– Мне тут пришла совершенно гениальная мысль, – сообщает адская машинка.

Несколько секунд Имс на полном серьезе размышляет о немедленной эвакуации в Антарктиду. Или в Гренландию. Горный Алтай тоже подойдет. Но сладостные мечты… – как бы это сказать помягче? – быстро делают Имсу ручкой. Приходится возвращаться в горькую реальность.

Имс издает неприветливый звук, нечто среднее между мычанием и рвотным спазмом. У его собеседника это вызывает ничем не оправданный приступ энтузиазма.

– Это защищенная линия! – радостно сообщает он.

– Да ну? – бурчит Имс.

Он уже смирился, хотя и не знает, какая именно гениальная идея озарила мозги его персонального геморроя по жизни. Вот только нет никаких сомнений, что огребать все будут долго и с эффектами, если не удастся его от этой идеи отговорить.

Расчлененный апельсин на тарелке перед Имсом продолжает одуряюще пахнуть. Слишком сладко, почти что приторно. Ладно, делать нечего. Имс зажимает трубку между плечом и ухом, подхватывает тарелку, а в другую руку берет пачку сигарет. Для этого разговора трубка не подойдет, не стоит и связываться.

Персональный геморрой Имса зовется Доминик Кобб, и избавиться от него, как и от любой хронической болезни, практически невозможно. По крайней мере, Имс уже давно потерял всякую надежду.

Он выходит на веранду, но уже не замечает утренней прелести города перед собой.

– Ты где? – спрашивает он Кобба и прикуривает.

У сигареты кислый привкус. Эта американская сволочь ухитрилась испоганить ему даже первую утреннюю сигарету. Кастрировать бы, да что толку… Он все еще надеется, что Кобба просто озарило, и тот решил немедля поделиться этим озарением. И, может быть, после этого Кобб утихнет до следующего маниакального приступа. Шанс исчезающе мал, но он есть.

– Послезавтра утром буду у тебя, – сообщает Кобб.

Шансов нет.

– Так вот что я хотел сказать… – начинает Кобб с воодушевлением, но Имс быстро прерывает его: он примерно представляет, в какой именно сфере случилось гениальное озарение, и это однозначно не телефонный разговор:

– Поговорим, когда приедешь.

Имс не верит в защищенные линии. Старый добрый способ решать дела в разговоре с глазу на глаз еще никогда не давал сбоев, а вот все эти электронные ухищрения вызывают у него подозрения.

Наверное, он старомоден.

– Я сам закажу тебе отель, – говорит он Коббу, – не вздумай заказывать через интернет.

Да, он определенно старомоден. Умолкнувший телефон отправляется в карман, у сигарет появляется вкус, и даже цвет апельсина уже не так режет глаз. Имс откидывается в шезлонге, прикрывает глаза и думает, думает.

О Кобб, воистину имя тебе – геморрой.

Имс не только старомоден, он до кучи еще и мазохист – имеет неистребимую склонность к проблемам на собственную задницу.

Стоит признать, однако, что созданные Коббом проблемы на Имсову жопу зачастую очень неплохо сказываются на финансовом положении Имса.

И, в общем-то, это никак не связано с сексом за деньги. Ебется Имс из любви к искусству.

А это мысль, между прочим! Имс выпрямляется – ну вот, нашелся отличный предлог. Провалившиеся планы на недельный отпуск и внезапный визит Кобба еще не повод отказываться от развлечений.

Настроение подскакивает вверх. Прорвемся. Он еще и не с таким справлялся. Но, пожалуй, если думать о будущем... Надо Коббу кого-то найти. Кого-то, кто держал бы его в рамках и не давал портить жизнь окружающим. Какого-нибудь секретаря. Он бы принимал на себя первый шквал всплесков гениальности Кобба, разруливал бы проблемы, решал задачи… координировал бы все.

Да, прекрасная, здравая мысль. Надо найти Коббу координатора.

Имс делает мысленную пометку на досуге обдумать эту идею. По гениальности она явно не уступает Коббовским. Ну а теперь пора прогуляться, забронировать Дому место в отеле, оглядеться там, наметить диспозицию.

Имс встает и отправляется в гардеробную одеваться.

Артур ведь живет в «Савое», не так ли?

Имс усмехается, вспомнив о попытке Патриса защитить Артура. Кажется, Патрис интересовался, как это Имсу все удается? Да легко – просто Имс не приемлет поражений.

Это слово ему неизвестно, такие дела.

***

Второй закон мировой подлости – это то, что неприятности никогда не случаются поодиночке. Почему-то вселенная всегда щедро отсыпает их горстями. Последние надежды потратить несколько дней на себя окончательно рассыпаются прахом в то жаркое пыльное утро, когда Имс отправляется в «Савой», чтобы забронировать номер для Кобба. Ну и чтобы посмотреть на Артура.

Савой нравится Имсу по многим причинам: во-первых, это старинное здание несколько бестолковой планировки, что исключительно удобно, особенно когда надо быстро исчезнуть, внезапно появиться, прокрасться, подслушать и проделать еще массу действий, не одобряемых высокоморальными людьми.

Во-вторых, и внешний, и внутренний вид отеля ласкают Имсово чувство прекрасного. Здесь царит эклектика в чистом виде: Африка на стыке с Европой, современность и прошлое, рафинированная вежливость персонала и скрытая, придушенная жаркая страсть за толстыми дверьми.

Ну, и в-третьих, барменом тут работает Аазир. Если бы Аазир родился в какой-то другой стране, скажем, в Штатах или Великобритании, он непременно, так или иначе оказался бы в ЦРУ или в МИ-6. Ну, а поскольку ему не повезло – или наоборот, повезло, это зависит от точки зрения, – то ни там, ни там он не пригодился, зато его нашел Имс.

Аазир как Гугл – знает все. Вот только Гугл надо спрашивать, а Аазир сам рассказывает все, что надо. Так что вместо того, чтобы расставлять силки на Артура, Имс узнает о том, что силки уже давно расставлены на него самого. Пока он болтался по Новому миру, некоторые прыткие господа, у которых, похоже, зудит национальная гордость и никак не успокоится ненависть к представителям Великой империи, в очередной раз намерились выяснить – кто кого.

Аазир выкладывает подробности тихим голосом, полируя тряпкой сияющую барную стойку. В зеркальных полках, уставленных разномастными бутылками, Имс то и дело ловит отражение собственного лица – безмятежное до дебильности, как всегда в тех случаях, когда ему приходится выслушивать неприятные известия. Аазиру надоедает натирать стойку, он наклоняется и вытаскивает снизу бутылку коллекционного шотландского виски, которую держит специально для Имса. Вот это правильно, это как раз то, что сейчас нужно.

– Побереги спину, Имс, – бормотание Аазира сливается с булькающими звуками вытекающего из узкого бутылочного горлышка виски. – Ты знаешь, Джомо опасен.

– Что, опять горланил на всех углах, что сраным англичанам тут не место? – с ленцой спрашивает Имс, вглядываясь в зеркало.

В спину словно вкручивают горячий прут – между лопатками зудит и чешется. Имс отлично знает, кто это так настойчиво протирает ему дыру в позвоночнике. Он приметил Артура сразу, как только зашел в бар. Собственно, в этом и состояла одна из целей этого визита, но рассказки Аазира заставляют Имса менять планы на ходу. Он видит в зеркале, что Артур то и дело стреляет глазами в сторону барной стойки, и в любых других обстоятельствах Имс не стал бы медлить и игнорировать такой откровенный интерес, но не сейчас. Наглая макака Джомо на самом деле опасен, как может быть опасен доведенный до бешенства зверь, а Имс последнее время слишком много развлекался за его счет.

Ну как было удержаться? Никак невозможно!

Конечно, Джомо напрашивался. Тупая скотина слезла с дерева, подобрала дубину, заработала какие-то копейки на примитивном рэкете, и на этом основании возомнила о себе невесть что. Имс ни за что не мог упустить такой случай. Вот прямо как сейчас с Артуром. Мысли сразу же перескакивают на этот предмет, и это удивительно. Имс привык полностью концентрироваться на задаче, четко разделяя главное и второстепенное, а Артур – это очевидно второстепенное. Даже никаких сомнений. Жаль, ах, как жаль, что придется отложить такую перспективную интрижку!