующие стихи, произносимые Аминтой:

И в груди у меня, 

Как весною трава, 

Что как будто сама собой всходит, - 

От безвестного корня 

Незнакомое чувство 

Незаметно взошло. 

Вечно быть мне хотелось 

Вместе с Сильвией милой; 

Из очей безмятежных 

Пил я сладость, которая 

Оставляла в душе что-то горькое; 

И вздыхал, и не знал я, 

Отчего я вздыхаю, 

И, влюбленный, не ведал. 

Что такое любовь. (Акт I, сц. II)

Есть в пасторали и явный культизм, вычурные метафоры, вроде -

со свежих тех роз... (т.е. уст)

Или

...Скоро он с красавицею злою 

Ее (кровь Аминты) очами выпьет.

Но подобные образы редко встречаются в пасторали и, вместе с тем, Тассо не изменяет чувство художественной меры.

Пастораль "Аминта" нельзя назвать идиллией. Крутой обрыв, с которого бросился Аминта в надежде покончить с жизнью, нарушает гармоническую линию холмов страны, долженствующей, вероятно, изображать благословенную Аркадию⁴.

"Аминта" - драма со счастливым исходом. Сама схема пасторали стала традиционной. В ней влюбленные претерпевают ряд злоключений, им угрожает смерть, предполагаемая или неизбежная, но все же, в конечном счете, обходящая влюбленных: их счастливое соединение неизбежно.

Пастух Аминта влюблен- в неприступную нимфу Сильвию, спутницу девственной Дианы, и только после целого ряда испытаний он. находит отклик в душе любимой им. Их любовь искрения, это голос сердца. Чтобы ясно представить себе "мотив любви" пасторали Тассо, нужно обратиться к хорам, имеющимся в конце каждого акта "Аминты"⁵. Подобно хорам античной трагедии они высказывают отношение идеального зрителя к развивающемуся действию пьесы и вполне гармонируют с основными мыслями пасторали.

Во втором акте хор прославляет тех, кто "мыслью просты" и-сердечную чистоту в любви ставит выше умствований о ней:

...их слов смущенных звук, 

Прерывистых, чуть слышных, 

Яснее говорит 

Речей учено-пышных.

Не в книгах следует изучать "любви науку", а в "глубине прекрасных двух очей", говорит хор далее. Отсутствие душевной непосредственности - зло нашей жизни. Ее олицетворение, "идол тщеславия и лести", - "Честь". Хор первого действия прославляет "Золотой век", когда -

Природою благой иное было 

Им (людям), как устав, дано: 

"Что сердцу мило, то разрешено.

Но вот что сделала "Честь" -

Ты россыпь их (дев) кудрей 

Под сеткою собрала, 

Свободной неге слов, 

Движений - плен оков, 

Плен чопорности ты уготовала.

Ясно - в этих стихах говорится о придворной жизни, о жизни аристократического феррарского общества вообще, о той далекой природной простоте и естественности жизни, которая представлялась Тассо таким ярким контрастом с идеальной жизнью "Золотого века". И, в частности, филиппики хора направлены против Дафны и Тирсида. Это они, побуждаемые своим взглядом на любовь, полным рассудочности, пытаются нарушить естественное развитие чувства любви в душе юных сердец. Диалог во II акте, сц. II - откровенное изложение их мыслей. Ограничимся следующим примером, словами Дафны: