И собрались, конечно, под мостом. Где же иначе? Лучшего места и не придумаешь. Замечательный у них мост. Из новеньких брёвен. Такой новый, что брёвна ещё не прибиты. Интересно сидеть под мостом и слушать, как они говорят. Под грузовиками: «Грум-грум-грум». Под легковыми: «Тыр-тыр-р-тыр-р». А под конной подводой: «Цок-цок-цок».

Интересно и глядеть. В щели видно, как искры из выхлопных труб летят и как резиновые шины сплющиваются. Вот только в глаза порошит разным сором.

И в дождик очень удобно прятаться. Правда, если хоть одна капля на макушку попадёт, то уж такая, что по всей голове растечётся, как чернильная клякса.

Но ничего, в общем, хороший мост, все проезжие хвалят. А ребятам это нравится.

Сидят они под мостом, и вдруг откуда-то дядьки с брезентовыми вёдрами появились. Это шофёры. Остановились свои машины напоить.

— Эй, ребята, а где же тут воды набрать?

— Чудно! Мост этакий вымахали, из Саранска видно, а речку так спрятали, что не найдёшь, — сказал долговязый парень, чавкая резиновыми сапогами в тине, скрытой осокой.

И смеются. Только зубы блестят. А лица тёмные. Видно, дальние, нездешние.

Не понравился их насмешливый тон ребятам. Насупились.

— Вот она, речка, — буркнули невежливо, указывая вниз.

— Под названием Болотечко? — сказал насмешник.

— И вовсе нет, называется Быстротечка, — ответили ребята.

И тут все шофёры как захохотали, словно грузовик промчался по мосту.

— Быстротечка? Ой, не могу! Быстротечка! — совсем развеселился насмешник. — И назовут же!.. На смех, наверное, как Мышиные горы или Куриное море.

— Да, что-то она у вас не быстро течёт, — сочувственно покачал головой пожилой шофёр.

— Головастики запрудили. Ха-ха-ха! — рассмеялся долговязый и стал разгонять ведром живность и водоросли.

Не без труда зачерпнув воды, шофёры поднялись на гору и всё ещё смеялись над речкой, в которой ведра чистой воды не наберёшь. С тем и уехали…

А ведь ребята Быстротечной гордились. У неё омуты есть, в которых настоящая рыба водится. Пескари, и даже налимы. В прошлом году дедушка Николь поймал одного. Ну честное слово, такого здоровущего — с полкилограмма! И вот теперь над их любимой речкой смеялись…

Правда, она не совсем быстро течёт. Ребята долго рассматривали и, признаться, убедились, что совсем даже незаметно течёт. Сколько ни пускали бумажки, спички, сосновые иглы, ореховые скорлупки — не уносит их вода, да и только. Если подуть — ну, тогда плывут…

И напало на ребят сомнение: почему же Быстротечна?

Дедушку Николя спросить? Да, попробуй! Он ещё за порубленные посадки сердится. Не остыл ещё.

Стали расспрашивать у отцов, у матерей, почему это, действительно, Быстротечна, а не течёт. Может быть, когда её так называли, она текла и очень быстро? Но почему же перестала?

И, кого бы они ни спрашивали, все их отсылали к деду Николю. Он всё знает. Он дольше всех на свете прожил и ещё в незапамятные времена лесником был и даже то место знает, откуда речка начало берёт.

Пришлось ребятишкам повиниться перед дедом и пообещать, что не будут они не только молоденькие сосенки да ёлки трогать — ни одну пичужку в них не будут пугать, не то что из рогаток бить.

Дед подобрел. Рассказал быль, похожую на сказку, про несчастную речку Быстротечку, которая прежде красавицей была говорливой, быстро струилась мимо села, мимо холмов и лесов в луговые просторы, с камышами шепталась, с камешками разговаривала, на крутых перепадах пела.

И так бы она жила всем на радость, да заколдовали её злые волшебники. Лишили её друзей — могучих лесов, погубили её младших братиков — родники. И заснула Быстротечка, обессилев, как умерла.

Огорчила эта сказка ребят, но нос не повесили. Народ они задорный. И пристали к старому Николю:

— Дедушка, а ведь можно её оживить? Вон в сказке-то спящую царевну и то пробудили богатыри от мёртвого сна!

— Ладно, попробуем, — сказал дед.

Согласился быть добрым волшебником, а ребята при нём — богатырями.

Вооружились они вместо мечей топорами боевыми и лопатами стальными и двинулись ратью в далёкий поход, к истокам Быстротечки.

Давненько не бывал там дед Николь, а всё же разыскал среди глухих оврагов с обвалившимися глинистыми берегами старую-престарую дубовую колоду, из-под которой когда-то бил звонкий ключ, а теперь чуть-чуть сочился на ржавую траву махонький родничок.

Чуть дыша, склонился над ним дед и, расправив жёсткую траву, показал ребятишкам, как из-под колоды пробиваются капли воды, словно слёзки. Смотреть жалостно.

— А вы не тужите, ребята. Жива душа у реченьки, глядишь — ещё воспрянет. Давайте-ка от тины её освободим.

Долго, осторожно раскапывали родник ребята. Несколько слоев глины руками разгребли и сняли. Откуда она набралась? А вон с обрывистых берегов сползла да родник и затянула. Задушила Быстро-течку.

Когда-то на этих берегах рос сосновый да еловый лес. Но ещё в старые времена хищные купцы его вырубили да за границу продали. Берега обнажились. Когда-то каждая дождевая капля через хвойные настилы просачивалась, осветлялась, по корням деревьев струилась и в родник попадала. И бил он из-под земли ключом, сильный и чистый. Даже в самые сильные ливни вода Быстротечки не мутнела, только прибавлялось в её струях больше сосновых игл да веточек да убыстрялось течение, громче становилась песня её звонких струй.

И так захотелось ребятам эту славную песню послушать, что готовы они были трудиться день и ночь. Но не так-то оказалось просто заставить запеть давным-давно замершую речку.

Чтобы она запела в полный голос, для этого нужно леса вырастить, глинистые края оврагов кустарником засадить да цепкой травой.

Но всё же добились кое-чего ребята. Когда разгребли они глину, добрались до камешков-голышей, до золотистого песка, из-под него вдруг вырвалась струйка воды, забилась, как жилка. И побежала, и заколебала траву. И ребятам показалось — это пробудилась душа Быстротечки и прошептала им, богатырям, чуть слышно: «Спа-си-бо»…

И ещё один родничок открыли ребята, и ещё один. За лето успели они освободить пять или шесть братиков Быстротечки. И она немного оживилась, потекла, правда чуть заметно. Проезжим шофёрам по-прежнему можно ещё будет смеяться над её названием — Быстротечна.

Ну и пускай смеются, а ребята-то знают, что она всё же потекла. А вот пройдёт зима, наступит лето — потечёт ещё быстрей. А пройдёт несколько зим и лет — заиграет, заговорит: ведь по новому плану колхоз решил засадить лесом все окружающие село овраги.

Коммунисты это дело предложили, комсомольцы его подхватили, пионеры им заняться решили.

— Уж если такие богатыри за дело взялися, — шутит довольный дед Николь, — оживёт наша речка Быстротечка!

Вначале люди построили дом. Потом ласточки под его карнизом слепили глиняные домишки. В доме поселился с родителями мальчик Андрюша. А в ласточкиных гнёздах вывелись птенцы.

Интересно было Андрюше, что живут птицы, как люди. Так же улетают из дома на работу и возвращаются с гостинцами — кормят своих детей.

Он знал, что в домишке над окошком три птенчика. И вдруг их стало только два… Куда же девался третий?

Андрюша вышел на улицу и слышит, что в кустах рыжий кот ворчит. Заглянул и увидел — кот катает по земле птенчика. Играет с ним, как с мышью.

Отнял Андрюша птенчика, положил на ладонь, а у того сердечко так и стучит. Чуть жив, всё клювик разевает, пытается защититься — храбрый.

Рассмотрел и видит — одна ножка сломана.