Напоминаю читателю, что речь идет о буржуазном человеке. Но тема подвига побуждает невольно к пафосу, а пафос влечет за собой риторическое преувеличение: человек!..
Впрочем, подвиги редки, а «путешествий на пустырь» становится все больше. Разве шведские «раггары», мчащиеся сломя голову на своих допотопных машинах по отличным дорогам одной из самых обеспеченных стран Европы, или английские «моды», или американские «дикие ангелы» на своих мотоциклах - не те же «путешественники на пустырь»?
Грозные гималайские вершины - и накатанные шоссе; подвиги во славу человека - и бесцельная гонка на высоких скоростях за сильными ощущениями... Это всего лишь два полюса, две крайности выражения того духовного вакуума, который становится все очевиднее.
Молодые люди, у которых впереди холодильник и образцовый семейный рай, сознательно или бессознательно пытаются этой бешеной скоростью и бессмысленными дорожными приключениями восполнить то же сосущее чувство кислородной недостаточности... Молодые люди с собственными машинами уже не верят, что «хорошую страну» можно создать. Пока они молоды, они стремятся лишь уехать от того, что создано для них их отцами и дедами. Они выходят на дорогу. Дорога, дорога, дорога никуда...
...Вчера на просторах Атлантического океана с норвежского парохода заметили маленькую лодку. На ее борту были два молодых англичанина - Доконстон и Хоар, которые пытаются переплыть океан и уже находятся в плавании 69 дней и ночей. Они подавали отчаянные сигналы, и норвежцы, заподозрив несчастье, приблизились к лодке. Оказалось, что мореплаватели не терпели бедствия, они только спросили:
- Скажите, Англия вышла в финал всемирного чемпионата по футболу?
После этого челн, именуемый «Паффин», продолжал плавание.
«Правда», 1966, 30 июля
Человек отправляется на поиски своей «хорошей страны». По мере того как цивилизация продвигается все дальше, «хороших стран» остается все меньше: путешествие на Луну пока еще не под силу даже самому щедрому меценату. «Хорошие страны» приходится изобретать, спускаясь в жерла вулканов или отправляясь через океан на первобытном плоту.
«И почему это вас так тянет в море? - спрашивают нас часто практичные люди, - пишут Кусто и Дюма, энтузиасты подводных исследований, герои и авторы книги и кинофильма «В мире безмолвия». - Джорджа Меллори спросили как-то, почему ему так хочется влезть на Эверест. Он ответил: «Потому, что он существует!»
Чем дальше, тем путешествия становятся всё фантастичнее.
Регулярные (хотя от этого ничуть не менее невероятные) спелеологические исследования Кастере или приуроченные к нуждам местного населения охотничьи подвиги Корбетта столь же характерны для эпохи первой мировой войны, как одинокие и героические авантюры Хейердала и Бомбара - для второй.
Едва ли случайно, что биографии по крайней мере половины экипажа «Кон-Тики» связаны с антифашистским движением. Это не случайно хотя бы потому, что, подбирая возможных участников плавания, Тур Хейердал обратился именно к военным воспоминаниям. Торстейиа он впервые встретил в Финмаркене, где тот с маленьким передатчиком работал в фашистском тылу, имя Кнюта связано со знаменитым взрывом завода тяжелой воды в Норвегии.
Людям, закалившим волю и мужество в суровых военных испытаниях, просто некуда девать их в будни. «Могу поклясться, что им обоим осточертело слоняться без дела дома и они с радостью согласятся прокатиться на плоту». Хейердал не ошибся. Так появилась знаменитая телеграмма: «Еду. Торстейн».
И значит, добровольный подвиг какого-нибудь путешественника и исследователя есть в то же время бунт - сознательный или бессознательный - против утилитарности, против рациональности, против дегероизации, против бесцельности существования.
Одних существующая капиталистическая действительность устраивает, и они всю жизнь работают на все более полное удовлетворение своих материальных потребностей. Другие вступают на путь непосредственно социальной борьбы. Третьи, наконец, пытаются искать выход на путях индивидуального героического деяния. Их невольный протест чуждается открыто социальных форм. Напротив, из сферы жестких социальных отношений они как бы вырываются в «асоциальное», где человек находит себя в единении и противоборстве с природой, а человеческие связи сводятся к простейшим и наиболее надежным. Они «выламываются» из привычной рутины существования, чтобы в прямом столкновении со стихийными силами природы найти иное, свое, человеческое, а не общераспространенное представление о счастье, осуществить свои личные, индивидуальные поиски идеала.
«Далекий путь! Далекий путь! По какова его цель? Для чего я построил этот плот и плыву все дальше и дальше в глубь Тихого океана, в тех его просторах, где редко проходят корабли?»
Вот и еще один плот из семи бальзовых бревен под названием «Семь сестричек» вышел в океан, неся на себе кошку Микки, попугая Икки и единственное человеческое существо - Вильяма Виллиса, шестидесяти лет от роду. Зачем он вышел в свой долгий стопятнадцатидневный путь?
«Это не прихоть и не простое приключение. Я не хочу доказать какую-либо научную теорию или открыть новый путь, чтобы по нему шли другие. Я хочу доказать этим путешествием, что всю жизнь шел по правильному пути.
Я пришел в мир с крепкой верой в природу и всегда был убежден, что если стану вести деятельную и простую жизнь сообразно ее законам, то смогу еще больше к ней приблизиться и почерпнуть у нее силы. Для меня это была дорога к счастью... И теперь, пока я еще полон духовных и физических сил, мне хочется подвергнуть себя суровому испытанию, какому должен, по-моему, подвергать себя каждый человек»
Пройдет несколько лет, и одинокий мореплаватель Виллис погибнет. Погибнет, как подобает герою, - в морской пучине, окруженный тайной и осененный бесконечностью.
А Фрэнсис Чичестер вернется героем на своей яхте «Джипси Мот IV» и получит громкий титул от английской королевы.
А неугомонный Тур Хейердал задумает и осуществит новое, еще более фантастическое путешествие в бумажной лодочке из папируса...
Доказал ли Виллис то очень частное, но и очень общее, что хотел доказать? Доказал ли он, что человек может быть человеком, если захочет?
Ибо сама бесцельность была целью его путешествия. И если с точки зрения практической, научной и какой угодно другой его подвиг может быть назван бесполезным, то не есть ли это высокая и поучительная бесполезность?..
Человеку свойственно желание ощутить себя человеком. Познать и измерить истинную меру своих сил. И, минуя сложную систему буржуазных общественных отношений, которые унизительно обезличивают его и делают рабом службы, привычки, комфорта, рекламы, общепринятых мнений, он вступает в прямое единоборство с природой.
Недаром те, кто сохранил в душе потребность героического, так охотно возвращаются к опыту ранних эпох человечества и так остро чувствуют свою преемственность с далекими доисторическими предками, отстоявшими право человека называться человеком. В глубине пропасти, на ледниках Гималаев, под водой или на плоту среди океана - всюду, где жизнь зависит лишь от его личного мужества, выдержки, силы, путешественник снова ощущает себя Атлантом, держащим мир на своих плечах.
Человек также хочет измерить истинную цену человеческих связей. Кто рядом с тобой - сослуживец, сосед, собутыльник, сожитель или друг в точном смысле этого слова? И, минуя ложь социальных отношений, которые делают его жертвой предательств, игры корыстных интересов, карьеризма, страха, общественного мнения, он ищет товарищей там, где цена товарищества есть цена жизни. Альпинистская связка - наглядное, почти символическое выражение этих первичных человеческих связей, где жизнь одного - не фигурально, а буквально - в руках другого.
Человеку свойственно стремление познать нечто более высокое, нежели только личное благополучие, нечто, ради чего стоит рискнуть даже жизнью; нечто, что когда-то называли идеалом, ну хотя бы целью или задачей. И если выдохшаяся идеология больше не в силах предоставить ему такой общий, скажем, общественный идеал, он отправляется на поиски своего личного идеала, цели, задачи, наконец, ради которых не жалко рискнуть далее жизнью. «Мы были равны в труде, в радостях и в горе. И мое самое горячее желание, чтобы, сплотившись перед лицом смерти, мы остались братьями на всю жизнь, - пишет в предисловии к своей книге победитель первого из гималайских восьмитысячников Аннапурны Морис Эрцог («Аннапурна - первый восьмитысячник»). - Переступив пределы своих сил, познав границы человеческого мира, мы осознали истинное величие Человека.