Для начала и прежде всего, так как ведь у всех тех, кто совместно из Травемюнде выехали, еще находится и должно находиться в свежей памяти, в каком страхе, беде и крайней опасности, грозившей всякий час и всякое мгновение нашему телу и нашей жизни, мы все находились 29 октября ночью между 10 и 11 часами под Эландом, 3 ноября ночью у подветренного берега Эланда, 7 того же часа ночью между 10 и 11 часами перед Ревелем, когда потеряли мачту, затем 8 перед финляндскими шхерами и, наконец, 9 ноября вечером в 10 часов перед Гохландом, когда потерпели крушение, то [мы должны также помнить], что, если б особая помощь, доброта и милосердие Божий не сохранили нас, мы все без исключения потонули бы в море, умерли и погибли. Так как, однако, благостный Господь Бог, среди гнева Своего, памятуя Свое милосердие, вырвал нас из смерти, столько раз нам близкой, а мы все и каждый в отдельности обещали постоянное благодарение, покаяние и исправление от всяческой греховной жизни, то всякий и обязан исполнить это обещание, отстать от грехов и от всею сердца, во время дальнейшего нашего путешествия, взывать к Богу о прощении грехов, отклонении дальнейшего наказания и даровании всякого полезного благосостояния, счастья и благословения.
Для достижения этой цели княжеские голштинские господа послы постановили, чтобы в каждое утро и каждый вечер уделялся час молитве, покаянию и благодарению; а чтобы каждый знал о таком часе и мог вовремя явиться на него, маршалу вменяется в обязанность при начале дня велеть трубить в трубу, чтобы всяк одевался. Сейчас же после этого, по прошествии четверти часа, будет даваться трубачами знак к молитве, после чего всякий, отбросив в сторону работы и всяческие дела, немешкотно должен являться на место, назначенное для молитвы, и принимать с должным благоговением участие как в пении, так и в молитве. Точно так же и вечером после стола всем дается приказание быть на обычном месте и с должным благоговением принимать участие в молитвенном часе. К сему дается строгое предупреждение, что всякий, кто, начиная от знатнейших и кончая пажами, лакеями и мальчиками, явится слишком поздно, т. е. когда уже началось пение, должен будет заплатить четверть талера, а тот, кто совершенно не явится, — каждый раз по полурейхсталеру, в кружку для бедных, безотговорочно; а до уплаты он не будет допускаться до стола. Пажи же, лакеи и мальчики все вообще, без исключения, невзирая на лицо, будут наказываться маршалом или на кухне или в ином месте.
Так же следует поступать при обычных воскресных и недельных проповедях, а именно: чтобы каждый, являясь к самому их началу, принимал с должным благоговением участие в пении, молитвах и слушании Слова Божия, исполнял должную службу Всемогущему Богу и от всего сердца взывал к Нему о счастии и благословении, о желанном совершении дальнейшей нашей поездки и счастливом возвращении обратно, — все это во избежание указанного наказания. Господин пастор должен иметь в этом деле бдительное око, и вообще должно быть и, действительно, будет наблюдаемо затем, чтобы бедные не потерпели здесь ущерба.
Далее, так как многие достойные наказания пороки, в особенности богохульные проклятия, недобрые пожелания и божба, наряду с бессовестным срамословием и бесстыдным шутовством, среди многих лиц свиты так распространились, что у некоторых даже вошли в привычку и не почитаются грехом, а напротив оправдываются и извиняются, как хорошее дело, чем, однако, могут быть не раз навлекаемы справедливый гнев Божий и суровые наказания, и, наконец, из-за одного безбожника может оказаться наказанною вся община, — [ввиду всех этих причин] княжеские господа послы сим совершенно запрещают легкомысленные проклятия, божбу, недобрые пожелания, срамословие, неприличное шутовство и вообще всякую воспрещенную Словом Божиим и святыми десятью заповедями разнузданность и безнравственную жизнь. Те, кто окажутся преступившими эти постановления, будут примерным образом наказываемы — если понадобится, и телесно, — а что касается тех, кто в подобных случаях будут слушать и не донесут, то и с ними будет непременно поступаемо со строгостью по силе [нашей] власти и с особым даже тщанием.
Затем, так как добрый порядок — вещь весьма важная, а таковой не может быть ничем лучше сохранен, как прилежным и внимательным отношением со стороны каждого к его делу, немешкотным исполнением приказаний и постоянной верностью долгу, то княжеские господа послы увещевают и наставляют всех и каждого в отдельности, прежде всего и вообще, чтобы они, во всех статьях и по точному словесному содержанию, послушно исполняли милостиво опубликованный 1 октября 1635 г. в Готторпе и специально для настоящего посольства составленный наказ его светлости вышеназванного князя шлезвигского, голштинского и проч., нашего во всем милостивого князя и государя, и чтобы они во всех делах вели себя согласно с ним, дабы у послов было основание похвалить перед его княжеской светлостью послушание каждого из них, а не приходилось пользоваться имеющейся у них властью против строптивых.
А чтобы всякий знал, какой, по желанию господ послов, должен соблюдаться порядок во время путешествий и при остановках, — то они сим установляют, определяют и приказывают, чтобы как на квартирах, так во время отправления в путь и остановок, особенно же в присутствии чужих людей, маршал и высшие офицеры и гофъюнкеры всегда состояли при них, сопровождали господ послов в должном порядке из дому и в дом, оказывали им должный почет, как бы самому его светлости князю, и вели себя так, чтобы у всех, в особенности же у чужих, высокое имя и слава его княжеской светлости почитались и уважались тем более, что ведь все народы с особым вниманием относятся к посольствам и по этим последним, обыкновенно, судят о положении, величии, качествах и великодушном мужестве отсутствующих высоких государей.
Маршал обязан должным образом всегда поддерживать порядок, чтобы ежедневно часть пажей и лакеев, по очереди, везде несла службу в покоях княжеских господ послов и находилась бы под руками, дабы никто, в особенности из иноземцев, не мог без доклада войти в комнату, а господа послы могли также пользоваться [прислугою] и для посылок.
Когда трубою подается сигнал к столу, то все и каждый должны являться немедленно, чтобы никого не приходилось ждать, и если — в особенности к столу господ послов — кто-либо явится после того, как прочитана молитва и все уже сядут, то виновный обязан беспрекословно немедленно же уплатить шесть любекских пфеннигов в кружку для бедных.
Пажи же, немедленно после сигнала трубою, должны отправляться в кухню, чтобы в порядке подавать кушанья, ставить их на стол и носить воду.
Когда кушанья поданы, маршал совместно с несколькими юнкерами должен просить и сопровождать княжеских господ послов к столу.
Вслед за тем должна подаваться вода и читаться молитва, а затем все, один за другим, должны отправляться на свои места у стола в том порядке, который указан при княжеском наказе. Если будут присутствовать чужие, то маршал обязан каждому из них, сообразно его состоянию, уделять место и почет как при подавании воды, так и при угощении.
Пажи должны, чередуясь по неделям, читать молитвы до и после обеда. Тот, за кем очередь, должен всегда находиться под рукою; в противном случае он должен ждать наказания со стороны маршала.
Обязанности кравчих для стола княжеских господ послов должны нести гофъюнкеры и стольники, чередуясь по неделям.
Точно так же за столом свиты маршал должен следить хорошенько, чтобы при еде и питье не происходило никаких свинских шуток и безобразий.
После стола каждый должен делать то, что ему приказано, а те, кто назначены к прислуживанию, должны оставаться под руками, чтобы княжеские господа послы, если бы они чего-нибудь пожелали, могли всегда отдать им приказание. При этом княжеские господа послы совершенно и строжайшим образом воспрещают многократное выбегание и всякую возню с винными и иными торговлями и погребами.
В особенности же никто из пажей, лакеев и других людей не смеет, без ведома и испрошения отпуска у маршала, выходить, ни тем менее ночевать вне дома. Всякое выбегание и ночевки вне дома княжеские господа послы сим строжайше воспрещают под угрозою строгого наказания.