Болезненно. Я была не готова к такому вторжению.

Трой развел мои бедра в стороны, чтобы прижаться плотнее. Уперевшись руками в землю, он ритмичными толчками стал вбиваться в меня, постепенно ускоряя темп. Губы жадно скользили по груди, шее, плечам. Я вскрикивала, когда он чуть прикусывал нежную плоть сосков. Сама не поняла, в какой именно момент поддалась безумию Троя. Тело, изголодавшееся по мужчине, требовало и горело в стремлении получить то, чего не было так долго. И пусть ласки Троя были грубыми и даже болезненными, но я стонала от страсти. Извивалась навстречу его движениям, выплескивая всю боль и отчаяние, которые пришлось пережить.

Если поначалу Трой проявил властность, принуждая к близости, то теперь я сама хотела принадлежать ему. Сильному. Уверенному. Необузданному. Самцу. Он сумел на деле доказать свое право.

Да этот мужчина за день сделал для меня столько, сколько никто и никогда не делал. Рисковал своей жизнью. Защищал. Спасал. И не только от смерти.

В объятиях Троя я впервые за долгое время почувствовала себя желанной. Женщиной. И это было достойно если не любви, то, как минимум, уважения.

После, когда мы лежали сплетением обнаженных тел, Трой прошептал:

— Ты только моя, Ди. Никому не отдам. Буду биться до последней капли крови. Я рад, что встретил тебя.

В ответ я только крепче прижалась к крепкому телу. Слова Троя, как признание в любви. Это так. Почему? Не могла объяснить. Просто чувствовала. Оно стоило всех перенесенных страданий.

— Я и сама от тебя никуда не уйду, — ответила я, ловя губами его губы.

От затянувшегося поцелуя, мы вновь перешли к действиям. Изголодавшиеся по ласке тела не могли насытиться друг другом. Жизнь никогда не чувствовалась так остро и волнующе, как в эти мгновения, когда каждый час мог стать последним.

Очередная передышка после взрывной волны наслаждения принесла долгожданное спокойствие и умиротворение. Одновременно с этим легкая тревога сжимала сердце холодной сталью. В жестоком мире даже крохи счастья имели свою цену.

Что-то было не так. Липкое ощущение опасности опутало тело легкой дрожью. Увидев, как я заозиралась по сторонам, Трой напрягся. Наши взгляды одновременно остановились на густом кустарнике в пяти метрах от нас.

— Выходи, — процедил Трой.

Я бы ни за что не догадалась, что там кто-то мог прятаться. Но когда ветви кустарника раздвинулись, и на поляну вышел Череп, у меня челюсть чуть не отвалилась.

Как давно он там? Он что, все видел?

Нет. По алчному, полыхающему злобой взгляду мужчины я поняла, что он видел и слышал ВСЕ!

Череп не отрываясь смотрел на меня, пожирая каждый сантиметр обнаженного тела.

— Женщина, — хрипло сказал Череп, — теперь все стало на свои места. Трой, ты обязан поделиться.

Зарычав в ответ, Трой поднялся. Швырнул мне одежду. Сам натянул только брюки.

— Она моя!

Мой защитник закрыл меня собой.

Все время, пока я одевалась, чувствовала на себе прожигающий и липкий взгляд Черепа.

— Тебе известны наши законы, — процедил он, — как только остальные узнают о девчонке, каждый потребует свою долю развлечений.

— Нет! — рявкнул Трой, — я не собираюсь делить Ди ни с кем.

— Тогда придется сражаться.

— Так тому и быть.

— Я могу сохранить твой секрет, если…

— Я сказал нет, — оборвал Трой, — хочешь драться? Давай!

— Почему нет? Люблю хорошую драку. Особенно, если в конце ожидает такая награда. Ди, детка, я поимею тебя сегодня. Ты будешь кричать от удовольствия, пока труп этого выскочки не остынет.

— Мы еще посмотрим, кто кого поимеет, — зло ответил Трой.

Мужчины сближались медленно, как хищники. Уверенные в своей силе. Непогрешимые в своей победе.

— Трой, — самодовольно хмыкнул Череп, — забыл предупредить, я всегда добиваюсь того, чего хочу. А еще, никогда не вступаю в бой, если не уверен в победе.

В подтверждение его слов из укрытия вышли двое. Их я видела мельком еще в пещере.

— Макс, держи девчонку! Разогрей ее для меня. Шрам, осторожней. У проходимца крепкий удар левой.

Не успела я пикнуть, как меня повалили на землю. Макс не был высоким или здоровым. Маленького роста, жилистый. Его руки, словно тиски, сдавили тело. Извиваясь, как змея, я пыталась освободиться от ненавистных объятий. Один раз удалось засветить Максу в пах. Скрючившись от боли, мужчина только усилил хватку.

От хлесткого удара потемнело в глазах. На минуту или две потеряла сознание. Этого хватило, чтобы с меня содрали одежду.

Макс завел мои руки за голову, перевязал поясом и крепко стянул. Один конец ремня он перекинул через сук ближайшего дерева и закрепил там, вынудив меня встать на колени.

Шершавые ладони жадно терзали мое тело, вызывая волну дрожи и омерзения. Я всхлипнула, когда Макс резким движением вошел в меня. Тотчас раздался гневный рев Троя, рванувшего ко мне. Боковым зрением я видела, что он дрался как лев. Отчаянно. Жестко. Но явно проигрывал противнику.

Для меня же мир сузился до ритмичных толчков, саднящей боли в коленях, расцарапанных ветками, и прыгающими перед глазами стволами деревьев.

Хриплый стон Троя и торжествующий вопль победителя прозвучали как приговор.

— Я же говорил, что поимею тебя, Ди, — мерзко протянул Череп, приблизившись ко мне. Он отстранил уже обмякшего Макса. — Хватит, наигрался. Теперь моя очередь. Проследи, чтобы наш друг увидел все подробности того, что я сделаю с его подружкой. Шрам, познакомь своего дружка с маленьким ротиком нашей игрушки. Да, детка, — осипшим от возбуждения голосом прошептал мужчина, — надумаешь глупить, Трой умрет. А у нас каждый человек на счету. Так что будь паинькой.

Пока Череп говорил, он успел стянуть штаны и пристроиться к моим ягодицам. Затем, сорвав с моих губ сдавленный стон, он вошел внутрь, заполнив все внутреннее пространство.

Я понимала, что умолять бесполезно. Этим ублюдкам только этого и надо. Сквозь стиснутые зубы срывались всхлипы. Движения Черепа причиняли боль. Я вскрикивала, когда он входил в меня до упора. А тут еще Шрам с внешностью портового грузчика и такими же манерами стиснул челюсть, заставляя разомкнуться зубы. Толстый с сизыми прожилками член, пахнущий мочой, проник в рот. Меня чуть не вырвало. Зажав мое лицо между своими лапищами, Шрам двигал бедрами, стараясь запихнуть свое хозяйство как можно глубже.

Череп как раз содрогнулся от накатившего оргазма. По бедрам потекла теплая вязкая жидкость. Этим тварям было плевать на последствия.

Я думала, что, кончив, Череп оставит меня в покое. Но передышки мне не дали. Еще находясь во мне, член снова стал наливаться силой.

Чертов ублюдок!

Размазав сперму по промежности, он на мгновение вышел, чтобы тут же найти другой путь. Я взвыла. И чуть не захлебнулась от излившегося семени Шрама. Он дышал так, словно пробежал стометровку. Мужчина подался назад. Облокотился о ствол дерева, к которому я была привязана, и лениво смотрел, как я двигаюсь, вскрикивая и прогибаясь под напором Черепа.

Это когда-нибудь закончится?

С ужасом обнаружила, как у Шрама опять пробуждается желание. Он отвязал ремень от дерева и перекинул мои руки себе за голову. Теперь я оказалась прижата к мужчине всем телом. Под тяжелым напором Черепа я впечатывалась в стальные мышцы Шрама, ощущая, как твердеет его член, трущийся об мой живот. Шрам лег на землю, увлекая за собой меня и Черепа. Оказавшись между двумя мужскими телами, я даже вздохнуть не могла свободно.

Захватив своими ручищами мои бедра, Шрам насадил меня на свой член. Теперь они оба были во мне. Двигаясь каждый в своем темпе и терзая мое несчастное тело.

Наконец, Череп задрожал, изгибаясь и рыча от накатившего удовольствия. Если я думала, что эта тварь удовлетворила свои потребности, то сильно ошибалась. На смену Черепу вернулся Макс. Одно радовало, в размерах он значительно уступал своему главарю. Его член почти не ощущался.

Череп же отошел на минуту в кусты, чтобы отлить и снова вернулся в бой. Его ствол, наспех вытертый моей же курткой, был бесцеремонно направлен мне в рот. Каждое движение вызывало рвотный спазм, стоило головке коснутся гортани.

По довольному рычанию и стонам, я понимала, что уроды упиваются происходящим.

Череп, запрокинув мою голову, скользил членом по щекам, глазам, носу. Иногда надавливал пальцами на горло, чтобы я шире открывала рот. А в это время Макс и Шрам одновременно трахали меня.

Казалось, что эта пытка будет длиться вечность. Внизу все превратилось в сплошной комок боли, будто меня резали ножом по живому. Не осталось ни единого уголка тела, где бы не побывали чужие похотливые руки и губы. Все внутри заходилось безумным криком, который так ни разу не сорвался с истерзанных губ. Зависший на самой высокой ноте, он выжигал меня. Каждый миг во власти ублюдков вырубцовывался на кровоточащем сердце, рождая дикую, невероятную по своей силе ненависть.

Сквозь залитые слезами ресницы я смотрела на лица тех, кто творил все это со мной. И чем больше удовольствия и похоти я видела в глазах своих мучителей, тем отчетливее представляла, какова будет моя месть. А в том, что она свершится, была абсолютно уверена. Зверь, которого я прежде не знала, овладевал моим разумом, подчиняя своей власти.

Когда кто-то полоснул Черепа ножом по шее, я не удивилась. Спасение пришло слишком поздно. Я уже никогда не стану прежней. Обмякшего сзади Макса отшвырнуло в сторону. А в бок Шраму вонзился острый кинжал.

Меня бережно сняли с раненого мужчины и отнесли в сторону. На плечи легла куртка. Мое лицо было в крови Черепа. Капли стекали по ресницам, создавая кровавую пелену вокруг.

Я равнодушно посмотрела на Седого. Он вытирал мое лицо, что-то говорил. В его взгляде было столько боли, сочувствия.

Ты опоздал! — промелькнуло в мыслях.

Неподалеку кто-то жалобно застонал. Машинально повернувшись на звук, увидела лежащего на боку Макса. Под ним расплывалось кровавое пятно.