Глава 10

POV Жаки

— Почему я должна это надевать? — в который раз спрашиваю я.

Яна надула щёки:

— Потому что ты должна выглядеть супер-потрясно сегодня вечером!

Сегодняшний вечер должен принести мне либо жуткое облегчение, либо череду новых, еще более опасных неприятностей. Я была готова к любому раскладу.

Я прекрасно понимаю, что сейчас рискую как никогда. Что если что-то пойдет не так? Яна отказывалась в это верить:

— Ну, что может пойти не так?

— Джереми…

— Плевать на этот кусок дерьма! Он пользовался твоим голосом, зарабатывал и при этом обращался с тобой как с мусором!

С ней нельзя было не согласиться. Хоть Джереми и позволял мне петь в его баре, делал это не по доброте душевной, а с целью наживы. В один этот вечер бар делал выручку больше, чем во все остальные дни недели вместе взятые. И при этом его отношение не становилось лучше. Это мне показала прошлая пятница, когда Джереми явно сказал, что не хочет видеть своего брата в моей компании.

Что ж, ладно. Компания его брата Алекса мне не нужна была вообще. А вот петь я хотела, но больше не намерена была оставаться в тени. Тот силуэт маленькой забитой девушки больше мне не подходил.

Я решила двигаться дальше. И не просто идти, а шагать с высоко поднятой головой, как это делает Яна. Да, то, что я пережила навсегда со мной. Это невозможно бесследно закрыть татуировкой. Раны на сердце никогда не затянуться до конца, но меня они больше не остановят.

Сегодня я сорву последнюю маску!

В дверь постучали, и в комнату вошел мистер Палмер.

— Куда-то собираетесь? — спросил он, оглядывая нас.

В комнате был полный кавардак. На кровати, на полу, на стульях — повсюду валялась одежда, обувь и аксессуары. Яна перетрясла всю гардеробную в поисках тех нарядов, что, по её мнению, должны были идеально вписаться в концепцию нашего выступления. Мы сидели прямо в эпицентре этой катастрофы лёгкой промышленности.

— У нас сегодня выступление, — отвечает Яна, отмахиваясь.

— Интересно, где? — Мистер Палмер встает напротив нас.

Поскольку мы сидим, а он стоит, нам пришлось задрать головы.

— В клубе «Только пьяные». — Честность — второе имя Яны.

Он садится на корточки.

— Как так вышло, что вы сегодня там выступаете?

— Это очень долгая история. — Яне не нравятся эти расспросы, я же просто молчу.

— Яна… — начал было он.

— Я знаю, — прерывает его Яна.

Яна чуть ли не силой нацепила на меня чёрный кружевной топ, очень короткую чёрную кожаную юбку. Она слишком тесно облегала мой зад. Я обула батильоны на высоком каблуке, но не таком высоком, как у Яны. Я даже не представляла, как она на этих ходулях собиралась танцевать.

— Почему ты надеваешь кожаные шорты, а я юбку? — спросила я.

— Потому что тебе не надо будет поднимать ноги, — ответила она, надевая шорты с завышенной талией.

Яна сделала мне очень яркий макияж: smoky eyes и матовая помада сливового оттенка.

Взглянув в зеркало, я, конечно, не могла не согласиться с Яной. Я выгляжу потрясающе. У меня длинные стройные ноги, плавные изгибы тела, тонкая талия, высокая грудь и очень аппетитная попка. С каждым днём моя самооценка повышалась.

Мы едем на машине Яны. Она категорически отказалась против предложения мистера Палмера подвести нас.

— Всё будет хорошо, — уверила она родителей.

У чёрного хода мы встречаем Джереми. Он быстро проводит нас в коморку:

— Готовы?

Джереми волнуется: это слышно по его дрожащему голосу и по нервному заламыванию пальцев.

— Не нервничай, — уверенно говорит Яны, — мы готовы на сто процентов.

Мне бы её уверенность!

Для этого вечера я выбрала Barberry Records — Believer.

Яна входит на сцену первой. На её лице кружевная чёрная маска, как и на моём. Мои волосы собраны в узел — это часть шоу. В зале мгновенно затихают голоса. Всё внимание на неё. Она ставит на середину штатив для микрофона, сама становится у края сцены.

Я ухмыляюсь, внутри меня всё дрожит. Я выходила на эту сцену тысячу раз, но ни разу не делала то, на что решилась сейчас.

Считаю про себя: раз, два, три. Заиграло вступление. Мелкие искры прошли по телу, остановившись внизу живота. Ну, что, пара начинать.

Яна начинает движения — очень соблазнительно. Я открываю рот, и мой голос заполняет этот бар.

Я пою, держа в руке микрофон, при этом медленно подхожу к штативу. Пока я всего лишь силуэт.

По Яне заметно, что она профессионально занималась танцами. У неё шикарная растяжка. То, какие движения она делает руками и ногами, сводит с ума.

Я вставляю микрофон в штатив, как раз перед припевом. Назад дороги нет. При первом слове «боль» я вытягиваю шпильку из волос. Они густой копной падают на плечи и спину.

— Боль! Ты заставил меня, заставил меня верить, верить…

Движения Яны становятся резче, она срывает маску. Теперь её танец наполнен болью. Она мечется, падает, прокатывается по полу передо мной, но затем вскакивает, возносит руку вверх и сжимает кулак. Свет падает на неё, и зрители видят каждое движение.

Я не знаю, какая у них реакция, я не смотрю в зал. Всё мое внимание приковано к Яне, затем я закрываю глаза, чувствуя волны внутри себя. Мой голос вибрирует. Я начинаю второй куплет.

Я выдергиваю микрофон, отбрасываю штатив в сторону, затем выхожу на свет. Туда, где танцует Яна. Она замечает меня. На её губах улыбка, напоминающая оскал. Она вся в предвкушении, так же как и я.

— По милости огня и пламени, ты лик моего будущего, кровь в моих венах, о-оо…

Яна танцует вокруг меня. Я тоже не стою на месте. Моё тело движется в такт с моим голосом, моим сердцем. Оно изливает всю боль, что внутри меня. Я выплёскиваю её наружу. Мой голос натянут, как струна. Яна срывает с меня маску в тот момент, когда я чуть ли не кричу:

— Моя жизнь — боль! Ты сломал меня, но я себя собрала заново, я научилась верить, верить…

Музыка медленно заканчивается, уступая место тишине. Я стою в лучах прожектора. Меня чётко видят все. Я сделала это. Последняя маска сорвана с меня.

Я свободна!

Кровь пульсирует в моих жилах. Я слышу стук сердца, как если бы оно находилось в голове. Виски вот-вот взорвутся. Ноги и руки дрожат. Еще немного и я упаду.

Впервые в жизни я почувствовала желание выпить. Я смотрю на Яну и замечаю, что она меня поняла. Мы вместе спускаемся в зал, в котором царит тишина. Присутствующие стояли с выпученными глазами. Они меня узнали, это точно.

Ха, не ожидали?! Каждую пятницу вы ждёте ту, что называете позором города. Вы сторонитесь меня, но вам нравится мой голос. Теперь вам всё известно, и будь что будет.

Мой взгляд не фокусируется на лицах. Мне всё равно. Я направляюсь в бар. Там стоит Алекс. Он тоже очень удивлён.

— Чёрт детка, — хрипло говорит Алекс, — я даже и представить себе не мог, что это ты там поёшь.

— Не ты один, — засмеялась Яна. Она была очень довольна: наше выступление прошло по плану.

— Может, бросим всё и уединимся где-нибудь, — предложил он, перекинувшись через барную стойку. Он дунул на свою чёлку. Бедный Алекс, весь его лоб покрыт капельками пота.

Я подхожу к нему. Близко. Я вижу его глаза. В них плескается возбуждение. Это я его завела?

Я приближаю свои губы к его рту. Алекс замирает. Ещё чуть-чуть, и мы коснемся губами. Но это не входит в мои планы.

— Лучше налей мне чего-нибудь покрепче, — выдыхаю я ему в лицо. Откуда у меня такая смелость?

Яна заржала — по-другому и не скажешь. Алекс скорчил гримасу.

— Водки? — спрашивает он.

— В самый раз, — кивает Яна.

Бармен наливает две стопки. Я опрокидываю в себя одну и чуть не выдыхаю огонь. Эта жидкость обожгла мне горло, а потом и пищевод.

— Что это такое? — пропищала я.

Алекс засмеялся, а Яна выпила свою стопку. Она сжала кулаки, поморщилась, но потом улыбнулась.

— Малышка не привыкла к таким напиткам, — ухмыльнулся Алекс. — Хочешь, я помогу тебе?

— Мне надо подышать, — выдохнула я.

Я пробиралась сквозь людей, которые что-то говорили друг другу, показывая на меня пальцем. Да, говорите обо мне, смотрите на меня. Сейчас мне это даже нравится.

Что, слабо сказать прямо в лицо?

Я вышла через чёрный ход. Меня встретил тёмный переулок. Здесь не было ни души — слава богу. На улице немного прохладно, но этого не достаточно, чтобы сбить жар моего тела. Я прислонилась спиной к шершавой стене бара, затем медленно осела. Ураган внутри меня начал утихать, но руки всё еще дрожали.

— Я был прав, — бархатный голос звучал уверенно и властно, — это ты пела в тени.

Он хмыкнул. Я резко встала. Николас. Собственной персоной. Он был одет в обычные рваные джинсы, темную футболку, плотно облегающую его мускулистую грудь, и кожаную куртку. Слишком много кожаных вещей за сегодня.

— Что ж, — медленно произнесла я, собираясь с мыслями, — возьми свой приз с полки.

Его глаза блеснули:

— О, я точно возьму его. Не сомневайся…

— Мне как-то, знаешь ли, всё равно. — Я сжала кулаки.

Я уже собралась было уйти. Оставаться с ним наедине в этом тёмном углу — не лучшая идея. Но у меня в голове возник вопрос.

— Но, если ты все это время знал, то почему не рассказал всем?

Он стоял в двух метрах от меня, скрестив руки на груди.

— Я хотел, — оскалился Николас, — но потом решил повременить.

— Почему же? — Я внезапно почувствовала прилив смелости и тоже скрестила руки. — Думал, что так держишь меня в своей власти? Полностью контролируешь?

Я ядовито выплюнула эти вопросы. Николас Свен — человек, заставивший меня пройти через всё это, молчал о моём хобби. Это могло означать только одно.

— Это был твой последний козырь, правда? Ты наслаждался мыслью, что можешь окончательно уничтожить меня? Но не сделал этого. Почему? Почему не добил меня? Ведь ты же этого хотел!

В конце я сорвалась на крик. Алкоголь и адреналин — несовместимые вещи, делающие тебя сумасшедшим.

— Или ты ждал подходящего момента?

Он молчал. Его взгляд становился тяжёлым. Николас просто стоял и смотрел, позволяя мне говорить.

— А-а-а, нет, — я злобно засмеялась, — как же я могла забыть? Ты не делаешь всю грязную работу сам. Ты кидаешь её Саре, а уж она действует со своими…