Толпа загудела. Из общего гама иногда вырывались отдельные возгласы:

— Долой Астиага! Довольно мидянам владеть нами! Хватит платить им дань! Пойдем добывать свободу! Веди нас, Кир, мы идем за тобой!

И тогда снова выступил Кир и поднял руку. Шум стих.

— Идите по домам. Соберите свое оружие. Будьте готовы по первому зову явиться в свой отряд. Каждый начальник соберет всех своих воинов.

Толпа медленно расходилась. А Кир удалился в свои покои. Там был собран военный совет. Надо было договориться обо всех приготовлениях к походу и точно установить день выступления.

Это случилось раньше, чем Кир предполагал.

До Астиага дошли слухи о военных приготовлениях Кира, о сборе ополчения. Царю стало ясно, что Кир готовит восстание против него и хочет захватить Мидию. Этого нельзя было допустить. Надо пресечь измену в самом начале. И Астиаг послал в Персию гонца со строгим приказом Киру немедленно явиться в Экбатану.

Но Кир и не подумал подчиниться этому требованию. Он пренебрежительно принял посла, не пустил его дальше порога покоев. Кир прочел послание Астиага, усмехнулся и велел гонцу передать ответ:

— Скажи твоему повелителю, что я буду у него раньше, чем он сам того желает.

Посланный вернулся во дворец в Экбатану и в точности передал Астиагу слова Кира.

Вспыхнул от гнева Астиаг:

— Значит, Кир хочет воевать со мной? Тогда он сполна получит то, что заслужил. Он забыл, что наше войско больше персидского, лучше обучено и богаче вооружено. Посмотрим еще, кто выйдет победителем!

И Астиаг отдал приказ готовиться к войне. Надо дать достойный отпор персам и усмирить непокорного Кира. Вскоре войска были в боевой готовности. И, не дожидаясь выступления персов, Астиаг двинулся на юг.

Одну ошибку совершил Астиаг, сам того не подозревая. Он все еще полностью доверял Гарпагу и поставил его во главе войска. Кроме того, многие заговорщики были предводителями отрядов. Они ждали только сигнала от Гарпага, чтобы осуществить свой замысел.

Гарпаг был осторожен. Он не хотел сразу переходить на сторону Кира. Ведь мидяне могли не последовать за ним. Нужно было время, чтобы подготовить измену в войске. И Гарпаг выжидал, пока наступит удобный момент. Пользуясь своим положением, он держал в резерве те отряды, во главе которых были заговорщики.

В начале сражения перевес все же был на стороне Астиага, и мидяне уже вступили в Персию. В одной из схваток им удалось нанести такой удар персам, что многие воины бросили оружие и бежали. Они хотели укрыться от врага за городскими стенами. Тогда за ворота выбежали персидские женщины и преградили путь беглецам. Они осыпали их бранью, проклятиями, насмешками:

— С каких пор у мужчин заячьи сердца?

— Трусы, вам бы сидеть дома и качать младенцев, а не сражаться на поле брани!..

И многими обидными словами награждали они беглецов.

Вперед вышла одна высокая женщина. Она громко крикнула:

— Опомнитесь, сыны Персии! Где ваше мужество, ваши клятвы?

И, вырвав меч из рук воина, она подняла его вверх и с победным криком устремилась вперед. Бегущие воины остановились в замешательстве. Но вот один повернул обратно, за ним другой, третий. Завязался жаркий рукопашный бой. И мидяне, не выдержав неожиданного натиска, отступили. На этот раз победа осталась за персами. Поражение ослабило мидийское войско, измотанное многочисленными битвами, длинными переходами по раскаленным пескам плоскогорья.

И вот теперь Гарпаг решил, что больше медлить нельзя — настало время переходить на сторону Кира. Он дал знать об этом своим союзникам — участникам заговора, и несколько отрядов, находившихся в резерве, со свежими силами влились в персидское войско. Это решило исход войны. Войско Астиага было разбито, а вскоре и сам царь попал в плен. Персам удалось окружить его лагерь и захватить людей и богатую добычу. Это был конец.

После этого Кир провозгласил себя царем Мидии и Персии и занял престол Астиага. С этих пор персы владели Мидией; в государстве стало две столицы — Пасаргады на юге и Экбатана на севере.