- Приходилось, но давно. Во сколько часов вы вернулись из леса?

- В шесть, сразу на работу поехала. Можете объяснить, зачем это уголовному розыску?

Основной вопрос Денисов приберегал на конец.

- Каким образом вам стало известно, что из электрички в четыре двенадцать кто-то побежал на Дубниковскую улицу? К девятиэтажке?

- Вот оно что? А я-то думала! - Весовщица снова засмеялась. - Мне подружка рассказала - Нина Устюжанина. Она в той электричке проводницей ездила.

- Вас понял.

Круг замкнулся.

1 января, 10 часов 15 минут

- Кто это приходил к тебе тридцать первого декабря вечером на работу? - спросил Блохин у дежурного по автоматической камере хранения, полушутя и как бы не придавая большого значения. - Давно его знаешь?

Блохин пригласил Порываева для беседы в кабинет.

- ...Или только познакомились?

Длинноволосый Порываев сидел перед столом, выставив вперед тонкие, в огромных ботинках ноги. Вопрос застал его врасплох.

- Да нет. Наш один - белостолбовский.

- Сосед, что ли?

- Он вроде теперь в Москве живет. - Порываев оглядел кабинет.

Блохин спрашивал наугад.

- Будем считать: товарищ. - Он оживился. - Что его на вокзал-то принесло? В такой день!

- Кто знает? Может, просто так пришел!

- Ну уж просто так! Как, говоришь, его фамилия?

- Я и имени-то не знаю. Поздороваешься обычно: «Как дела, старик?» - «Ничего». Вот и все. - Порываев разговаривал нехотя, но Блохина это не смущало: у него была своя линия поведения во время таких бесед.

- Бывает. У меня тоже, бывало, друзья-знакомые! Полгорода здоровается, где ни появишься, в любое время суток! Этот-то к тебе в какое время заявился?

- После мариупольского.

- Примерно в двадцать один час. Выпивали? По глазам вижу! А закуска? - Блохин засмеялся, снял с головы шляпу, подумал и снова надел. - Или под водичку?

Порываев колебался.

- Не бойся, начальнику вокзала не скажу. Старый год провожали?

Независимо от ответа Блохин знал правду - выпивали. Во время кражи из автоматической камеры хранения дежурный был навеселе. К нему приходил человек, которого дежурный либо не знает, либо хочет скрыть. Все вместе это составляло освященный традицией набор ингредиентов раскрытия любого преступления: подозреваемый, ведущий сомнительный образ жизни; сообщник, которого «не знают», и алкоголь.

- Ну ладно. Не хочешь - можешь не называть. Не настаиваю. Вот мне что скажи: когда ты открываешь ячейку и видишь, что в ней нет вещей, как ты обязан поступить?

- Пустую ячейку я оставлю открытой - пусть пассажиры пользуются.

- Правильно. Следующий вопрос: когда по указанию инспектора ты вскрывал ячейки, какую-нибудь из них оставил открытой?

- Я? - Порываев с секунду смотрел Блохину в глаза, потом не выдержал, отвел взгляд.

- ...Да или нет?

- Нет.

- Вот видишь! Значит, во всех ячейках лежали вещи!

Порываев не догадывался, куда клонит Блохин, но чувствовал подвох.

- Повторяю: поскольку ты ни одной ячейки не оставил открытой, значит, среди них не было ни одной пустой - вывод из двух первых посылок. Так?

- Так.

- Следовательно, в пятьсот второй - слушай внимательно! - лежали в это время вещи. Их украли уже после этого. Верно?

- Погодите! Про них я ничего не знаю! Я же только приоткрывал ячейки, чтобы пассажиры свои вещи искали! А сам в них не заглядывал.

- Ловко? Так и не заглядывал?!

- Зачем мне? - Порываев переступил на полу тяжелыми нелепыми ботинками. - Да еще при инспекторе?

- Но, если бы ты открыл пустую ячейку, тебе бы потерпевшие подсказали!

- А я откуда знаю? С них и спрашивайте.

«Нечем тебя прижать, ведь врешь! - подумал Блохин. - Сейчас хотя бы еще улику, самую малую!»

Тут ему снова повезло.

- Ну ладно, Порываев, верю - не знаешь, не видел... Но о встрече-то с тем человеком вы договорились? Он к тебе зайдет после Нового года или ты к нему? Как?

Блохин снова попал в точку - и это почувствовал. Дежурный заерзал на стуле.

- Сказал, утром вернется с первой электричкой...

- С первой?!

- Он так сказал...

- Понимаю. - Блохин пока еще ничего не понимал. - В чем он одет?

- По-рабочему: куртка, сапоги.

1 января, 10 часов 30 минут

Москва,

начальнику Московского управления транспортной милиции.

На ваш № 01/1 от 1 января сообщаю, в период с 22 по 26 декабря на бакинском вокзале зарегистрирован ряд краж из ячеек автоматической камеры хранения. При этом направляю словесное описание лиц, вызвавших подозрение дежурных сотрудников милиции и камеры хранения.

Начальник линейного отдела милиции на ст. Баку.

Далее шли описания - всего одиннадцать словесных портретов.

1 января, 11 часов10 минут

- Ну, теперь краж не будет, честное слово! - обрадовался Денисову механик. - Кончились кражи! При вас не посмеют! Отрезано, товарищ начальник! - Горелов показал на баул, который Денисов нес в руке. - Это вы хорошо придумали. Полная конспирация!

В лабиринтах камеры хранения было много людей. Щелкали шифраторы, хлопали дверцы ячеек. Уборщицы едва успевали отбрасывать в сторону оберточную бумагу, стружки.

Киоскер напротив залавливал покупателей, модулируя глухим, хорошо поставленным баритоном:

- «Две зимы, три лета» - писателя Федора Абрамова! Последние экземпляры! Факты биографии разведчика Георгия Суханова-Ставрова! - Все книги, проходившие через киоск, оказывались в конце концов детективами. - Предупреждаю, товарищи, всем не хватит! Не становитесь, Очень интересная книга!

У киоска быстро росла очередь.

Открывая ячейки, чтобы что-то взять или положить, большинство пассажиров не меняло шифр изнутри - как только электронное устройство срабатывало и щелкал замок, они быстро изменяли цифры на наружном шифраторе. Так было проще. Уложив вещи, просто опускали монету и гулко хлопали дверцами. Шифр внутри оставался тот же.

Денисов прошел по всем отсекам. Обстановку для совершения кражи из автокамеры трудно было назвать благоприятной: наступал очередной прилив пассажиров. Он продолжался два часа, пока были закрыты на обед магазины.

Вернувшись, обычно из «Лейпцига», «Тысячи мелочей», «Людмилы», пассажиры сортировали покупки. У входа в отсеки толпилось не менее двух-трех десятков ожидающих. О том, чтобы в таких условиях подобрать шифр, переходить от ячейки к ячейке, не могло быть и речи.

- Пока ничего насчет вчерашних краж? - подошедший сзади Горелов положил Денисову руку на плечо. - Так с концами?

- Пока да.

- Хитро делают! Значит, среди них тоже головы есть - будь здоров артисты! А эти... - Механик показал на очередь. - Едут-едут, а шифр и тот набрать ни один как следует не умеет... Ну ладно. К врачу иду! - В руке он держал портфель.

Сколько помнил Денисов Горелова, тот всегда лечился - это очень вязалось с его обликом лодыря и горлопана. Он лечил зубы, уши, белые пятнышки на руках, болезнь Витилиго.

- Совсем ушел?

- Скоро буду. - Механик махнул портфелем.

На Денисова пахнуло апельсинами.

1января, 11 часов 30 минут

- Блохин нашел человека, с которым выпивал Порываев, - сообщил Сабодаш, которого Холодилин на время прислал в камеру хранения, - оказывается, на багажке работал грузчиком! Не слыхал? И фотоэкспонометр нашли...

- Не может быть!

Денисов побежал в багажное отделение.

«Возможно, пассажир, который напугал проводницу, шел сюда! Багажное отделение как раз против последнего вагона...»

В открытом сверху каменном мешке багажки, как по дну котлована, передвигались люди. Они оттаскивали ящики. Денисов был здесь впервые. Сбоку, со стороны города, к багажке примыкала глухая стена кирпичного дома, с трех остальных - глухой каменный забор.

- Где нашли фотоэкспонометр? - спросил Денисов у милиционера, стоявшего с рацией у входа в багажный двор.