Кайдаловна-то, еретица,

А всё пропащая душа,

А всё гулливая девица.

Она, меж тем, с него верёвки

Сняла, движенья быстры, ловки;

Вдоль ложа тонкие cocyды

Курятся, тонут в фимиаме,

Ковры, подушек пестрых груды-

Атласных, с яркими кистями.

Плывет Кайдаловна павлином,

И голосок звенит струной:

«Хочу, чтоб стал ты властелином,

Хочу я быть твоей женой!

Забудь и думать об отце.

Вам не сидеть в одном дворце,

Уж я об этом позабочусь!.. »

За предложенье и за почесть

Отвесил славный гость поклон.

Не тратя времени напрасно,

Он рот княжне фатой заткнул,

Кисейной шалью ярко-красной

Потуже руки ей стянул.

Прислушавшись, шатёрный шёлк

Кривою саблею рассек,

И ветерок края развёл.

Хазарин мимо лошадь вел, -

Вздрогнул он, зычно закричал,

Из мрака стражи налетели,

Блеснул коротенький кинжал,

Клинки кривые зазвенели.

Рванулся князь, в седло вскочил,

Кому-то руку отрубил,

Кому-то голову лихую!

Помчался вихрем в ночь глухую!

Темны безмолвные поля,

Лишь над скудельницей свеченье,

И здесь кончаются кочевья,

А дальше – русская земля.

Князь Ярополк, изнемогая

От боли, свесился с седла,

Луна глядит на степь- без края.

Знать смерть за витязем пришла, -

На землю сполз, держась за стремя,

И повалился у копыт.

Невдалеке шумят деревья,

Меж их корней ручей журчит,

Но силы нет к воде припасть,

Лежит недвижно бледный князь.

Луна полнеба застилает,

Часовенка, видна в дали,

Деревья никнут до земли,

Там нежить разная гуляет,

С верхушек сосен зрит она:

Лежит воитель умирает,

А вкруг него земля красна…

Кричали стрепеты и дрофы.

Понурый конь в траве бродил,

Бежало время, словно строфы,

Князь Ярополк лежал без сил.

Он хочет Богу помолиться

За жизнь народа своего, -

Не может князь перекреститься,

Рука как – будто не его.

Нет силы, ловкости и прыти.

Князь шепчет: «Щуры, пособите!»

И словно свежестью пахнуло,

Как – будто ветер налетел,

Боль стихла и совсем уснула,

Князь потянулся сильно, сел,

А перед ним – седой старик.

Не ясно виден древний лик.

-«Что, Ярополк, зажили раны?

Не время воину болеть,

Идёт на Русь Кайдал поганый,

Тебе его не одолеть,

Хоть соберёшь большую силу.

Прими совет мой, сыне милый,

Над ним подумай до утра…

Там, где восход, стоит гора,

Вся зелена, как летом травы,

Вокруг неё шумят дубравы,

В горе той, коль не пропадёшь,

Всем силам силу ты найдёшь…

Скажу тебе не ради скуки,

Забудут Бога ваши внуки,

Друг друга резать, убивать

Начнут; придет с Востока рать, -

Притихнут враз, в кулак сберутся,

Но вскоре снова разомкнутся

Перстами слабыми князья,

И вновь пойдёт меж них резня.

Брат брата будет люто сечь,

Пресытясь в праздныя гульбе.

Нужна ли Силища тебе?

Подумай, сыне, до утра…»

Сказал и словно в воду канул.

Князь Ярополк на небо глянул:

-«Знать, старика послал мне Бог…»

Вздохнул. И двинул на восток…

Песнь третья

Быстрее ветра всадник мчится,

И конь под ним неутомим,

С пути его спешит волчица,

И травы стелятся пред ним.

От храпа конского слетают

Листы с дерев и стары гнезда.;

Восход зарею зацветает,

И все бледней на небе звезды.

Вот первых лучиков игра

Полнебосвода оживила,

И освещенная гора

Вершину острую явила.

Гора- зеленый малахит,

А вкруг нее шумят дубравы;

Суровый воин к ней спешит,

Готовый в бой вступить кровавый.

Объехав гору, слез с коня,

Склонив главу, он помолился.

«Эй, мать-гора, впусти меня!»-

Над лесом диким окрик взвился.

И вдруг качнулася громада,

По склонам камни покатились,

И валуны, что ряд за рядом

Вокруг подножия лепились,

Дрожат, скрипят, ломая строй,

Великий гул из недр идет,

И видит храбрый наш герой, -

Пред ним в скале открылся вход.

И князь вошел под свод пещеры,

Все осмотрел, как смотрят гости,

А гость в пещере он не первый, -

Мечи повсюду, латы, кости.

И, выбрав меч потяжелее,

Ступая тихо, словно барс,

Идёт впотьмах широкой щелью

Князь Ярополк, и зоркий глаз

Всё видит: мрачные уступы,

Вниз головою мыши спят,

Скелеты светятся, и трупы

Броней булатною блестят.

Вдали как – будто лучик брезжит,

Князь осторожнее идет,

Но сердце полное надежды,

Что бубен под кольчугой бьет.

Мерцает свет, туман клубится

И дымкой стелется у ног;

Князь замер, смотрит и дивится,

Пред ним раскинулся чертог,

Резьбой богатой изукрашен,

И от нее исходит свет.

Не видел князь чертога краше,

Но не к нему вниманье, нет,

Свое направил витязь смелый;

Внизу, где гуще полумрак,

За пеленой тумана белой

Коварный притаился враг.

До боли зренье напрягает

Князь, утирая влажный лоб,

И все яснее различает, -

В тени большой дубовый гроб,

А вкруг него, все трехметровы,

Недвижно воины стоят,

Стоят в молчании суровом,

Ко гробу опустили взгляд.

«Скорбят иль хитрость замышляют?», -

У князя пронеслось в уме;

Но приглядевшись, замечает,

Что воины в глубоком сне.

Глаза слезятся, трет он вежды,

Сняв рукавицу; спят враги, -

На всех восточные одежды,

Обшиты мехом колпаки,

На всех огнем горят доспехи,

Но Ярополк неустрашим:

«Давно не знал такой потехи,

Их сорок сабель, я один!»

И, вскинув меч, идет он смело

Рубить беспечного врага,

Но спотыкнулся; вот так дело!

Лежит могучая рука!

А пнул – на части развалилась.

Не шелохнулись исполины.

Князь обмер, мысль ему явилась:

«Они же слеплены из глины!»

А как раскрашены искусно!

И, обойдя их раза три,

Похлопал недругов он грустно, -

Что крынки, гулкие внутри.

Там – носа нет, дыра зияет,

Тут – вместе с ухом снят колпак;

У многих – пальцев не хватает,

В дырявых чревах пыль да мрак.

Князь размахнулся и с досады

Срубил полтуловища ловко;

Клубками повалились гады

На пол из глиняных обломков.

Чертог наполнился шипеньем,

И в каждом воине возня,

Во чревах движутся сплетенья,

Кусками сыплется броня!

И разрывают исполинов

Клубки блестящих черных тел, -

Неописуема картина!

Опешил князь и весь вспотел;

Герой, в бою не знавший страха,

Стоит растерянный с мечом,

И лоб его, белей чем сахар,

И градом пот с него течет!

Стекают капли по кольчуге;

Поступок глупый свой кляня,

Взмолился князь: «О где вы, други?

Где ты, дружинушка моя?!»

Вкруг лба гиганта кольца вьются,

И глиняный лоснится лик,

Глазенки узкие смеются,

Где рот зиял – дрожит язык!

Плодились змеи долго-долго

Внутри раскрашенных верзил,

И вот ползут на Ярополка,

Рубить их не хватает сил!

Трещат и рушатся колоссы,

И все вокруг ползет, шипит,

Князь рубит, словно травы косит,

И искры сыплются от плит!

Удар, и ржавый меч сломался!

Ногами давит гадов князь,

Вокруг него весь ад собрался,

Черно от змей, хоть в гроб залазь!