— Причем «избушка» — очень условное обозначение той здоровенной откормленной домины, — добавил Горе. — Но главное отличие в том, что то здание живое. А это всего лишь подражание… Среди отшельников мода такая — подражать Бабе-Яге. Самое смешное, что она-то как раз не отшельница. Так, чего стали? Идем дальше.

— Дух выгребной ямы знает Бабу-Ягу? — голос Настыньки был пропитан уважением.

— Так, все, хватит уже! Повторяю: я не Дух выгребной ямы!

— Не обращай на него внимания, сказала же, — напомнила Тесса. — Давай лучше заглянем на огонек.

— Там нет огонька…

— Ты может не воспринимать все так буквально?!

— Но там нет огонька…

Пробиваться к покосившимся дверям пришлось через болотистую, покрытую мелким кустарником землю. Никакой тропинки здесь и в помине не было, создавалось впечатление, что дом необитаем. Тесса знала, что это не так — кот бы не ошибся.

Уже на подходе к дому ее ноги проваливались в грязь по щиколотку. Настынька, покорно следующая за ней, сталкивалась с такими же трудностями, но придавала им меньшее значение, ее хорошенькое личико оставалось пустым. Кот выбрал самый легкий путь: по сухим черным веткам он перебрался на крышу избы, а оттуда спрыгнул на крыльцо. Впрочем, даже он приложил какие-то усилия; Горе продолжал ехать в сумке.

Забравшись на шаткие ступеньки, Тесса мстительно тряхнула синюю бутылку. Возмущенный вопль Горя не заставил себя ждать:

— Эй, за что?!

— Просто так. Тунеядец!

— Между прочим, без моей помощи кое-кто бы вообще свое путешествие закончил еще вчера! Кстати, будет лучше, если ты ничего не скажешь отшельнику про меня.

— Для кого лучше?

— Для нас обоих.

У девушки появилось желание поспорить с ним, но в данном случае это было лишним. Спор мог подождать до более подходящего момента.

По ступеням она поднималась осторожно, боялась, что древние доски провалятся под ней. Настынька шлепала по лестнице спокойно и уверенно, даже не глядя себе под ноги. Тессе хотелось бы вести себя так же, но она сдерживалась, зная свою удачу: она провалится при первом же прыжке.

Возле дверей сидели две жирные жабы. Тесса попыталась брезгливо столкнуть их сапогом, но они не поддавались. Помогло лишь вмешательство кота, с шипением свалившегося практически им на головы.

— Так, почетный караул отогнали, можно заходить, — усмехнулась Тесса.

Стучать она не стала: Настынька создавала столько шума, что хозяин дома должен был давно услышать их. А если не услышал, значит, глухой; в этом случае стук совсем бесполезен. Тесса открыла дверь и первой шагнула в темную комнату.

Как только открылась дверь, в лицо Тессе ударила сконцентрированная, состоящая из многих запахов вонь. Здесь чувствовалась и плесень, и сырость, и гниль, и пот и многие другие элементы, думать о которых ей не хотелось. Небольшая комната была завалена каким-то хламом, на полу блестела слизь, которую обычно оставляют за собой улитки; на стенах росли грибы.

Когда ее глаза немного привыкли к полумраку, она увидела отшельника. Он лежал на печи в дальнем углу комнаты, наполовину прикрытый собственной всклокоченной бородой. У старика была несуразно большая голова, которую длинные волосы делали похожей на колокол, и тщедушное тельце, закутанное в грязное лоскутное одеяло. Он, казалось, спал, но при появлении нежданных гостей его глаза открылись; правый был значительно больше левого.

— Фу, фу, фу! Что-то человеческим духом запахло!

— Вообще-то это свежий воздух, дедуля, — поморщилась Тесса. — Знаю, его здесь давно не было, но привыкайте.

Отшельник удивленно открыл рот, демонстрируя отсутствие многих зубов. Горе сердито пробурчал из сумки:

— Вот ты можешь сходу не хамить? Мы ведь не просто так явились!

— Он первый начал.

Пауза затягивалась и могла бы стать совсем уж неловкой, если бы не вмешалась Настынька. Она вышла вперед и бухнулась на колени прямо в слизь:

— Ой, не серча-а-айте! Мы по неволе к вам пришли, окаянные!

— Сейчас опять голосить начнет, — вздохнул кот. — У нее талант.

Взгляд отшельника стал значительно мягче:

— Вот это правильно ты себя ведешь, люблю таких! Красна девица сердечной должна быть и мягкой…

— В душе и на ощупь, — поморщилась Тесса. — Слушайте, мы тут действительно поневоле.

— Что же случилось с вами, сестринушки?

— Вы издеваетесь? Какие мы, к лешему, сестринушки?

— А, так злой леший, негодник, вас с дорожки сбил? Ну да ничего, помогу я вам!

— Держи язык за зубами, а то еще перед лешим оправдываться придется, — посоветовал Горе. — Не самое приятное…и гигиеничное… занятие.

— Вот как мы поступим, — старик окинул обеих девушек оценивающим взглядом. — Беду я ваше понимаю, однако прежде уяснить хочу, добры вы девицы али пустой сосуд, что плечи родительские тянет… Посмотрю, какие из вас хозяюшки, какие женушки будут добрым молодцам.

— Начало довольно зловещее, — пробубнила себе под нос Тесса.

Старик не услышал ее и продолжал вещать:

— Поначалу растопите-ка вы баньку, что за избушкой моею стоит. Дрова рядом с ней лежат, далеко не потащите! Потом наносите водицы из ручья, но только решетом наносите, чтобы видел я, что в любой ситуации вы мужу опорой будете. А уж как затопите баньку, так и не оставите старика, выкупаете, вымоете, чтобы порадовались мои старые косточки. Ну же, красавицы, давайте!

Настынька с нескрываемой радостью подскочила с пола и выбежала из избы. Тесса с мрачным видом поплелась за ней следом.

— Ну и что мне теперь делать?

— Что он сказал, то и делай, — отозвался кот. — Что тут сложного?

— Ну, допустим, баньку я еще как-то растоплю… Но его мыть? Нет уж! Я до этой гадости не дотронусь, по нему же что-то ползает.

— Вот так и открывается истинная сущность, — отметил Горе. — Как же ты мужу опорой будешь, девка красная?

— Сам ты красный. Простите, а мой муж что, забор прогнивший, что ему опора нужна? Я льщу себе надеждой, что сумею найти мужа, который без опоры в канаву не завалится.

— У тебя определенно завышенные требования.

— Я в курсе.

Настынька дожидалась ее возле небольшой бани, чуть более аккуратной, чем изба. По привычке открыв рот, она рассматривала то, что издалека казалось дровами.

Впрочем, подойдя поближе, Тесса увидела, что у старика любопытные представления о растопке бани. Во дворе были собраны не палки и поленья, а кости, звериные и человеческие, лежащие одной кучей. Некоторые казались очень старыми, другие, лежащие сверху, были совсем крепкими.

— А дедок-то извращенец, — Тесса скрестила руки на груди. — Я многое могу понять, знаю, что в бане дрова из разной древесины имеют разный эффект… Но косточки? Явный перебор.

— Ох, не по-людски это, — покачала головой Настынька.

И тем не менее она начала вытаскивать кости из общей кучи и носить их в топку. Несколько секунд Тесса просто наблюдала за ней с нескрываемым удивлением, пока не решилась вмешаться:

— Настасья, а что, собственно, ты делаешь?

— Выполняю наказ хозяина нашего радушного.

— А тебя не смущает, что здесь и человеческие кости есть?

— Да, неправильно это. Только… ежели мужик так приказал, знамо дело — слушаться надо! Зачем девке возражать?

— Логично. Зачем вообще девке думать? — вздохнула Тесса. — Главное мужика слушаться, в перерывах между родами убирать хату и готовить… Это хорошо, что у тебя такой четкий курс в жизни, но мне придется тебя разочаровать: ты занимаешься ерундой. Независимо от приказов старикашки.

— Отчего же?

— Да оттого же, село, что из костей ты костер не разожжешь и баню не растопишь. Так что доставай этот хлам из топки, нам нужно дерево.

— Мудры слова твои, сестрица, вот только…чем же мы дрова нарубим? Нету у нас топора!

— Это предоставь мне, займись своим делом.

Когда озадаченная Настынька отошла, Тесса достала из сумки синюю бутылку. Оттуда не доносилось ни звука, скорее всего, он все еще обижался.

— Слушай, туалетный дух, для тебя есть работа…

Ответ обитателя бутылки был краток:

— Уф!

— Ну не дуйся! Не могла же я сказать, что у меня в бутылке Горе!

— Да, вместо этого ты выбрала самый лучший вариант! Тебе не кажется, что шутка затянулась?

— Может быть, мы обязательно обсудим это позже, — примирительно сказала Тесса. — А пока, как ты слышал, нам нужны дрова, мелкие, потому что в одном эта курица права: рубить нам нечем.

— И чем я могу вам помочь? Я что, лесоруб?

— Не придуривайся. Мы оба знаем, на что ты способен. Горе, мне не хочется на тебя давить, но… Если не поможешь нам, мы все равно справимся. Только тогда я заставлю тебя смотреть, как она моет деда. И не думай, что я тебя пожалею!

— Шантажистка, — буркнул Горе, однако больше сопротивляться не стал.

Ближайшее к ним сухое дерево вдруг задрожало, как на сильном ветру. На его тонких веточках стали появляться дрова — уже разрубленные, достаточно сухие, лишенные сучков и даже коры. Достигая нужного размера, они с мягким стуком наддали на землю, а на их месте тут же начинали расти новые.

Настынька, уже освободившая топку от костей, заметалась возле дерева, причитая:

— Ой, чудо чудное! Ой, диво дивное! Ой, мамоньки!

— Ты заметила, что она словечки типа «ой» и «ай» использует с завидной частотой? — полюбопытствовал кот.

— Нет. Но я заметила, что она была бы прекрасной женой Ивану.

— Тоже верно.

Когда последние дрова упали с дерева на землю, Настынька тут же принялась собирать их. Она же развела огонь, потому что для Тессы пользование огнивом всегда было загадкой. Когда дрова весело потрескивали в топке, девица схватила висящее на заборе решето и направилась в ту сторону, откуда доносился мягкий плеск воды.

— Стоять! — спокойно, но при этом достаточно громко велела Тесса. — Куда это ты направилась?

Настынька непонимающе посмотрела на нее, показала решето.

— И вот этим ты собираешься воду носить?

Круглое лицо девушки расплылось в улыбке, полной чувства гордости за собственную хитрость.