- Я не против, - ответил он, - завтра же все решим.

   - А как быть с Давидом? - снова спросила она.

   - Ни как, - ответил он, - зарегистрируемся, потом я тебе кое-что расскажу.

   Они оформили законный брак через месяц, не посвятив в это никого. Родители так и считали, что они живут, как муж и жена. У Эльвиры теперь появились богатые клиенты, и она понимала, что это не без помощи Кости и того же Давида.

   Как-то ближе к вечеру ей позвонил человек, не пожелавший назвать себя:

   - Госпожа Дедушкина, - она вздрогнула, ее новой фамилии еще никто не знал, она не торопилась менять даже паспорт, - моя фамилия вам ничего не скажет, но я бы хотел с вами встретиться, как с адвокатом, естественно. Вы сможете подъехать ко мне домой, - он назвал адрес.

   - Домой? Я не езжу домой, - ответила она.

   - Меня хорошо знает ваш муж, перезвоните ему, и я жду вас по указанному адресу.

   Он положил трубку. Позвоните мужу... что я ему скажу, он даже фамилии не назвал. Но она все-таки позвонила и отправилась по указанному адресу. Халупа какая-то, подумала она, заходя в квартиру, дверь которой была открыта. Никогда бы не пошла неизвестно куда, если бы не Костя, ему она доверяла всецело. Увидев мужчину, она оторопела.

   - Здравствуйте, Эльвира Анатольевна, не волнуйтесь, Константин вас мне рекомендовал. Я генерал Лобановский, начальник областного МВД, Петр Сергеевич меня зовут. Проходите, пожалуйста.

   Он пододвинул к ней какой-то старенький стул, Эльвира присела.

   - Я знаю, что вы очень любите Константина...

   - Что он натворил? Я адвокат и показаний против мужа давать не стану, можете не утруждать себя вербовкой, товарищ генерал.

   Она встала и направилась к выходу. Лобановский опередил ее, встав у дверей.

   - Да подождите же вы, черт бы вас побрал, заставляете бегать старого человека, вернитесь назад и выслушайте меня.

   - Даже не собираюсь, от дверей отойдите, - со злостью произнесла Эльвира.

   - Я же вам говорю, что не собираюсь вас вербовать, ничего мне от вас не надо, но прошу выслушать меня, всего несколько фраз, не более.

   - От дверей отойдите, - упрямо повторила Эльвира.

   - Да выслушай ты меня, дура влюбленная, - закричал генерал.

   Она молча вернулась назад, села на стул.

   - Спасибо, извините. Прежде, чем вы услышите от меня информацию, вы должны подписать вот этот документ, это подписка о неразглашении.

   - До свиданья, - ответила Эльвира.

   - Как же тяжело говорить с влюбленными, - вздохнул генерал, - позвоните своему мужу, пожалуйста.

   Эльвира посмотрела на генерала внимательно, набрала номер:

   - Костя, тут...

   - Я знаю, верь ему, - сразу же перебил он ее.

   - Но он...

   - Я знаю, верь ему.

   Константин отключил связь.

   Эльвира вздохнула и поставила свою подпись.

   - Вот теперь я могу говорить с вами, Эльвира. Костя не адвокат мафии, он капитан полиции, работающий под прикрытием.

   - Что?

   - Да, это именно так. Вы теперь законная жена и можете знать о муже многое, но не все, конечно. Говорить вам об этом с Костей тоже не надо, знайте и молчите. Даже если его в тюрьму посадят - все равно молчите. Значит так будет надо, и он скоро выйдет, не смотря на тяжесть статьи. Запомните мой телефон.

   Генерал написал на листочке, она кивнула головой:

   - Запомнила.

   - Звоните в случае крайней необходимости, Костю не называйте. Я пойму. Костя не мог вам сказать раньше. Не знаю, наверное, вам все равно стало не легче.

   - В чем-то легче, в чем-то сложнее. За мафиозные дела не посадят, но убить могут. Что поделать, если я влюбилась в мафиози, а он оказался полицейским. Вы правильно сказали - дура. Вы все правильно сделали, генерал, на душе спокойнее, что Костя честный человек, но бояться то я все равно не перестала. Я могу идти или у вас еще что-то для меня есть?

   - Да, Эльвира, теперь вы можете идти и помните - меня вы не видели, ничего не слышали. Говорить на эту тему вы можете только со мной лично, всех остальных, хоть самого министра, расценивайте как провокатора. Если я уйду на пенсию, то Костя сам скажет вам с кем можно общаться. Без его слов не верьте никому. Теперь идите.

   Она молча кивнула головой и ушла. Решила пройти по городу пешком квартал, а потом уже поймать такси. Вот так Костя, адвокат мафии, она усмехнулась. Как же ему тяжело приходится. Наверняка он этого Давида ненавидит, как и я, а необходимо общаться. Генерал сказал, что даже с Костей говорить я не могу, наверное, он прав, никогда не знаешь, если жучок на одежде или дома, в офисе или машине.

   Дома Костя спросил ее:

   - Пообщалась с клиентом?

   - Пообщалась, но адвокатом его не стану. Квартира какая-то затрепанная, сразу видно, что жулик и денег у него нет. Потом он, видите ли, деньги отдаст, пусть кому-нибудь другому обещает. Я все правильно сделала, Костя?

   - Ты у меня умница, все правильно, все.

   Старый еврей Либерсон Абрам Маркович уже не один десяток лет руководил одной из юридических консультаций города и считался практически лучшим адвокатом, услугами которого пользовались местные заправилы бизнеса. Он знал практически всех судей, следователей, прокуроров и руководящий состав полиции от районного до областного уровня. В его консультации работали лучшие, и чтобы в народе не злословили о том, что эта консультация оказывает услуги только богатым лицам, он взял на работу несколько лет назад выпускницу университета Солнцеву Эльвиру Анатольевну. Помог ей сдать соответствующие тесты и зачеты, и девушка стала адвокатам с маленьким отдельным кабинетом. Не перспективные дела или неимущие клиенты направлялись к ней, она же работала в качестве назначенного адвоката. Всех это вполне устраивало, консультация работала по полной программе, а тот факт, что Солнцевой иногда было нечего есть никого не волновал.

   Последнее время Либерсон стал замечать, что Солнцева стала отсутствовать частенько на рабочем месте. На работе консультации в целом это не отражалась никак, но подрыва дисциплины он не мог допустить. Старый еврей никогда не махал саблей, не изучив все обстоятельства, не принимал поспешных и необдуманных решений. Он не стал приглашать девушку к себе, а прошел к ней в маленький кабинетик. Разговор получится здесь более откровенным, посчитал он.

   - Здравствуй, Эльвира.

   Как хозяин консультации он не спросил разрешения, а сразу же присел на единственный стул рядом с маленьким столом Солнцевой.

   - Доброе утро, Абрам Маркович, хотя уже не утро - полдень.

   - Вот именно, - подчеркнул он, - вы, Эля, частенько стали исчезать куда-то. Я ничего не имею против если в этом есть необходимость или какие-то кратковременные личные интересы. Все-таки вы у меня работаете, и я полагаю, что имею право поинтересоваться причинами вашего частого отсутствия.

   - Конечно, Абрам Маркович, конечно. Вы прекрасно знаете, что рабочее место адвоката - это условность. Адвокат имеет право заниматься собственным расследованием обстоятельств уголовного дела в рамках закона, естественно. Он навещает своих подследственных в СИЗО, участвует в следственных мероприятиях, принимает новых клиентов, которые иногда не желают разговаривать в этих стенах, а предпочитают собственные офисы или рестораны. Вам это хорошо известно, Абрам Маркович, финансовую отчетность я сдаю аккуратно и полагаю, что претензий ко мне быть не может.

   Либерсон поразился ее ответу - всего три года она работает у него, опыта никакого, а сказала так, что не придерешься. Сказала... а раньше бы вообще промолчала или извинялась неумело. Что-то произошло с ней, но что? Он вспомнил, как несколько месяцев назад мужчина вынес ее из консультации на руках и сразу же начались вот эти ее отсутствия в консультации. Мужчина не старый, молодой, значит не папик, но, видимо, достаточно обеспеченный человек, если Эльвира перестала нуждаться в деньгах. Надо бы выяснить эту тему.