- Загребай волну, приятель.- Рассмеялся.

   Для этих ребят то, что они делали, было обыденным. Обыкновенная работа, не более. И это то же было страшно. Это просто работа, то, что они делали уже много раз, и будут делать потом. Так как какой-нибудь клерк перекладывает бумажки с одного конца стола на другой. Ничего особенного. Данька стоит и сморит. Он не заметил, как к нему подошел Свен.

   - Юнга! Дэн! - Данька стоит и не чувствует своего тела. Кто-то зовет его, но не может докричатся.

   Капитан трясет за плечо. Данька очнулся.

   - Дэн, пойдем, поможешь мне умыться, - легкая усталость в глазах. Конец рабочего дня.

   Они пришли в каюту. Капитан был в крови. Капли крови на лице, на рубашке, на руках. Юнга спросил:

   - Капитан, вы ранены? - Бросил на Свена встревоженный взгляд.

   - Нет. Сейчас польешь мне воду. - Малые издержки профессии. Испачкался. Омыть водою руки, смыть кровь с ладоней. Я умываю руки.

   Свен снял рубашку, скомкал и бросил в угол.

   - Лей! - Свен подставил ладони под струю воды. Поднял голову, посмотрел на юнгу. Озорная улыбка на губах.

   Капитан плещет воду себе воду лицо, разбрызгивает капли влаги по сторонам. Данька льет воду из кувшина. Вода стекает в таз вместе с кровью. Капитан умылся, обтерся полотенцем, надел чистую рубашку. Подошел к столу и сел в кресло.

   - Юнга, сходи на камбуз. Есть что-то хочется. - Отчего не перекусить после хорошей разминки.

   - Да, капитан,- ответил юнга. Данька сидит на сундуке, опустив руки вдоль тела. Не может прийти в себя после увиденного. Раньше кровавое месиво боя он видел в кино или на игровых полях компьютера. Ему в голову не приходило, за этими кадрами скрыта боль и смерть. Самая настоящая. Все было далеким, пустой забавой. Реальность жестока, рубит душу пополам.

   Даня хотел пойти на камбуз, но капитан остановил его.

   - Погоди, зря сходишь. Думаю, обед сегодня задерживается. Наш кок тоже любит учувствовать в деле. Так что обед будет позже. Не будем терять время, юнга. Бери шпагу.

   Дэн послушно взял шпагу. Капитан встал напротив Даньки, вытащил из перевязи свою шпагу, которой только что убивал людей. И они начали урок фехтования.

   Звон стали. Удар, еще удар. Дэн сейчас понял, это не просто спорт. Это не урок фехтования, это уроки выживания. Борьбы за жизнь. Это был для него еще один урок.

   Наконец, капитан сказал:

   - Хватит. Сходи на камбуз, а то есть хочется зверски. - Не спеша пошел к креслу. Сел. Закинул руки за голову. Передохнуть, расслабиться.

   Данька выскочил на палубу. Прошел вперед. Остановился.

   - Откуда у капитана столько сил? Он только из боя. И эта тренировка, которая его, Даньку, так изматывала. Что хотел капитан? Он хотел отвлечь его, юнгу, от того, что он только что видел. Капитан, какой же ты хитрый! - Данька негромко засмеялся. Это был истеричный смех. Он с трудом справился с ним и пошел за едой.

   Вернулся в каюту. Огромный сундук дремал, как ленивый кот. Шкафы стояли плечо к плечу. Диван, старый философ, задумался о тщетности существования. Стол-царедворец с картами в руках. Уверенность и покой. Даня расставил миски, присел на стул. Капитан с аппетитом начал есть. Данька сидел тихо, молчал.

   - Ты, что, юнга, не ешь? Не нагулял аппетит? Мы мало фехтовали? - Свен на минуту оторвался от еды. Морщинка задумчивости на лбу.

   - Нет, капитан. Я сейчас, - Даня придвинул миску и начал есть. И почувствовал, что очень, очень проголодался.

   Данька никак не мог проснуться. Солнечный луч пытался пробиться сквозь закрытые веки. Даня с трудом продирал глаза. Практически на ощупь нашел рубашку, брюки. Натянул их на себя и поплелся в ванную, умыться. Холодная вода его не освежила. Такой же заспанный, он добрел до кухни, плюхнулся на стул напротив матери.

   - Дань, ты все еще спишь? Не можешь проснуться, сынок? - Мария собирала на стол. Из холодильника на стол проследовали масло, сыр, колбаса. Разлить чай.

   - Ой, не могу, мам. Я на ходу сплю,- глаза закрыты, рука шарит по столу.

   - Ты кофе выпей. - предложила мать. Извлекла из кухонного шкафчика на стене банку растворимого кофе. - У нас сливки есть. Будешь?

   - Сейчас, черный кофе без сахара. Мне покрепче, две ложечки. - Данька на ощупь нашел чашку, поднес се к губам, выпил горячего напитка. Открыл глаза. Скатерть на столе, сахарница, тарелка с бутербродами. Реальный мир, сквозь пелену сна пробивается в сознание.

   Мать только сейчас заметила на рубашке на плече сына ржавые пятна. Словно отпечаток руки. Ржавые? Мария Петровна привстала, чтобы лучше разглядеть. Отпечаток пальцев не оставлял места сомнениям. Следы крови.

   - Кровь? Дань, ты поранил плечо? - Забеспокоилась она.

   - Мам, какое плечо? - Он еще не мог проснуться.

   - Вот. Вот, посмотри. На рубашке. - Мария Петровна непроизвольно передвигает чашку на столе.

   Дверца кухонного шкафа на стене приоткрылась сама собой. Тарелкам и чашкам не чуждо любопытство. Створка на часах приоткрылась, кукушка выглядывает, склонив голову на бок.

   Данька встряхнул головой, стал осматривать себя. Точно. На плече отпечаток руки Свена.

   - Это кровь, Даня? - Снова спрашивала Мария Петровна.

   - Ну. Да. Кровь, - шила в мешке не утаишь, и в голове не было не одной мысли. Их забыли раззудить, и они сладко спали.

   - Покажи плечо. Ты поранился? Ты поцарапался? - Откуда может появиться кровь на рубашке. Мальчишки, вечно ссадины, раны.

   - Мам, нет, - и дались ей эти пятна. Покажи, покажи.

   Данька расстегнул рубашку, показал плечо.

   - Господи, а откуда кровь? Рубашка. Я ее недавно постирала. Она была чистая. - Руки Марии Петровны безвольно легли на стол. Она растерялась.

   - Это Свен меня за плечо тряс. У него рука была в крови. - Его больше не беспокоила чужая кровь. Ушла острота переживаний. Он принимал все, как данность. Юность легко приспосабливается к условиям, предлагаемым жизнью.

   - Это твой приятель? Свен? Он что руку порезал? Или подрался? - Что может быть проще.

   - Он подрался, мам. - Истину не станешь отрицать. Подрался, на шпагах. Может, пусть тебя лупят испанцы? Данька проснулся. Отодвинул чашку. Готов возмущаться, защищать своего капитана.

   - С кем? - Мария отпила чая. Кивнула в возмущении головой. Господи, хулиганов развелось. Детям не возможно выйти на улицу. Где нормальным детям гулять? Куда смотрит полиция?

   - А я откуда знаю, подрался и все. Он не ранен, мам.

   - А те, с кем он подрался? - Мария нервно крутит чайную ложечку в руках. Что творится у них во дворе, куда катится мир.

   - Он их убил, - что тут интересного, дело житейское.

   - Как.... Как убил? - Мария Петровна тяжело опустилась на табуретку, так и не дотянувшись до чайника, что бы долить себе кипятку. - Убил?! Твой приятель, этот Свен, убил человека?

   - Убил. Но не одного же. - Искренне оправдывал Данька Свена. - Человек пять, может десять или больше.

   - Десять человек убил? Как?! Даня, ты с кем связался? Кого он убил? - Паника в голосе.

   - Мам, он не знает, кого убил. - Даня запивал глотком кофе кусок бутерброда с колбасой. Странные вопросы мама задает ему. - Они не успели представиться. Ну, не успели. А он не спросил. Не когда было, и он их просто убил.

   - Даня, что ты такое говоришь! Убил, потому что некогда разговаривать. Это что за такие порядки, убить и не спросить ни о чем? - Она была в растерянности и плохо сама понимала, что говорит. Могу согласиться, есть некий шик в том, что бы вначале представиться, выспросить имя, а после убить.

   - Он их убил, а потом трупы выкинули за борт. Какой смысл спрашивать имена. В святцы писать? - Данька не видел в этом смысла.

   - Даня, ты хочешь меня напугать? - Тут она поняла. Десять человек. Что весь двор усеян трупами? Вот фантазер! Выкинули за борт! Придумает же. И все только для того, что бы оправдать себя. Ну, испачкал рубашку. Что тут такого? Испортил. Новую купим.