Я подавилась, начала кашлять.

— Что ты имеешь виду?

— Ну, видишь ли, неподчинение возбуждает…

— Какое неподчинение? Я всё такая же забитая дура. Только благодаря тебе, я сейчас не сижу в туалете, снимая еду с волос.

Я действительно так считала. Яна повернула мою жизнь на сто восемьдесят градусов за каких-то пару дней. Я же не могла с этим справиться два года.

— И если Николасу вздумается поиздеваться надо мной, я вряд ли смогу ему противостоять.

Это правда. Николас подавляет меня. И он это прекрасно понимает.

— Ты сегодня выступаешь? — Яна перевела тему.

— Да, как обычно в десять, — улыбнулась я, уже предвкушая. — Ты придешь?

— Я уж подумала, что ты не попросишь, — засмеялась Яна.

После уроков нас забрал мистер Палмер.

— Вы не позвонили вчера. — Он укоризненно взглянул на нас. — Где вы были?

— Мы ночевали у меня, мистер Палмер, — ответила я сконфужено.

— Кто вас довёз?

— Какая разница? — Яне точно не нравился этот допрос. — Друзья.

— Друзья, значит, — мистер Палмер просмаковал слово «друзья», — а я вот тут услышал очень любопытную сплетню. Наши соседи утверждают, что вы обе появились посреди улицы в одном только нижнем белье.

Конечно, глупо было думать, что нас не заметили.

— Причём говорят, что одну из вас привёз отпрыск Свенов, а другую — Девисов. Что это значит, юные леди?

— Оливер, — Яна сжала зубы, — ты же знаешь, я никогда не оправдываюсь.

— Но и не врёшь, — парировал он.

— Да, не вру, — сдалась Яна. — Кое-что произошло. Что именно, я тебе не скажу, но так получилось, что мы разделились. Но потом я всё-таки ночевала у Жаки.

— То, что произошло, как-то связано с Жаклин? — Он посмотрел на меня. Я не была уверенна, но мне показалось, что он заволновался.

— Да, — выдохнула Яна.

— Ты в порядке? — спросил мистер Палмер меня. В который уже раз?

Почему он так смотрел на меня, переживал, казалось, намного больше, чем мои собственные родители? Ответа у меня не было.

Больше мистер Палмер ничего не сказал, но я все равно чувствовала, как он возвращается ко мне глазами время от времени.

Несмотря на то, что я не собиралась показываться своим зрителям, Яна уговорила меня принарядиться и накраситься. Мы надели короткие джинсовые шорты с завышенной талией. Яна соединила их с кружевным топом, который полностью оголял её животик. Я же надела свободный топ, спереди прикрывавший живот, но имеющий огромный вырез на спине в виде сердца. На ноги — короткие сапожки из мягкой кожи. Волосы мы распустили. Макияж на этот раз более броский: smoky eyes, яркие губы.

— Конфетки, — Яна была очень довольна, — погнали?

Дубль два. Нас увозит мистер Палмер и забрать планирует тоже.

— Ровно в час ночи, — говорит он, — много не пейте.

— Он что, только что разрешил нам выпить?

Яна засмеялась:

— Оливер понимает, что запрещать мне что-то делать — это как помахать тряпкой перед носом у быка.

Мы вошли через чёрный ход: всегда захожу в бар именно отсюда. Во-первых, так меня не видят посетители, а во-вторых, мне нет еще восемнадцати.

— Джереми, это Яна.

— А, падчерица Оливера, — он кивает, оглядывая Яну. — Та самая сексуальная русская. Наслышан. И правда очень даже привлекательная малышка…

— А ты нет, — дерзит Яна. Джереми смеётся.

Джереми, конечно, не был красавцем, но привлекал внимание девушек. Высокий, худощавый, кареглазый, с копной темных кудрей — он всегда был душой компании. Может, поэтому его бар «Только пьяные» снискал такую популярность.

— Они ждут. — Он качает головой в сторону сцены.

Я надеваю небольшую шапочку, заправляя в них волосы. На сцене не должно быть видно моих волос: даже если это и силуэт. Слишком узнаваемо.

— Я готова.

Яна смотрит на меня и хмурится.

Сцена никогда не была моей мечтой. Да, я люблю петь, но не собираюсь посвятить этому свою жизнь. Для меня это скорее отдушина. Я выплескиваю свои эмоции, то, что накопилось внутри, там, глубоко внутри, куда никто не заглядывает.

Я начинаю c JoJo — Save My Soul. Боже, кто уже настолько пьян, что настроен на страдание?

— Ты получил то, что хотел, не так ли?

Не знаю, где твое сердце, но мое — ранено…

Затем перехожу на Nickelback — If Everyone Cared. Возможно, непривычно слышать её в женском исполнении, но пьяной толпе, похоже, нравится. Дальше я уже не запоминала, что пою — просто слышу мелодию и воспроизвожу слова.

Спустя час я беру перерыв.

— А-а-а-а! — Меня встречает вопль Яны. — Детка, ты офигенная! Твой голос может довести до оргазма! Теперь понятно, почему тут такая толпа.

Я смущенно улыбаюсь, пока подруга обнимает меня.

— Мы тут кое о чём поговорили. — Она кивает на Джереми. — Сегодня ты больше не пойдешь на сцену.

Я непонимающе гляжу на них. Меня что, уволили?

— Потому что мы с тобой идём веселиться! — вскрикивает Яна.

Мои глаза расширяются:

— Но мне же нельзя…

— О, ну, я тебя немного замаскирую. — Яна обходит меня, останавливаясь за спиной и снимая с меня шапку.

Я чувствую, как она собирает мои волосы в высокую причёску, закрепляя её шпильками. Откуда у неё с собой шпильки для волос? Джереми подаёт мне маску для маскарада. Здесь их валяется целая куча еще с нового года.

Я недоверчиво смотрю на них. Как Джереми вообще согласился на такое?

— Я тебе потом расскажу. — Яна надевает маску на свое лицо, я повторяю её движения.

Мы выходим в бар. За стойкой незнакомый мне бармен. Он очень даже секси — такой высокий, под чёрной футболкой чётко видны рельефы, тёмные волосы, уложенные гелем, голубые глаза, чувственные губы.

— Привет, — улыбается он мне, в его ухе блеснула небольшая серёжка, — что будете пить?

— Текилу, — за меня отвечает Яна.

Он хмыкает, но ставит перед нами две рюмки, наливает в них прозрачную жидкость.

— Специально для вас, красотки, — говорит он, на стойке появляются соль и кусочки лайма.

Я удивленно смотрю, не понимаю, что надо делать. Я уже хотела было спросить, когда Яна быстро насыпает соль себе на ладонь, затем слизывает её и опрокидывает в рот стопку текилы, после чего закусывает лаймом. Я рассмеялась, поняв систему.

— Ну, это стандарт, — смеётся бармен.

— Ты можешь что-то предложить поинтереснее? — Яне уже ударило в голову?

— Легко, — отвечает он, — вот только твоей подружке.

Я застываю. Какого?

— Давай, — говорит Яна мне на ухо, — развлекись хорошенько.

— Хорошо, — выдыхаю я, чем делаю улыбку бармена ещё шире.

— Руку, — командует он.

Я протягиваю ему свою руку. Он облизывает небольшой участок на тыльной стороне моей ладони. Я вздрагиваю. Какого чёрта он творит?

Затем насыпает соль на мокрый участок кожи, отпускает мою руку, протягивая мне стопку. Бармен берёт в зубы лайм, мякотью наружу. Он что, хочет, чтобы я взяла лайм у него? Только не это. Мне совсем не нравится перспектива коснуться какого-то парня. Хотя, может я смогу взять эту дольку, не дотронувшись до него?

Яна в восторге:

— Пей, детка!

Бармен перекидывается через барную стойку, оказываясь слишком близко ко мне. Я слизываю соль, выпиваю текилу и смотрю на лайм в его рту. Огненная жидкость обжигает мне горло. Я замешкалась. Взять или нет? Но рука бармена уже притягивает меня к себе, и я буквально натыкаюсь на лайм и его губы.