В голове крутился миллион вопросов, когда я допил остатки напитка и поставил стакан на стол. Уберу утром, если Джулия не найдёт его первая. Поднимаясь по лестнице, я понял, насколько сонно себя чувствую. У меня были проблемы со сном. Большое количество аспектов в бизнесе — как законных, так и нет — постоянно занимали мой мозг, поэтому отключить его было трудно. Большинство ночей я не мог дождаться утра.

Я открыл дверь, надеясь, что не потревожу Елену, и в темноте смог разглядеть её фигуру. Она лежала, свернувшись калачиком на боку, мягкие каштановые волосы разметались по подушке. Сбросив боксёры, я забрался в кровать и натянул на нас одеяло, возбуждаясь и нервничая от перспективы провести ночь возле её тёплого тела. Женщина в моей постели не была необычным явлением, и сон в такие моменты не учитывался, так как подобные встречи носили чисто сексуальный характер.

— Эштон.

Я замер, беспокоясь, что разбудил её, но её глаза оставались плотно закрытыми, а слова были простым бормотанием — результат наполненного снами отдыха. Моё сердце ускорилось, и каким бы чужим для меня не было чувство усталости, я слишком измотался, чтобы изучать его значение. Неосознанно, она подвинулась ближе, ворочаясь, пока снова не оказалась в моих объятиях, а наши конечности не переплелись. Её щека опустилась на мою грудь слева. Закрывая глаза, я надеялся, что Елена будет в главной роли в моих снах этой ночью. Мысли обо всех тех вещах, которые я планировал сделать с ней в течение следующих нескольких недель, проплывали у меня перед глазами, и я улыбался, постепенно погружаясь в глубокий сон.

Глава 14.

Елена

Когда я проснулась, что-то изменилось. Подвигала ногами. Простыни были не такими, на каких я спала последний месяц. Матрац ощущался другим, даже слишком.

Комната Эштона.

Воспоминания о ночи просочились в голову. Я позволила Эштону прикасаться ко мне, и сейчас поняла, что имели в виду все женщины в мире, говоря о сексе.

Потянувшись, огляделась вокруг в поисках своей вчерашней одежды. Мышцы, о которых я и не знала, очень приятно болели. Я оглядела комнату, впервые видя всю спальню Эштона. Я знала, где она расположена, потому что со времени своего приезда исследовала всё вокруг, но никогда не осмеливалась войти — даже не заглядывала, пока его не было. Комнату можно было охарактеризовать явно мужской, и тёмное дерево гармонично сюда вписывалось. В углу стоял стул с высокой спинкой и широкими подлокотниками, которые можно было использовать для развешивания одежды, но про любой бардак можно было забыть. Спальня была в идеальном порядке. Каждая вещь лежала на своём месте. У Эштона была экономка, но опрятность и порядок входят в его привычки, поэтому я знала — эта склонность к аккуратности его суть.

Как ни пыталась, я не смогла найти ни платье, ни белье. Они пропали. Ещё один взгляд вокруг, и что-то на краю кровати привлекло моё внимание: штаны для йоги и футболка.

В комнате было тихо. Рядом со мной в огромной кровати никого не было. Шума воды из ванной тоже. Должно быть, Эштон приготовил для меня одежду, прежде чем спуститься вниз. Забота от такого его жеста оставила у меня в животе тёплое чувство, от которого я получала удовольствие.

Я прислонилась спиной к замысловатому резному изголовью, натягивая простыни вверх по телу, и заметив слегка покрасневшую кожу на запястьях, вспомнила о шёлковом галстуке, который скользил по ним, когда Эштон меня к прутьям. Сжав бёдра от приступа желания, я схватила одежду и пошла в ванную, чтобы принять душ. Она была больше, чем та, что в моей комнате — в два раза больше нормального размера. С огромной ванной в углу и стеклянной душевой рядом. Я разрывалась между выбором, зная, что принять душ будет быстрее и проще, но было бы приятно понежиться в ванной, чтобы облегчить боль в уставших мышцах. Мои мысли вернулись к мужчине внизу.

Значит, быстро и легко.

Я включила воду, положив одежду на стойку. Там, рядом с раковиной, была зубная щётка. Сперва я подумала, что она принадлежит Эштону, но поняла, что его щётка была в держателе рядом с другой раковиной.

Он принёс её для меня.

Схватив тюбик с пастой, я почистила зубы и запрыгнула в душ. Тёплая вода скользила по моему телу, расслабляя мышцы. Все образы Эштона, прикасающегося ко мне прошлой ночью, были лучше любого секса, который я могла вспомнить. Я отдала контроль ему, но мы оба нашли себе роли, вливаясь в них, наши тела действовали синхронно, пока мы идеально их отыгрывали.

На протяжении большей части моей зрелой жизни мужчина приказывал мне, что делать, и я ненавидела это. Но прошлой ночью было по-другому. Каждая команда, каждое наставление, усиливали моё желание. Его приказы были короткими, прямыми, но не было никакого злого умысла, никакого скрытого мотива. И, в конце концов, это было не только для него. Эштон давал.

И давал.

И давал.

Несмотря на горячую воду, от воспоминаний мою кожу покрыли мурашки.

Гадая, где он может быть, я закончила принимать душ и быстро оделась, осмотрев себя в зеркале, прежде чем отправиться на его поиски. Спустившись, я почувствовала запах завтрака, и мой желудок заурчал, оценивая его. Следуя за ароматом, я обнаружила Эштона у плиты, переворачивающего бекон и взбалтывающего яйца. Штаны висели низко на бёдрах, но он был без футболки, поэтому мышцы на широких плечах оказались на виду.

— Доброе утро.

Он резко поднял голову, и в мгновенье ока, посуда была оставлена на стойке, а Эштон стоял передо мной.

— Доброе утро, — прошептал он, приподнимая мой подбородок для поцелуя.

Моментально его губы прижались к моим, тело прильнуло, и я наслаждалась ощущением голой груди под моими руками. Когда его язык погрузился в мой рот, я смогла почувствовать вкус кофе на его губах. Поцелуй был мимолётным, и Эштон отстранился, затаив дыхание.

— Это утро даже лучше, чем я думал, — он ухмыльнулся, взял меня за руку и повёл к столу.

— Думаю, что соглашусь, — я прикусила губу, не зная, что ещё сказать.

Он застонал и использовал большой палец, чтобы освободить эту губу.

— Если кто-то и может кусать её, то только я.

Моя кровь нагрелась, и я попыталась взять под контроль свои мысли.

— Эштон, — прошептала я.

— Моё имя, слетающее с твоих губ — один из лучших звуков. Теперь посиди, пока я накрываю завтрак, потом можем поговорить.

Эштон хочет поговорить о прошлой ночи.

Чтобы удержать руки от дрожи, я поместила их под бёдра, пока передо мной не появилась чашка кофе, прекрасно отвлекая от мыслей. Я взяла её и позволила крепкому напитку забрать мои страхи — на мгновение, по крайней мере.

Эштон расставил тарелки с яйцами, беконом и тостами, садясь напротив меня. Чтобы избежать зрительного контакта, я поперчила яйца и сильно сконцентрировалась на вилке, взятой со стола.

— Елена, ты нервничаешь. Расскажи, что случилось.

Сделав глубокий вдох и выдох, я подняла взгляд на него.

— Ты сказал, что хочешь поговорить, и я нервничаю, думая, о чём.

Он покачал головой.

— Тебе не надо переживать о чём-либо, когда ты со мной. Я хочу обсудить кое-что, включая прошлую ночь.

— Хорошо, — мои глаза метнулись обратно к еде, и я наколола кусочек яйца, чтобы начать есть.

— Прошлая ночь была… — Я ожидала услышать его описание произошедшего.

Ошибкой.

Нормальной.

У меня было и лучше.

Все варианты стучали у меня в голове.

— Невероятной.

Мой взгляд резко переместился к нему, глаза широко распахнулись, а челюсть отвисла.

Он расположил руку на моём бедре, мягко поглаживая его.

— Ты должна перенести вещи в мою комнату.

— Я что?

Указательным пальцем он приподнял мой подбородок вверх, чтобы я закрыла рот.

— Я хочу, чтобы ты жила в моей комнате, пока ты здесь.

— Эммм… Я не думаю, что это хорошая идея.

— Почему нет? — спросил он, проницательно глядя на меня.

— Потому что одна ночь потрясающего секса не означает, что я перееду в твою комнату. Мне, возможно, нравится слушаться тебя в твоей постели, но здесь я узнала, что могу принимать решения сама и не хочу повторять прошлых ошибок.

Эштон улыбнулся.

— Большинство людей и не подумают о том, чтобы перечить мне. Хоть я и хочу, чтобы ты оставалась в моей комнате, меня впечатляет, что ты готова противостоять.

— Конечно, готова. Ты считал, что я тебе покорюсь?

— Если честно, я переживал насчёт этого, но надеялся, что ошибаюсь.

Я откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.

— Хорошо, ты ошибался.

Он наклонился вперёд и незаметно быстро поцеловал.

— Я рад. Теперь ешь. Мне нужна твоя энергия.

Я закатила глаза.

— Тебе повезло, что я голодна.

Эштон усмехнулся и начал есть. На половине завтрака, он отложил вилку и посмотрел на меня.

— Я встречаюсь с Домиником сегодня ночью для расчёта.

Вилка застыла почти у рта, мои руки не двигались.

— Что? — выдавила я.

— Доминик прислал мне вчера сообщение, что готов выплатить долг.

Я знала, что Эштон занимается этим для отца — он имел дело с должниками, пока я жила здесь, но это было другое. Он встретится с человеком, которого я никогда не хотела бы видеть снова, если бы могла этого избежать. Я знала, что это нереально — мы были женаты, в конце концов. Если бы я могла только щёлкнуть пальцами и всё исправить...

— Он не собирается забирать меня обратно раньше срока, не так ли?

— Это не его выбор, — прорычал Эштон. — Он не вернул деньги вовремя, и я не превратил его в кровавое месиво только из-за сделки, касающейся тебя. Если он повторит эту ошибку, я надеру ему задницу.

Я кивнула, не в силах говорить из-за сухости в горле.

Эштон провёл большим пальцем по моей щеке.

— Елена, ты же понимаешь, что тебе придётся столкнуться с ним лицом к лицу?

— Нет. Я могла бы просто послать ему документы на развод по почте и никогда не видеть его снова.

Уголки его рта опустились.

— Хотел бы я, чтобы это было так просто. Если ты сделаешь так, то ты всегда будешь оглядываться через плечо. И тебе надо показать ему, что ты стала сильной. Тебе надо поговорить с ним лицом к лицу.