А теперь оказалось еще, что это игра на двоих.

Артур встречал в своей жизни людей, которые считали сны ярче, вкуснее, чем реальность. Сейчас он пытался представить себе, как это бывает, как если бы именно он был человеком, цеплявшимся за свои иллюзии.

Это казалось ему чертовски грустно, мир таких людей периодически должен был идти трещинами и неловко, коряво, как тысячу раз склеенная ваза, собираться вновь.

Только что ты был на волшебном острове, а потом ты снова там, о чем уже успел накрепко забыть. Вот она, твоя жизнь, говорит тебе это привычное место. А ты говоришь: да нет, это не может быть моей жизнью! И погружаешься в очередной сон. Пока воспоминания о нем живы, все хорошо, ты можешь терпеть реальность – она теперь не более чем проекция, серая и почти прозрачная. Ведь никто не хочет жить в бедности, скуке, болезни, одиночестве, непонятым или в неприятном себе самому теле. Никто не хочет быть тем, кто ему самому не нравится. И никто из нас не хочет умереть насовсем. Подсознательно мы желаем только проснуться. Пусть мы умрем здесь, в мрачном для нас мире, где мы не те, кем хотели бы себя видеть, и не с теми, с кем хотели бы быть, и не в тех декорациях. Умрем здесь, и проснемся там, где все наконец-то будет правильно, так, как должно быть.

В общем-то, все религии основаны на этом.

Это было понятно, но Артур никогда не принадлежал к подобному сорту людей. Его вполне устраивала его жизнь, и он был активен, энергичен, он считал себя сильным и способным постоять за свою реальность. Ему удалось справиться в своей жизни со всем, с чем он должен был справиться. И преследовавшие его сны теперь казались ножом в спину – они как бы утверждали, что он обманывался, думая, что он тот, кто он есть.

И все же значительно больше его интересовало, как такое вообще возможно.

***

В следующую неделю Артур перерыл в сети все, что касалось осознанных снов. Он прочитал рассказы Борхеса и Кастанеды. Он нашел описание растений, сок которых использовался индейцами для достижения осознанных сновидений. Да что там, он даже нашел сайты реальных групп, которые практиковали осознанные сновидения – доморощенными методами, но это было уже неважно – главное, тема путешествий по мирам снов уже была распространена в умах.

Артуру доверия сновидческие группы не внушали, слишком уж походили на секты, но где еще было найти информацию? Не у индейцев же, в конце концов.

Так, на сайте одного сновидческого клуба, существовавшего еще с начала 90-х годов прошлого века, высказывался один интересный вывод: все сны являют собой некие «пузырьки», висящие непонятно где. Идейный вдохновитель клуба решил попытаться объединить их все в один большой пузырь. Методику выбрал самую простую: картографировать сны. Хакеры сновидений срывались в сон с исходной точки и следовали дальше по четко обозначенным пунктам.

Артур с интересом, от которого волоски шевелились на загривке, читал о том, что, кроме этого, сновидцы оказались способны использовать сны для общения. Они условливались встретиться в определенном месте карты сна – и встречались. И беседовали. При перекрестной проверке рассказы о темах таких бесед почти стопроцентно совпадали.

В свои сны хакеры также помещали архетипические объекты, такие, как Библиотека, Университет, Школа магии… Хакеры снов посещали их, читали находившиеся в них книги, запоминали тексты и приносили в реальность. Вдохновленный этими опытами, владелец клуба поставил новую задачу – научиться приносить из сна предметы (и вот тут Артур почувствовал, как у него леденеют пальцы)… Однако результата гуру достичь не успел: был убит, по всей видимости, спецслужбами. И теперь клуб представлял собой жалкие обломки корабля, некогда гордо бороздившего океаны сновидений. Без капитана он был плохо управляем и непредсказуем.

Главная проблема заключалась в том, что Артур не знал, что ищет. Разгадку общих с Имсом сновидений? Ответ на вопрос, который из миров реален? Ответ на вопрос, что означают эти сны: кармическую близость с шефом, который вдруг обернулся давним любовником-преступником, меняя лица, как лукавый Янус, побег из реальности, важный урок, который давали силы свыше, решение проблемы, над которым трудилось подсознание?

Хотел ли он прекратить эти сны, или же, наоборот, поставить их на регулярный просмотр? Хотел ли он контролировать их, менять по своему усмотрению – или же просто смотреть, как фильм, удивляясь сюжету, восхищаясь фантазией их создателя? И кто и где создавал эти сны?

Артур всегда был прагматиком, реалистом до мозга костей. Он никогда не задумывался о таинственных силах, о станках судьбы, где челнок скользил по нитям и плел ткань будущего вполне предсказуемо, планомерно, о том, что в обычное событие может вмешаться нечто странное, и вот карточного домика привычной реальности уже нет, все спутано, и ничего уже не восстановишь. Да и надо ли?

К сайту клуба был прикреплен чат с весьма пошлым названием «Кроватка», однако пошлость здесь получала совсем другой подтекст. Артуру не понадобилось много времени, чтобы найти администратора чата – главного активиста клуба, и договориться о встрече.

Имсу он ничего не сказал.

Администратор сообщил, что клуб теперь собирается ради сонных практик крайне редко, так что если Артур настроен поговорить, то пусть приезжает в рабочий офис, не связанный с клубом.

Артур ожидал увидеть нечто среднее между юродивым и ученым, а слово «офис» показалось ему сильнейшей гиперболой, тем более он так долго ехал по указанному адресу – на самый север Москвы, где случалось невероятное для столицы – кончался метрополитен, а население перемещалось на огромных старомодных, пахнущих бензином и безысходностью автобусах с «гармошками» посредине. Из окна машины он наблюдал множество маленьких базарчиков, переходящих друг в друга и тянущихся непрерывной пестрой линией вдоль дороги. Славянские старушки и чумазые таджики, выстроившись в ряд на своих самодельных скамеечках, продавали укроп, чеснок, кабачки, малину, вишню, грибы, гладиолусы... Исход лета был прекрасен, как никогда. Воздух пах то ли цветением, то ли тлением – словно бы крепким кислым вином.

Артур ощущал себя так, как будто одна его жизнь не закончилась, а уже началась другая. Словно одна песня на радио наложилась на другую.

Офис, а это была редакция журнала о стиле жизни, располагался на территории цементного завода. Чтобы попасть к цели, Артуру пришлось преодолеть проходную, белый от специфической пыли огромный заводской двор, несколько заброшенных цехов и непонятного назначения пристрой-галерею. После прохождения этого лабиринта он действительно оказался в редакции. И было тут очень уютно, если не сказать – роскошно.

Секретарша восседала в кресле стальной орхидеей, этакой сильно сдавшей Марлен Дитрих, охраняя большую кожаную дверь кабинета редактора – с латунной табличкой, словно вышедшей из булгаковских рассказов. Редактору оставалось походить на Мефистофеля, чтобы достойно завершить атмосферу… однако лысый низенький колобок, который выкатился из двери, ничем дьявола не напоминал.

– Артур? Вы все же приехали? Надеюсь, не так долго добирались? Ну заходите, заходите. Алиса Федоровна, плесните-ка нам коньячку!

Коньяк оказался армянским, и лимон к нему был нарезан толстенными ломтями и зачем-то посолен. Однако Артур протестовать не стал, скривился только мысленно.

– Ну, что вас интересует, юноша? Мы многого в свое время натерпелись от разных структур, я вообще предпочитаю не говорить на эту тему... Но вы меня чем-то убедили, даже не знаю. И сейчас убеждаете, этим своим невинным взглядом. Спрашивайте – отвечу!

Артур, насколько мог, туманно и кратко обрисовал ситуацию.

– Хм, – задумчиво сказал Павел Алексеевич, именно так звали последнего активного сновидца. – Честно говоря, я впервые сталкиваюсь с подобным. Ну, то есть, наши люди видели, конечно, своих двойников, но урывками, мельком, как в тумане... Но чтобы постоянно, ярко, да еще и с двойником другого человека вместе... Такого не встречал. Хотя, конечно, такие случаи описаны в литературе очень подробно, и теорий на этот счет существует немало. Ну, хотя бы начать с самой популярной в психологии – традиционно считается, что все персонажи нашего сна – эта мы сами, и уж тем более – наши двойники.