Лирика древней Эллады

в переводах русских поэтов

Собрал и комментировал Я. Голосовкер

ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА

Предлагаемая читателю книга охватывает лирику древней Греции в том виде, как она отразилась в переводах русских поэтов главным образом XIX и отчасти XVIII и XX вв.

Сборник имеет задачей познакомить не столько с древнегреческой лирикой как таковой, сколько с восприятием ее в русской поэзии. Поэтому переводы подобраны как с точки зрения полноты воспроизведения всех особенностей оригинала, так и по признаку характерности его восприятия на том или ином этапе развития русского художественного слова. При наличии нескольких переводов одного и того же древнегреческого текста даются наиболее примечательные из них - в указанном отношении. В случае, если на ряду с переводом имеется также более или менее близко и художественно-значительное подражание, оно приводится к комментарии. Последний дает также необходимые данные справочного характера.

Academia

ОТ СОСТАВИТЕЛЯ

Более тысячелетия охгатывает эта маленькая антология - весь путь развития эллинской мелики: от VII века до н. эры по VI век н. эры, от ее расцвета до ее увядания. С берегов Лесбоса, места ее рождения, из дорийской Эллады, из Великой Греции юга Италии, из золотого века Афин докатилась она до музейной Александрии - Рима - Византии. И здесь история поставила на язычестве и на ней крест.

Антология не претендует на полноту. Поэтому в ней так мало фрагментов. Глаз читателя нигде не наколется на полустрочие, двустрочие, на искалеченную строфу. Ее - задача воздействовать на живое чувство, а не вызывать археологический интерес.

Далеко не все авторы и жанры лирики включены в антологию. Иные поэты и песни вообще не получили русского перевода. Иные переведены, но именно - переведены, т. е. с показом техники перевода при поэтическом бессилии или уж слишком прозаично. Сознательно выпала «элегия» в эллинском смысле слова. Политическая ли, эротическая, боевая, нравоучительная, - но в ней, обычно, мало лиризма. К тому же она не песенная лирика - не мелика. В этом смысле есть только два отступления в книге. Включены ямбы. Звеном между меликой и ямбографамн явился язвительный Архилох. Второе отступление: книга заканчивается поздней эпиграммой. Эпиграмма для классической эпохи - младший член поэтической семьи. Поздняя эпиграмма заместила все виды языческой лирики, в том числе и песенной.

Антология неожиданно оказалась богатой, хотя от богатства древней мелики - и сольной и хоровой - цельных стихотворений для чтения сохранилось чрезвычайно мало. Исключение - никем не читаемый Пиндар.

А между тем дошла до нас - в скрытом виде - эллинская мелика: она укрывалась в строфах, антистрофах и аподах трагедии, в лирико-патетических монологах героев, в плачах-комосах, в полудиалогах между героем и корифеем хора. Это - подлинная мелика. Но до сих пор никого не подстрекнула мысль извлечь ее из хоров трагедии.

Предъявить читателю хоры целиком со всеми загромождающими их мифологемами и резиниациями, без музыки и пляски, вне фабулы трагедии, - кто дочитал бы до конца собрание таких хоров? Не пришлось даже быть кладоискателем, - клад сам давался в руки: гимны, пеаны, трены, дифирамбы, баллады, картины природы выступали из глубины хорового действа. Иные монологи и лирические диалоги оказались сольными лирическими песнями: монодиями. Оставалось только дать им по возможности простые заголовки.

Читатель впервые сможет читать книгу эллинских стихов, а не грустить, с долей иронии к судьбам высокой культуры, над музейными реликвиями-фрагментами.

Я. Г.

АВТОРЫ ПЕРЕВОДОВ

 Инн. Анненский

 А. Баженов

 К. Батюшков

 Н. Берг

 Р. Брандт

 В. Брюсов

 О. Вейс

 В. Вересаев

 Н. Гнедич

 Я. Голосовкер

 Д. Дашков

 Г. Державин

 В. Жуковский

 Ф. Зелинский

 Вяч. Иванов

 А. Иванов

 Вс. Крестовский

 М. Ломоносов

 А. Майков

 Л. Мей

 Д. Мережковский

 Л. Михайлов

 Вл. Печерин

 А. Пушкин

 Н. Щербина

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. РАСЦВЕТ

МЕЛИКА

АЛКЕЙ

Буря

Пойми, кто может, буйную дурь ветров.

Валы катятся - этот отсюда, тот

Оттуда... В их мятежной свалке

Носимся мы с кораблем смоленым,

Едва противясь натиску злобных волн.

Уж захлестнула палубу сплошь вода;

Уже просвечивает парус,

Весь продырявлен. Ослабли скрепы.

Но - злейший недруг - голову выше всех

Гребней подъемля, новый чернеет вал,

Беду суля и труд великий.

Прежде чем гавань спасут нас боги.

На Питтака

Притонов низких был завсегдатаем;

Опохмелялся в полдень несмешанным.

А ночью то-то шло веселье:

Гам бессловесным сменялся ревом.

Пошел он в гору; но не забыл в честях

Ни жизни прежней, ни площадных друзей:

Всю ночь о дно глубокой бочки

Наперебой черпаки стучали.

Заговорщикам

Медью воинской весь блестит,

Весь оружием убран дом -

Арею в честь.

Тут шеломы, как жар, горят.

И колышатся белые

На них хвосты.

Там медяные поножи

На гвоздях поразвешены;

Кольчуги там.

Вот и панцыри из холста;

Вот и полые, круглые

Лежат щиты.

Есть булаты халкидские,

Есть и пояс, и перевязь:

Готово все.

Ничего не забыто здесь;

Не забудем и мы, друзья, -

За что взялись.

Зима

Дождит Отец-Зевс с неба ненастного,

И ветер дует стужею Севера;

И стынут струйки дождевые,

И замерзают ручьи под вьюгой.

Как быть зимой нам? Слушай: огонь зажги,

Да - не жалея - в кубки глубокие

Лей хмель отрадный, да теплее,

По-уши в мягкую шерсть укройся.

Зимняя пирушва

Будем пить! И елей