Зеленый. Будет дрыхать, ну!

Швейцар открывает глаза.

Сходи за жандармом. (Тычет ему в нос карточку).

Швейцар убегает. Зеленый присаживается на его место.

Певичка (поет визгливым голосом).

Получил я от папаши миллион

И на всю столицу задал перезвон!

Лихачи и рестораны,

Маскарады и шантаны —

Всюду знают беспременно мой закон!

Федор. А Марфа теперь по технике не работает?

Катя. Ну, Марфа... Она теперь член райрнного комитета!.. Федор. А ты! Из кислотного не вывезли тебя на тачке? Катя (гордо). Своя! Даже письма из деревни доверяют... (Пауза). Не оборачивайся. За нами следят. Сюда идет...

Федор. Человек, еще бутылку!

От другого столика отделяется человек и приближается к ним. Это Игнатий. Он идет нетвердо.

Игнатий (равнодушно). Сразу вас и не узнаешь. Здравствуйте! (Садится, не ожидая приглашения). Еще раз благодарю за тот... новогодний вечер... Только все это было ни к чему. Зачем? А? Кому надо...

Официант ставит бутылку.

Еще бокал!

Официант убегает.

У вас здесь что, явка?

Федор и Катя молчат.

Что ж, местечко удобное! А я за кордон нацелился, да вот третий день паспорт не несут. Верно, провал.

Официант ставит бокал.

(Наливает себе). Ищут меня, понимаете, ищут. Напали на след. Хотел у матери своей вчера переночевать, не признаёт. Боится: признает — возьмут. Так друг другу головами и помотали. Тапёрша, в ресторане «Ягодка» барабанит, имение-то профуфукала, а сын в революции. Дворянское воспитание!.. Лучше бы шила. (Морщит лоб). Сколько ж я так живу, по фальшивке? Сколько можно? (Кричит). Не могу больше, не могу!..

Федор (оглядываясь). Перестаньте кричать.

Катя (мягко). Это пройдет. Это слежка. Изматывает, по себе знаю. Семь часов крепкого сна...

Игнатий. Не могу! И негде. А хочется, да, в собственной постели и чтобы не бояться! И вам, да? Чтобы не думать — стук в дверь и... серый халат на вас... и параша в углу... и глазок, глазок... Головой об стенку — и все равно тишина. Тишина... (Хватается за горло).

Федор (шепотом). Тихо, ну вас к черту!..

Певичка (поет).

Лихачи и рестораны,

Маскарады и шантаны —

Всюду знают беспременно мой закон!

Игнатий. Молчите. Почему? А? Зачем? И за вами слежка? Что вам дает силу?..

Катя. Видите ли...

Федор (оглядываясь). Оставь, Катя. Есть вещи, которые нельзя объяснить, и... нам пора...

К ним подходит дама с пером.

Дама с пером (кокетливо). Дурачок, ау! (Вполголоса). Куда тебя унесло, черта! Официант чепляется...

Игнатий (встает, Федору). Презираете?

Федор. Вообще говоря, да.

Дама с пером. Нашелся какой фон барон...

Игнатий. Наплевать. (Отходит, не прощаясь).

За ним дама с пером.

Федор. Слякоть!..

Певичка прыгает с эстрады в зал, идет по залу с японским кепи в руке. В кепи сыплются монеты. В гардероб входят швейцар и жандарм. Зеленый жестом приказывает стеречь у двери, сам уходит в ресторан, садится за столик по соседству с Катей и Федором.

Катя. Федя, он здесь! Что делать, Федя?

Федор. Чокнуться! (Наливает ей вина, они чокаются).

Игнатий и дама с пером идут в выходу. Швейцар, завидев их, бросается к жандарму.

Швейцар (шепчет). Идет, идет. Наваливайся!

Жандарм. Ваш паспорт, господин.

Игнатий (равнодушно). Надумали? (Тянет из кармана браунинг).

Дама с пером. Ой, режут!

Игнатий (равнодушно). Давно бы так. (Протягивает браунинг жандарму).

Жандарм (берет браунинг, поворачивает Игнатия спиной, приставляя браунинг к спине). Следовай!

Дама с пером (злобно). Хватай его, сатану! Он мне за одни харчи сколько задолжал, вы мне за его — выкуп гоните!..

Жандарм уводит Игнатия. Дама с пером идет за ними. В ресторане оркестр играет вальс. Зеленый покидает свой столик.

Катя. Ушел.

Федор. За жандармом.

Катя. Что делать?

Федор. Чокнемся.

Зеленый вышел в гардероб.

Зеленый. Обнаглели до крайности! Сидят в первом классе, «токай» хлещут. Не поймешь иной раз, кто за кем охотится: мы за ними или они за нами? Ну, вызвал?

Швейцар. Не извольте беспокоиться, уже увел.

Зеленый. Кого увел?

Швейцар. Вашего...

Зеленый. Она ж в ресторане сидит...

Швейцар. Она?

Зеленый. Дубье! Взял кого не надо... Сходи за другим жандармом. Живо! (Выходит).

Швейцар. Их, шайтанов, ловить не переловить... (Уходит).

В ресторане гремит оркестр.

Федор (громко). Человек, еще бутылочку! (Тихо). Я положу сейчас на стол квитанцию. Это багаж. Два сундучка.

Возвращается Зеленый.

Катя. Он вернулся.

Федор. Выпьем. (Тихо). Возьми незаметно квитанцию. Тебя, если и задержат, может, отпустят. А на мне панцирь. Попадусь — пусть выкупят багаж сегодня же... Только я не попадусь.

Зеленый садится за соседний столик. Прищурившись смотрит, как Федор и Катя чокаются.

Что он делает?

Катя. Смотрит на нас, ухмыляется...

Федор. Возьми квитанцию.

Один из пьяных офицеров встает и, шатаясь, размахивая руками, идет к оркестру.

Пьяный офицер. Маэстро! Во славу воинов, льющих кровь за самодержавие... Там, где спит гаолян... За победы на полях далекой Маньчжурии — гимн! «Сильный, державный, царь православный...» Гимн! «Боже, царя храни», маэстро!

Аплодисменты, пьяные возгласы. Скрипач, он же дирижер, кланяется и поворачивается к оркестрантам. Гимн. Весь оркестр встает.

Катя. А мы?

Федор. Встань, встань немедленно. Что он делает?

Катя. Сидит и смотрит на нас, ухмыляется.

Федор (перебивая, живо). Сидит?

Катя кивает.

(Резко поворачивается, кричит пьяному офицеру, показывая на Зеленого). Сидит! Сидит, каналья!

Зеленый растерянно смотрит на Федора, приподнимается, но в эту минуту пьяный офицер хватает со стола бутылку и со всего размаху бьет Зеленого по голове. Зеленый падает. Шум, крики. Оркестр прекращает играть. Федора и пьяного офицера обступают офицеры.

Официант. Господа, чего безобразничаете?..

Федор (медленно). Этот прохвост не встал при исполнении царского гимна. Получи, дурак!..

Федор швыряет на стол деньги и, предложив руку Кате, выходит из ресторана. Забирает чемодан в гардеробе и проходит с Катей мимо появившихся в дверях и уступивших ему дорогу швейцара и жандарма.

КАРТИНА ПЯТАЯ

У Скреблова в кабинете. Ночь. Горит лампа. Скреблов ходит из угла в угол. Игнатий в кресле. Недвижен. На столе браунинг.

Скреблов. А какой мне, собственно, смысл предавать вас военному суду? А? Какой смысл, голуба? (Искоса взглядывает на Игнатия). Ну хорошо: сами решились к нам с повинной. Стало быть, не мимолетный порыв души уставшей... Кстати, людей, к которым вы на Варшавском подходили, вы их знали раньше?

Игнатий молчит.

Ну хорошо, хорошо. Итак, военный суд. Мыслите — повинную голову меч не сечет? Увы! Сечет! (Берет из шкафа толстый том). «Свод законоположений Российской империи». Это само по себе, а эмоции и порывы сами по себе. Согласно эмоциям вас, голуба, только за ушко потрепать, а согласно законоположениям меньше чем на веревку и уповать не можно. (Загибает пальцы). В покушении на уфимского вице-губернатора участвовали?