Клуб «Эдем» зажат между двуми высокими стеклянными офисными башнями.

Патрик проезжает мимо большой неоновой вывески, изображающей откусанное красное яблоко, своего рода логотип клуба, сворачивает в следующий переулок и паркуется у задней стенки здания. Он остановился рядом с дверью черного входа, где на ступеньках сидит парень в поварской белой одежде, покуривая сигаретку, посматривая на нас сквозь дым любопытными глазами.

— Мы прибыли, — объявляет Патрик, выключая двигатель.

Мы вылезаем, поправляя одежду и следуем за ним, обходя здание к главному входу. Как только мы заходим через блестящие черные, двойные двери, и мои каблуки оставляют вмятины на ковре, я чувствую покалывание, поднимающееся вверх по моему позвоночнику. Оно такое сильное, что мне хочется его стряхнуть, потому что напоминает передвижения паука по коже. Я не в состоянии остановить себя, чтобы не оглядеться вокруг.

Господи!

Слишком смуглый, крутыми черными волосами, пристально смотрящий прямо на меня явилась сама легенда! Джек Чертовый Иден. Мое сердце екает. Чтоб меня! Его фотографии не отдали ему должное. Одетый полностью в черное, за исключением непорочных ботинок из змеиной кожи, он спускается по широкой и довольно великолепной лестнице легко, даже можно сказать лениво, словно тигр перед прыжком.

Он находится от меня на приличном расстоянии, чтобы я смогла увидеть выражение его глаз, напряженные, вокруг него словно витает облака, состоящее из одного напряжения, как перед грозой. Он заставляет воздух между нами вибрировать и потрескивать, словно от разряда электричества, от этого захватывает дух и мои чувства собираются в состояние повышенной боевой готовности. Спина деревенеет, и мои крошечные волоски на затылке поднимаются торчком, как у кошки, которая встречается лицом к лицу со смертельной опасностью.

Несколько секунд мы смотрим друг на друга, как сексуальные противники.

Я первая отвожу глаза и переключаюсь на Патрика, который придерживает для нас открытую дверь. Глубоко вздыхаю и вхожу, попадая в тускло освещенный коридор. Воздух здесь прохладнее. Я смотрю на свои руки. Они напряжены от разливающейся по мне какой-то тайной энергии, такого прежде со мной не случалось. Я просто никогда не смотрела так на мужчину и не испытывала такого голода желая почувствовать его внутри своего тела. Чувство настолько явное, животное.

— Комнаты для переодевания там, — говорит Патрик, показывая глазами на другую дверь дальше по коридору. — Встретимся наверху через пятнадцать минут, я представлю вас управляющему.

Затем он исчезает, откуда мы пришли, и мы впятером маршируем в раздевалку, которая не могу не отметить суперчистая и скорее напоминает комнату, где делают шикарное спа. Другие девушки тут же начинают расстегивать молнии своих сумок, но неожиданная встреча с Джеком Иденом настолько нервировала меня, выбив из колеи, что я закрываю глаза и заставляю свое тело расслабиться, поскольку оно до сих пор напряжено и зажато от возбуждения. Когда я открываю глаза, лицо такое же, не покраснело, глаза ярко блестят. У меня есть цель. Мой взгляд становится холодным и спокойным.

Я открываю сумку, достаю специально заказанное легкое красное платье, и поднимаю глаза на других. Рыжая уже неузнаваемо преобразилась, став более эффектной в длинном прозрачном одеянии, расшитым блестками по краям, в блестящих золотых туфлях. Внезапно она стала ростом в шесть футов, богиня. Мягко говоря, она производит впечатление. Черная девушка сняла свою куртку и оказалась под ней одетой в черный костюм наездницы, светящийся зеленым и розовым геометрическим узором. Я быстро одела свое платье и красные туфли на пластмассовой платформе. Как только я закрепила ремешки вокруг щиколоток, заметила, что ростовая кукла Барби одета в форму школьницы. Она поймала мой взгляд в зеркале и сказала губами: «Привет».

Я мысленно поставила себе галочку, что она моя самая большая конкурентка. Оказалось, что потрясающая красотка с красивой оливковой кожей отличается самыми длинными ногами, которые мне когда-либо доводилось видеть. Она застегивает ремешки на прозрачных туфлях, чтобы усилить эффект. Словно по негласной договоренности, мы готовы все одновременно.

Поднимаемся по парадной лестнице, по которой спускался Джек Иден, проходя через золотые с черным двери.

Я была в ночных клубах, которые при скользящем дневном освещении всегда выглядели грязными и отвратительными, но не это место. Оно напоминает, словно вы перенеслись в декадентское время в Париже или в Вене, когда мужчины еще носили парики и туфли на высоких каблуках. Сотни позолоченных зеркала, затейливый золотой рисунок на черной парчовой обивки кресел и небольшие диваны, стоявшие у стен, обклеенные дорогими обоями, тяжелые бархатные портьеры, массивные люстры — это верх великолепия. Богатое сочетание цветов напоминает мне картины Густав Климта. Патрик, стоит рядом с лысеющим мужчиной и о чем-то разговаривает, завидев нас он машет нам рукой.

— Это Марк. Он менеджер, поэтому будьте поласковее с ним.

— Привет, — здоровается Марк, улыбаясь и пробегая взглядом по всем сразу. Мы в один голос отвечает ему.

Марк не тратит зря время, концентрируясь на красотке с оливковой кожей.

— Разве я не видел тебя раньше, милая?

Она решительно отрицательно качает головой.

— Неа. Это мой первый раз здесь.

— Да? Ты не была здесь полгода назад?

Не говоря не слова, она разворачивается и начинает уходить.

Марк смотрит на Патрика.

— Бродяжка.

Патрик пожимает плечами, потому что за нее он не получит свои комиссионные.

Я наблюдаю за ее уходом — одна ушла, три остались. Позже я узнала, что «бродяжка» называются бродячие проститутки, которые работают несколько сессий в стрип-клубе каждые несколько месяцев, чтобы найти себе клиентов.

— Я буду в баре, — говорит Патрик, разворачиваясь.

— Есть кто-нибудь здесь впервые? — спрашивает Марк.

Я поднимаю руку.

— Хорошо. Мы содержим в кристальной чистоте клуб. Никаких наркотиков. Никакой проституции. Ноль толерантности. Поняла?

— Поняла, — отвечаю я быстро.

Он кивает.

— Ты принесла свою музыку?

Я киваю в ответ.

— Отлично. Настраиваешься на две песни. На первой песне ты медленно начинаешь раздеваться, на середине второго трека ты должна остаться топлесс. У тебя единственная цель, чтобы к концу второго трека каждый парень, сидящий здесь, хотел опустошить свой кошелек для тебя.

Я медленно киваю.

Он поворачивается к рыжей.

— Хочешь пойти первой, милая?

— Конечно, — говорит она с милой улыбкой, и дает ему свой компакт-диск. Он ставит его в небольшую систему, которая удобно располагается под сценой. — Готова к работе.

Она идет к шесту и встает в позу.

— Готова, — кричит она.

Марк нажимает кнопку «пуск», и клуб наполняется звуком «Pussycat Dolls»: «Разве ты не желаешь, чтобы твоя подруга была такой же горячей, как я». Рыжая о’кэй, но ничего особенного, моя уверенность в себе поднимается на ступеньку выше. Пока секунды тикают я понимаю, что в тысячу раз лучше, чем она. На самом деле, Марк даже не дает ей шанса закончить первую песню, просто вырубает музыку.

— Спасибо, милая, но тебе нужно подучиться. Посетить какие-нибудь танцевальные уроки, и потом ты можешь пойти на прослушивание опять, — добавляет он. Эта нет, но еще остаются другие. Он поворачивается к черной девушке.

— Можно мне ультрафиолетовый свет, пожалуйста? — просит она.

Марк кричит бармену, который у задней стенки бара что-то нажимает. Через несколько секунд, сцена освещается фиолетовым, девушка поднимается по ступенькам, и вдруг ее темная кожа просто исчезает, остается лишь розовый с зеленым узор. Она с завидной энергией обхватывает шест под Джастина Тимберлейка «Sexy Back», и начинает исполнять самые замысловатые движения. Но настоящая красота заключается в том, что она превратилась в геометрическую фигуру, которая движется вверх-вниз по шесту. Как она додумалась сделать себе такой костюм — это настоящий класс. Она чертовски хороша и настолько впечатляюща, что, смотря на нее, у меня немного сжимается сердце. Если это стандарт, то со своим выступлением, я однозначно получу эту работу. Когда песня заканчивается уже решено, что работа у нее в кармане.