Может быть верно и то, что некоторые люди писали о полуночных народах, а именно, будто среди них имеются люди, которые, наподобие ласточек и лягушек, полгода, а именно зиму, лежат мертвыми, а потом вновь оживают и начинают ходить летом. Смотри об этом у Гвагнина в описании «Лукоморья» и у Олая Великого. У них нет земледелия, они ничего не знают о хлебе, но едят вместо хлеба вяленую рыбу, мед и дичь, по рассказам, весьма у них обильную.

Самоеды низкорослы, имеют широкие лица, небольшие глаза и короткие ноги, они очень сходны с гренландцами, из которых я некоторых видел в Голштинии…

Что касается одежды самоедов, то она сделана из меха северных оленей. Они носят широкие шапки, иные — из разноцветных кусков сукна, полученных ими от русских, а опять иные — лишь из меха, на шапках висят длинные наушники, которые они застегивают под шеею. Рубашки свои они шьют из шкур молодых оленей, очень гладких и с коротко остриженной шерстью. Под рубашками у них шаровары, а над ними длинные кафтаны. Внизу рубашек и кафтанов у них пришиты длинноволосые хвосты. Их сапоги также из мехов, и во всех их одеждах мех выворочен наружу. Нитки, которыми они шьют свои одежды, приготовлены из жил. Носовые платки они готовят из зеленого дерева, скобля его в тонкие стружки и волокна, так что оно с виду становится похожим на тонко выскобленный рог или пергамент. Они берут горсть этих стружек, которые очень мягки, и ими вытирают себе нос.

Кафтаны свои они иногда, когда очень холодно, надевают на голову и дают рукавам свисать с боков, что представляет странное зрелище для непривычного человека. Вид издали таких людей, особенно с судна, пристающего к берегу, может быть, дал основание некоторым из древних писателей утверждать, будто существовали люди, не имевшие голов, но с лицом на груди, а также, что были люди со столь большими ногами, что они ими могли покрываться. Если бы действительно в мире существовали подобные люди, то, я думаю, мы имели бы теперь о них больше известий. Ведь за истекшие 100 лет весь мир на воде и на суше в достаточной мере обследован и изучен голландскими, английскими и испанскими мореплавателями, но, как видно из описаний их путешествий, они ничего подобного нигде не встречали. Если, однако, видели у этих людей большие ноги, то весьма возможно, что за таковые были приняты их большие так называемые лыжи.

Все эти народы, как и лапландцы, финны и черемисы, зимою, для перехода через глубокий снег, надевают длинные и широкие лыжи, частью из коры, частью вырезанные из дерева, на них они умеют быстро передвигаться. У финнов задняя часть за каблуком так же выдается, как и передняя, и некоторые из этих лыж достигают 3 локтей в длину, их называют Suksit. Подобного рода передвижение мы видели в Нарве, где полковник Порт для нашего увеселения велел некоторым финнам из числа своих солдат съезжать с большого холма перед городом. Самоедские лыжи называются «нартами», как справедливо указывает Гвагнин в описании области Пермской. Их сапоги также из подобных меховых шкурок, внутри выложены мехом и доходят до колен.

Северные олени по величине и внешности почти схожи с обыкновенными оленями, имеют белый с серым мех и широкие ноги, как у коров. Мы несколько штук видели в московском Кремле. Самоеды так приручают их, что они свободно приходят и уходят. Их употребляют вместо лошадей, впрягая их в небольшие легкие сани, которые устроены вроде получелноков или лодок; на них они чрезвычайно быстро ездят.

И голландцы в 1596 г. по Р. X., во время второго своего путешествия на север, невдалеке от Вейгата застали подобных самоедов. Они пишут об этом так. Когда они 31 августа этого года у Вейгата прошли милю по суше, то они застали человек 20 этого народа. Сначала они сочли их совершенно дикими. Действительно, самоеды, прежде всего, прибегли к луку и стрелам, с которыми они очень хорошо умеют обходиться, и хотели напасть на голландцев, как на непрошеных гостей. Когда они, однако, услыхали от русского переводчика — ведь, как сказано, самоеды понимают по-русски, — что голландцы пришли не врагами, а друзьями, они сложили лук и стрелы, приветствовали, любезно кланяясь, голландцев, пустились в разговор с ними и сообщили хорошие сведения о положении суши и моря. Они казались, однако, весьма робкими и недоверчивыми, несмотря на то, что голландцы обращались с ними любезно и выказывали доброжелательность. Когда одному из них подан был сухарь, он, правда, принял ею почтительно, сейчас же откусил от него и стал его есть, но все время при этом робко озирался; когда они услыхали раздавшийся издали со стороны моря выстрел из ружья, они испугались и заскакали, точно бешеные. Об этом можно прочитать подробнее в вышеупомянутом морском путешествии, голландской печати. Из описаний и рисунков голландских также видно, что самоеды заплетали свои волосы в длинные косы, причем они свешивались сзади через их одежды. Подобного явления я не замечал у тех, кого я видел в Москве. Один из них, которого, после рассказа о их, по нашему мнению, суровой и трудной жизни, спросили, между прочим, о том, как им понравились страна и жизнь московитов и не чувствуют ли они охоты жить скорее здесь, чем в собственной своей стране, — отвечал на это так: «Правда, Московия немало ему нравится, но та страна, в которой он родился, нравится ему гораздо больше, чем все другие страны; там для них жизнь привычная, и они вполне удобно и хорошо могут жить там. Он даже не сомневается, что если бы великий князь знал о доброй их жизни и о великолепии ее, то он оставил бы столицу и переселился к ним на жизнь».

Эти люди были настроены подобно Улиссу, который — как Мурет говорит по 1 книге Цицерона «De oratore» — скорее желал жить в своей скалистой и суровой родине, чем у Калипсо среди всяких удовольствий и увеселений; об этом можно прочитать у Гомера в [V] песне «Одиссеи». Можно сказать и с Овидием (lib. 1 de Pontoeleg.):

Эти народы раньше, будучи язычниками, почитали солнце и луну и резные идолы — как об этом можно узнать из неоднократно уже упомянутого описания морского путешествия. Голландцы на мысе или на углу Вейгата нашли расставленными несколько сот подобных грубых и бесформенно вырезанных идолов: когда они, уходя из этой страны, захватили один из идолов с собою, то какой-то самоед последовал за ними и с жестами, свидетельствовавшими о волнении, попросил вернуть ему изображение и отнес его на место.

Приблизительно 23 года тому назад самоеды присылали посольство к великому князю и просили его о присоединении к русской вере. Это и было сделано, и епископ владимирский с несколькими попами или священниками был послан туда, чтобы обучить их вере и крестить ^[122].

(Книга III, глава 5)

О самих русских — в отношении их, внешнего вида и одежды

Мы, прежде всего, рассмотрим внешний быт московитов, или русских, то есть их наружность, их строение, а также их одежду, а затем обратимся к внутреннему их быту, то есть — их душевным свойствам, способностям и нравам. Мужчины у русских, большею частью, рослые, толстые и крепкие люди, кожею и натуральным цветом своим сходные с другими европейцами. Они очень почитают длинные бороды и толстые животы, и те, у кого эти качества имеются, пользуются у них большим почетом. Его царское величество таких людей из числа купцов назначает обыкновенно для присутствия при публичных аудиенциях послов, полагая, что этим усилено будет торжественное величие [приема]. Усы у них свисают низко над ртом.