— Я… ух… полагаю, это их собственная вина, — пробормотал он дрожащим голосом. — Я ничего тут не могу поделать.

— Временно запри их в «психоделиковом» зале, — приказала Эннану Джастис. — Чак приедет позднее на катафалке. Они тем временем могут примериться к своему новому постоянному жилищу, освоить его габариты. — В ее глазах появилось какое-то отсутствующее выражение, когда она взглянула на меня. — Меня не будет при вашей кончине: я не выношу вида крови. Так что счастливого пути, Эл, куда бы вы ни направлялись!

— Ну, пошли! — грубо прикрикнул Эннан и дал такого пинка Чейри, что та, вылетев в коридор, лишь чудом не свалилась на пол.

Мы двигались небольшой процессией: Чейри шествовала первой, за ней — я, а замыкающим был Эннан. Я обдумывал сотни способов отнять у него пистолет по пути в «психоделиковый» зал, но ни один из них не давал мне шанса остаться в живых.

Таким образом мы подошли к «терапевтической» в той же последовательности. Эннан велел Чейри зайти и включить свет. Она подчинилась, и через минуту по стенам зала завертелся калейдоскоп меняющихся цветов.

— Не тот выключатель, идиотка! — заорал он. — Рядом с этим!

Она выключила первый и нажала на второй. Помещение залил приятный янтарный свет, который придал обитому атласом гробу вид чего-то раскаленного из Дантова Ада.

— Входите, коп! — повысил голос Эннан. — Я запру дверь снаружи. А когда вы услышите, как ключ снова поворачивается в замке, то знайте, пришло время читать молитвы. — Он хохотнул противненьким голосом. — Если вам наскучит долгое ожидание, то можете использовать этот гроб в качестве ложа любви. Так сказать, последнее земное удовольствие…

Я шагнул в зал и медленно повернулся к нему. С руками, прижатыми к бокам.

— Одно небольшое одолжение? — попросил я очень вежливо.

— Например?

— У меня кончились сигареты.

— Это скверно. — Его тонкие губы изогнулись в издевательской улыбке. — Я думаю, сейчас подходящее время бросить курить, лейтенант. Может быть, таким образом вы продлите свою жизнь на целых пять минут.

Мое левое плечо было частично скрыто от него дверной коробкой. Пока мы разговаривали, мне удалось приподнять его на пару дюймов. Оставалось преодолеть еще один дюйм, но я не мог торопиться, понимая, что, если сделаю резкое движение, он тут же, не задумываясь, всадит в меня все пули подряд.

— Ладно, — вздохнул я. — Раз нет сигарет, ничего не поделаешь. Тогда хоть удовлетворите мое любопытство. Каким образом вы добрались до Мэгнасона?

— Его заметил Лайон, когда тот пробирался сквозь камыши, — мрачно ухмыльнулся он. — По всей вероятности, Хэнк воображал, что Лайон по скудоумию не перепрятал товар в другое место после того, как он сбежал. В общем, Лайон мне позвонил, и я туда поехал. Добрался, когда было уже темно, около одиннадцати ночи. Лайон был уверен, что Хэнк все еще находился где-то там, среди камышей, но не знал, где именно. Мы взяли сильный фонарик на лодку и начали продираться сквозь заросли возле берега. Я понимал, что Хэнк трус в душе, давно уже паникует, боится, что мы услышим, как он выбирается из тростников. Действительно, минут через двадцать мы услышали его где-то в сотне ярдов от себя: он поднял такой шум, будто там находился целый полк солдат. Мы направили лодку к тому месту и тут чуть было не умерли от смеха. Он заблудился в камышах, был по грудь в жидкой грязи. Его явно засасывало. Лайон предложил оставить его там: пусть себе утонет, — но мне это показалось рискованным. После того как мы ушли бы, какой-нибудь болван мог услыхать его вопли и прибежать к нему на помощь. Поэтому мы все же забрали его в лодку. Я держал его под прицелом, а Лайон сидел на веслах. Мы плыли по открытой воде к его дому. И тут Хэнк совершил черт знает какую глупость! — Лицо Эннана выразило негодование. — Он вообразил что сам доплывет до берега, и вскочил на ноги с явным намерением нырнуть через борт.

И вы не удержались от чисто инстинктивного поступка? — осведомился я уважительно.

— Совершенно верно, — одобрительно закивал он. — Полагаю, вы представляете, как оно бывает? Если палец находится на крючке, ты его уже не остановишь.

— Правильно, в особенности если тебе не хочется его останавливать! — подхватил я. — Последнее немаловажно. Это тот самый пистолет?

— Точно. Я всегда любил «тридцать восьмой» с…

Мое левое плечо нажало на выключатель. Янтарный свет запрыгал вверх-вниз по стене, быстро сменился ярко-красным, чернильно-синим и вновь вспыхнул пурпурными сполохами. Только я не замер в экстазе, чтобы оценить эти световые эффекты.

Пока Эннан рассказывал, он так увлекся повествованием о собственной сообразительности, что его правая рука слегка ослабила хватку. Не очень заметно, но все же пистолет опустился вниз на пару дюймов. Но затем чисто рефлекторно он начал выпрямлять дуло пистолета, чтобы в любой момент нажать на крючок. Так что я легко мог получить пулю себе в живот. Удовольствие небольшое, надо признаться.

Предвидя такую возможность, я опередил Эннана: нажав на выключатель левым плечом, тотчас ударил противника правой ногой. Носок моего ботинка угодил ему в пах. Он охнул и сложился пополам. Я услышал, как пуля впилась в пол, после чего Эннан, так и не разгибая спины от дикой боли, опустился на колени. Я дождался, пока калейдоскоп снова сменится с черно-синего на яркий янтарный, чтобы разглядеть пистолет на полу и схватить его.

Эннан заунывно скулил, но я решил, что никто не сможет поручиться за то, что он выкинет в следующий момент. Поэтому для профилактики я ударил его по голове рукояткой пистолета, и он свалился на пол бесформенным тюком.

Затем с помощью выключателя я остановил цветовую карусель. Помещение вновь залил приятный золотистый свет.

Чейри молча смотрела на меня, ее глаза блестели.

— Не знаю, как вам это удалось, лейтенант, — произнесла она наконец потрясенно, — но я, честное слово, безумно рада!

— Его тщеславие превысило мое, — произнес я самодовольно. — Ему даже в голову не приходило хотя бы изредка снимать эти черные очки, этот киношный отличительный признак наемного убийцы. И когда огни завертелись по стенам, он превратился в слепца, заблудившегося в тумане!

Наклонившись, я схватил Эннана за воротник и втащил в комнату.

— Оставим его здесь, — сказал я. — Возможно, ему придется по душе этот сюрприз, когда он очухается.

Я вытолкал Чейри в коридор и запер дверь за Эннаном на ключ, включив предварительно и цветовую карусель, и оглушительную джазовую музыку, дабы он мог испытать на себе все прелести «эмоциональной» терапии Рейфа Кендалла. Ключ я опустил себе в карман. Чейри послушно поджидала меня.

— Что теперь вы намерены делать? — шепотом осведомилась она.

— Проберемся на цыпочках назад в кабинет и устроим там небольшое представление. Но только держитесь позади меня, когда мы прибудем туда.

— Я обязана вам жизнью, — произнесла она все тем же потрясенным голосом. — Знаете, когда я высунула тогда голову из-за дверного косяка, мне показалось, что вы намереваетесь снести ее прочь с моих плеч.

Мне хотелось бы прорепетировать про себя речь, которую я произнесу по возвращении в кабинет Кендалла, но времени не оставалось, ибо мы уже были в нескольких шагах от двери.

Я перенес вес своего тела на пятки, так что шаги мои сделались неожиданно гулкими, совершенно не похожими на мою походку, и вошел в кабинет. Рейф полулежал, навалившись грудью на стол и спрятав лицо в ладонях. Джастис по-прежнему сидела на том же стуле, а мой пистолет находился неподалеку от нее на краешке стола. Не знаю, видели ли вы когда-нибудь смену всевозможных эмоций на чьем-либо лице, но я получил полную возможность наблюдать это на ее физиономии. Сначала она просто не поверила своим глазам, закончила же тем, что не захотела им поверить.

— Таковы правила игры, — произнес я, с удовольствием начав свою неотрепетированную речь. — Вы сами сказали, что каждый игрок должен иметь про запас собственный икс-фактор на случай экстремальной ситуации.