10
Но всё пошло не так…
Вернее, момент, когда всё пошло не так, Женя прозевала.
Нет, началась вечеринка более чем круто. Принесли пиццу, сразу после этого подтянулись сёстры Лисицыны, слава богу, без своих сопровождающих — Женька боялась, что Леська не услышит её просьбу и приведёт ребят с собой. Конечно, она не раз присутствовала на репетициях в гараже и была знакома с парнями из группы, но всё же немного побаивалась их компании. Во-первых, они были старше девчонок, кто-то учился где-то в городе, кто-то обходился без этого, но школу уже пару лет как закончили все трое. Во-вторых, они не стеснялись в выражениях, смолили как паровозы, были любителями выпить пива или чего-нибудь покрепче. А у себя дома Женька подобную компанию видеть хотела меньше всего, особенно после предупреждений родителей. К тому же опасалась, что парни из группы, не дай бог, могут зацепиться с друзьями Славы из-за какой-нибудь мелочи, как это обычно бывает, а разборок в доме ей не хотелось ещё больше.
Леська с Маринкой помогли накрыть некое подобие стола-фуршета в гостиной к тому моменту, когда подтянулись все остальные. Макс пришёл в компании их со Светиком одноклассников. Антон и Серёга, кажется, так их звали. Потом подтянулись девчонки из Женькиного класса. Позже подошли ещё пару парней и девушек — знакомых Славы. И понеслось…
Болтали, шутили, произносили короткие тосты, выпивали, ели. Слушали музыку, даже танцевали. Всё, как всегда.
Приятное тепло в теле Женьки от выпитого вина вскоре сменилось небольшим головокружением. Было как никогда легко и весело. Она сама от себя не ожидала, что так просто заговорит с Йориком… ну, то есть с Максимом. Что-то упоённо несла ему, и тот, к её великой радости, сначала внимал и поддакивал, а затем, найдя в её лице благодарного слушателя, стал рассказывать о своих футбольных достижениях, критикуя какие-то новые правила и судейство на соревнованиях, и о прочей не совсем интересной Женьке чуши. Потом, откуда ни возьмись, появилась гитара — Слава когда-то пытался бренчать на ней, но быстро забросил, а инструмент остался и ждал своей участи где-то в кладовке. Гитара перекочевала в руки Лисы, и та, наскоро настроив инструмент, блеснула своим талантом — сыграла и спела несколько песен их с Маринкой сочинения. Песни были мрачноватыми, но всем понравилось — что ничуть не удивляло Женю, она-то знала, что её подруги действительно талантливые девчонки.
К ночи компания расползлась на отдельные кучки по всему дому, кто-то приходил, кто-то выходил на улицу покурить. Женька узрела какие-то новые лица, но ей уже было всё равно — впервые в жизни она позволила выпить себе так много, и сейчас на неё накатила незнакомая до этого момента эйфория… Наконец она почувствовала себя по-настоящему взрослой — влилась в компанию, где никто не считал её малолеткой, ботаном, не язвил и не отпускал шуточек по этому поводу! Наконец общалась на равных с парнем своей мечты!
А потом… потом, решив сходить в туалет наверху, она случайно наткнулась на обжимающихся за углом у лестницы Светика и Лису, явно притормозивших на пути к спальне братца. Женьку этот факт неприятно царапнул. Очень неприятно. Она и сама не могла понять — что не так? Сводный брат явно давно уже не вёл целомудренный образ жизни, да и какое ей было дело до его любовных похождений? Каким образом они её касались? Да, то, что его избранницей вдруг стала старшая Лисицына, было обстоятельством неожиданным, даже странноватым, но не более… Но Жене почему-то был неприятен сам факт, что Слава… с кем-то… дома…
Но всё это было цветочками по сравнению с тем, что ожидало Евгению по возвращении внизу. Спустившись в гостиную, она узрела младшую Лисицыну на коленях у Макса… Нет, сомнений не было — подруга явно находилась там по доброй воле, причём, весьма неплохо себя при этом чувствуя. Максим и Марина бесстыдно, не обращая на веселившийся вокруг народ, целовались, не отрываясь друг от друга ни на секунду.
Женьку чуть не стошнило…
Это было… как обухом по голове. Парень её мечты и её лучшая подруга.
Это было противно.
От праздничной эйфории не осталось ни следа. И Женьке вдруг невыносимо захотелось если не вернуть её, то хотя бы заглушить гадкое саднящее чувство, разрастающееся где-то внутри. Она присоединилась к Серёге с Антоном, глушащим коньяк с колой, и лихо пила, не отставая от них, впадая в какую-то непонятную прострацию…
Пока её вдруг на миг не выдернул оттуда Святослав, в прямом смысле слова вырвав из рук одного из парней, который недвусмысленно к ней прижимался, пытаясь облапать. Буквально упав в руки сводного брата, девчонка снова словно впала в небытие, придя в себя лишь позже, на свежем воздухе.