Движений рук и мысли,

И ток тончайшей ткани,

Что полнит мирозданье –

Так было и так будет!

Мы варвары, мы люди,

Но имя нам - века!

Не скроют облака

Ни сытости, ни боли;

У случая в неволе

И нищие сердцами

Мы выбирали сами…»

Когда-то в Цезаревой роще

Подумал я, что в свете проще:

Свобода - сила, чтобы сечь,

Ну а любовь - тяжелый меч,

И упиваясь напряженьем

В блаженстве каждого движенья,

Не допусти, чтоб выбил рок

Непобедимый твой клинок.

Неспешно миром правит миг.

Ты очень молод, я старик,

Так знай, не случай и не шутка -

Империя империй…

Спи, Рим, покрепче, спи, малютка,

Не то придет Тиберий.

4.

Ты не видал такого Рима!

Как при явлении Квирина

Весь Рим гудел, рычал и пел!

Не всякий в давке уцелел,

Но уцелели мы с бутылью,

Покрытою цекубской пылью! 5

На площади, у старой арки

Эдил раскидывал подарки,

От храма и до Палатина

Летели тряпки и картины,

Подолы подобрав, матроны

На них слетались как вороны,

Неслась иссохшая старуха,

Сбив рослого раба без уха,

Тот раб, свирепый и плечистый,

Свалил менялу и флейтиста!

И все бежало и хватало

Дары из глины и металла,

А лица - потные, в муке,

Но горло помогло руке, -

Рим наорался и нагреб,

И в тень с добычею прилег.

И я прилег на шелк аканта, -

Мысль о порочности таланта

Мешала мне как тяжкий сон.

Нерон, конечно же, Нерон!

Да, в этот час я был Нероном!

И догонял с протяжным стоном,

А может, с плачем, рифму-дуру,

И приютил в строке цезуру,

И вспомнил о вельможе стиле,

Всем ударениям ответил,

Потом ответил и бутыли,

И понял: весело на свете!

5.

- И очаги, и алтари я вдохновенно воспою,

Вы только к статуе Вергилия приладьте голову мою!

Нет, лучше бронзовая в шляпке, не та же, выродки, не та!

О, как уродство давит, душит, как искушает красота!

А я мудрейший император,

В галатский пурпур облачен,

На кифареде триумфатор,

Мне по колено Аполлон!

Мой славный путь кропят шафраном,

Я Рим спалил - прослыл тираном,

В моем театре все в неволе,

И небо служит моей воле!

Как вы бежали к Тибру, вниз!

Артист, великий я артист!

Как смеет петь любой из вас,

Пока сияет мой алмаз –

Талант божественный и вечный

Как небосвод с дорогой Млечной!

Куда вы, выродки, бежите?!

Таланту вечному служите

Весь век свой жалкий - до седин!

Один, останься хоть один!

Я ваш пророк и господин,

Я жизнь познал, как зависть Феба!

Непревзойденный лицедей!

Суров закон: чем ближе небо,

Тем одиночество сильней!

6.

Мы много знаем, слабо видим,

Не от того ли наши беды? –

В жару такую - как Овидий,

Вина б кусками я отведал. 6

Все, что разумно - все возможно,

Не потому ль живем безбожно,

Что слишком волею сильны?

Итога ждешь? Сегодня ж праздник, -

Оставим воду водоносам;

Какой-то греческий проказник

Нарисовал усы под носом

Минерве нашей, вот потеха!

Пол-Рима умерло от смеха,

А греки пили и плясали,

Богиня дергала усами,

Хлеба летели, деньги, куры,

К ним устремляли взор авгуры; 7

И что-то выкрикнул Сенека

Про пыль Сатурнового века,

Про скорый суд и божью месть;

Потом храпели дружно в храме;

А вывод прост, давно он есть:

Не верь данайцам, хоть они с дарами.

Май - июль 1992 г.

Прим.автора:

Лучшее вино изготовлялось на виноградниках горы Массик.

В Древнем Риме чихание считалось подтверждением каких-либо слов

Сулла - римский диктатор.

Во время проскрипций Август заносил в черные списки владельцев коринфских ваз, чтоб завладеть их богатой утварью.

0чень славилось вино, изготовленное из винограда, выращенного в Цекубе.

В изгнании Овидий «пил» обезвоженное на морозе вино - «выморозки»

Авгуры – жрецы, толкователи судьбы по полету птиц.