Поднявшись наверх, Дестини остановилась:

— Идем в твою комнату.

Морган привел ее в свою старую комнату с двухъярусными кроватями и занавесками в красно-синюю клеточку. Все так и кричало о том, что здесь жил мальчик.

По-прежнему смеясь, соблазнительница закрыла дверь и потянулась к «молнии» на джинсах Моргана.

— Ты что задум…

— Я потаскуха, я в курсе.

Расстегнув «молнию», она высвободила готовый на подвиги член, толкнула Моргана на нижнюю кровать, где он когда-то спал, и уселась сверху.

— Эту кровать никогда так не радовали, — сказал он, приподнимаясь, чтобы войти глубже.

— Морган? — послышался голос его матери. — Ты наверху?

— В ванную! — шепнул он, помогая Дестини слезть с себя.

Они в унисон застонали, одновременно стукнувшись макушками о верхнюю кровать, и помчались в ванную. Хотя Морган скорее ковылял, как черт знает кто, учитывая, что штаны были спущены до колен.

Дестини опять рассмеялась — над ним, да и вообще над ситуацией:

— Мне нравится быть потаскухой.

Морган запер дверь, прижал Дестини к голубой плитке с черной каймой и скользнул в гостеприимное тепло.

Просто дикость какая-то — брать люби… желанную женщину, когда в любую секунду им грозит опасность быть пойманными с поличным.

Он наращивал темп, целуя Дестини, жадно впитывая ее глазами, руками, губами, а она с той же ненасытностью стискивала его задницу, гладила пальцами яйца и разжигала в нем всепоглощающий безумный огонь.

От стука в дверь ванной Моргана чуть удар не хватил.

Они оба замерли. Глаза Дестини стали огромными, и он поцеловал ее, успокаивая.

— Морган? — позвала из-за двери мать. — Ты там? — Она подергала ручку, и Морган готов был поклясться, что в тот момент его сердце остановилось.

Дес увидела страх, ясно написанный у него на лице, и, казалось, была готова опять расхохотаться. А как тут не рассмеяться? Это же просто абсурд какой-то — мать пытается ворваться в ванную, чтобы помешать им. Что она сделает, если увидит, чем они занимаются? Отругает его?

Морган осторожно прикрыл рот Дестини рукой, и она сделала то же самое — коснулась ладонью его губ. В ее глазах плясали веселые искры, когда бедра стали приподниматься, увлекая Моргана в водоворот неторопливой пытки, которую он вовсе не хотел заканчивать. В конце концов, черт возьми, в тридцать лет он имел право делать что угодно, с кем угодно и где угодно.

По-прежнему молча они нашли общий ритм, тихий и неспешный. Из головы Моргана разом вылетели все мысли, оставив его один на один с происходящим прямо сейчас. Он занимался сексом в своей бывшей комнате, в крошечной ванной, которая когда-то принадлежала ему. Но кому какое дело, когда с ним была Дестини, стискивающая его снаружи и внутри, пока он не потерял голову? То есть они оба были на грани безумия, когда одновременно взорвались, мощно и ярко, как вспышка на солнце. И все это случилось здесь — в доме его родителей, где не было места греху.

Морган все еще оставался внутри Дестини, упершись ладонями в стену с обеих сторон от ее головы, тяжело и быстро дыша.

Он поцеловал ее в лоб, слизнув капельку пота, потом в щеку, в нос и опять в губы, чувствуя себя голодным и в то же время удовлетворенным. А затем прижал ее к себе так, что голова Дестини оказалась прямо напротив его бешено бьющегося сердца. Она повернулась и поцеловала его в ладонь. Идеальный момент, если бы не надо было думать, что сказать, когда они спустятся вниз.

Услышав, как хлопнула задняя дверь, Морган начал действовать.

— Скорее, надо здесь прибрать. Секс оставляет следы, — заметил он, и в глазах Дестини снова заискрилось веселье.

Они вымыли друг друга, что для Моргана оказалось самым интимным опытом в жизни. Ему опять хотелось целовать ее. Долго-долго. Она по-настоящему ему нравилась. Нравилась так сильно, что он вдруг захотел показать ей все свои дурацкие сокровища, состоявшие из гальки и ракушек, которые он насобирал в детстве.

Помывшись и надев нижнее белье, они встали перед зеркалом. Морган стоял за спиной Дестини, впервые заметив, что она ниже его на голову. Он поправлял воротник, пока она расчесывалась. Потом она повернулась к нему, и Морган ласково стер капли воды с ее лба, щек и шеи, а Дестини встала на цыпочки и пригладила ему волосы.

Пришла очередь обуви. Морган достал ее босоножки на высоченных каблуках из-под унитаза, и она обулась, став выше. Теперь ее макушка доставала ему до подбородка.

— Помада, — сказала она.

— Спасибо, обойдусь.

— Поздно. Сейчас губы накрашены у тебя, а не у меня.

— О Господи.

Еще один взгляд в зеркало. На этот раз Морган был с салфеткой, а Дестини — с помадой.

Он поискал, куда бы положить измазанную помадой салфетку, и решил, что пора его матери повзрослеть. Свернув салфетку так, чтобы на глаза первым делом попадались следы помады, он положил ее на стопку полотенец.

На верхней ступеньке он взял Дестини за руку и повел вниз, сказав:

— Выше нос. Я все улажу.

Отец свернул газету и вскочил с кресла.

— Садитесь быстрее на диван и берите по яблочной слойке. Я сказал ей, что вы пошли посмотреть на соседский сад, который выиграл какой-то там приз, — сказал он, подмигнув, и огляделся. — Она вернется с минуты на… а вот и моя невеста. — Отец снова повернулся к Моргану и Дестини. — Совсем недавно у соседки родился ребенок. Мальчик. За последние шесть лет у нее четыре раза случались выкидыши, и теперь они просто счастливы. Этот ребенок для них — настоящее благословение.

— Гордон, о таком не пристало говорить при чужих.

— Мы все здесь — одна семья, Олив.

— Дело во мне, мистер Джарвис, — проговорила Дестини. — Думаю, миссис Джарвис не считает меня членом семьи.

Мать Моргана кивнула, плотно сжав губы, а потом заявила:

— Члены этой семьи мини-юбки не носят.

Морган кашлянул в кулак. Как он должен был на это отреагировать? Впрочем, к дьяволу осторожность. Раз в жизни его мать сумеет посмотреть правде в лицо.

— Мне нравится юбка Дестини. А особенно нравится смотреть на ее ноги, когда она в ней.

Мать, мягко говоря, неприязненно оглядела Дестини, а потом ядовито выплюнула:

— Я не позволю тебе разрушить его жизнь!

— Ты угрожаешь моей подруге? — спросил Морган. — Потому что, кажется, именно этим ты и занимаешься. Дестини — наша гостья, мама, а ты учила меня доброжелательно относиться к гостям в этом доме.

Дестини подтолкнула его локтем:

— Все в порядке, Морган. Твоя мама имеет право на собственное мнение. Я уже большая девочка и могу сама о себе позаботиться.

Он потащил Дестини на диван, обнял и прижал к себе, потом положил скрещенные ноги на кофейный столик — акт неповиновения, на который он ни за что не решился бы раньше, когда жил в этом доме, потому что был «избранным ребенком».

— Я играю роль твоего рыцаря в сияющих доспехах, Кисмет.

— И я с радостью предоставлю тебе такую возможность, — отозвалась она, — если или когда у меня появится враг, которого нужно будет уничтожить.

Ради всех святых, разве мог он противостоять им обеим?

— Мама, — Морган подался вперед, — обед уже готов? Нам предстоит долгий путь обратно.

Разговор за столом не клеился, потому что быстро стало ясно: все ниточки, также известные под названием «допрос с пристрастием», вели к одной теме — о том, что Морган и Дестини вместе жили на маяке.

— Я думал, на маяке только одна спальня, — заметил отец Моргана.

Дестини почесала нос.

— На самом деле там четыре спальни, мистер Джарвис.

Морган прочистил горло:

— Но только одна кровать. Вот почему я очень рад, что ты научила меня делиться, мама.

Отец закашлялся в салфетку, у матери сделалось кислое лицо, а Дестини пнула Моргана под столом.

— Прекрати тыкать в тигра палкой, — прошептала она, а потом обратилась к его отцу: — А если серьезно, мистер Джарвис, почему в доме нет ни одной фотографии Мегги?