Так и не придумав, как лучше использовать громадное количество свободной памяти моего ПипБака, я поставила файл на закачку. Честно говоря, шансы вообще когда-нибудь встретить парный терминал стремились к нулю, да и особых причин надеяться на хоть какую-то полезность сообщения двухсотлетней давности у меня не было.

Намного важнее было осознать, что пустошь теперь стала моим домом. Допустим, даже если мне удастся найти Вельвет Ремеди, то еёвозвращение со мной назад в Стойло Двабыло под очень большим сомнением. Признаюсь, я тешила себя мыслями о том, как Смотрительница настолько обрадуется возвращению Вельвет, что с радостью примет нас назад. Возможно, она бы даже устроила вечеринку в нашу честь... Как же наивны были эти фантазии!

Мысли об этом чёрными облаками беспокоили мою душу и вконец испортили настроение. Тем временем я добралась до вершины руин и осмотрела раскинувшуюся передо мною пустошь. Глаза выхватили мерцающее пятнышко света маленькую оранжевую прореху в тёмном полотне ночи. Похоже на походный костёр... совсем недалеко, полчаса размереннойрыси.

* * *

Приблизившись к освещённому клочку земли, я почувствовала, чточто-то здесь не так. Эта странная поза, в которой, подвернув под себя ноги, лежал на соломенной циновке дымчато-бежевый единорог, эта напряжённость его тела я никак не могла отделаться от чувства неправильностипроисходящего. Только я вступила в круг света возле костра,тёплое приветтут же умерло на моих губах, так и не успев прозвучать. У единорога был заткнут рот; можно было увидеть отблески пламени костра на опутавших его копыта цепях.

Гляньте сюда! Разве она не чудо, а?

Большой земной пони вышел из тени ближайшей скалы. Его копыта брутально шипованными подковами с металлическим отзвуком цокали по каменистой почве. Ещё двое выскользнули из прикрытия по бокам один из них держал лопату со смертельно остро заточенным лезвием, похожую на копьё, другой, оказавшийся единорогом, левитировал перед собой двуствольный короткий инструмент из дерева и металла. Они были одеты в грубо сделанную износившуюся одежду из толстой кожи. До этого мгновения я не видела огнестрельного оружия, разве что в книгах, но этого хватило, чтоб распознать смертельную угрозу.

Скованный единорог на коврике покачал головой с печально-насмешливым взглядом и начал пытаться вытащить кляп передним копытом, даже не стараясь больше скрыть цепи. Трое угрожающих мне одарили его лишь случайным взглядом.

Вот если бы она ещё и связала себя для нас... хихикнул вооружённый пони. Затем он обратился ко мне:

Надеюсь, ты не будешь против? Компания громко заржала. Отлично, ещё один единорог. За эту красотку можно взять неплохую выручку.

Выручку за что? И с чего? Ясовсем растерялась.

Пони, держащий самодельное копьё во рту, пробормотал нечто совершенно неразборчивое. Затем, очевидно решив, что наличие пушки послужит достаточно убедительным аргументом, выплюнул своёоружие и повторил:

Чё за хрен... Эй, посмотри на неё! Она чё, мылась?

До меня начало доходить, что эти пони были, по крайней мере, очень странными; от их отвратительного запаха я чуть не чихнула.

Что происходит? из всего хаоса чувств в моей голове замешательство уверенно держало первенство.

Пленённому единорогу наконец-то удалось вытащить грязную затычку изо рта:

Тьфу. Это работорговцы, идиотка!

* * *

Монтерей Джек, бежевый единорог со строгим выражением лица и кьютимаркой, похожей на кусочек сыра, плёлся позади меня вместе с захватчиками по разбитой тропинке, некогда бывшей дорогой.

Цепи на ногах очень утруждали ходьбу, не говоря уже о беге. ПипБак поставил в тупик усилия работорговцев спутать мои копыта; в конечном счёте они были вынуждены связать меня выше колен. Если бы пони с лопатой не держал своё оружие угрожающе близко к моему горлу, двое других точно получили бы пару пинков по уязвимым местам за свои выходки.А так они смогли управиться со мной довольно быстро.

Мне не завязали рот, но Монтерейзаранее предупредил, что лишняя болтовня будущего раба скорее всего приведёт к потере языка. В принципе, мне нечего было сказать этим скотам, кроме богатого репертуара сочных метафор. Я и не надеялась получить ответы на мои вопросы, даже если мой язык переживёт их; они довольно много трепались мне же этого было достаточно.

Фенафишу это, проворчал земной пони-копьеносец.

Окей, если б ты только научился плавать, мы бы взяли тебя с нами, правда, ребята? с деланной учтивостью предложил единорог. Казалось, сарказм в его голосе можно было черпать бочками.

Фенафишу ефаное флавание! Судя по его гораздо более сильному и резкому запаху, я предположила, что он ненавидел воду вообще.

Так, народ, как насчёт того, чтоб дружно заткнуться и просто заняться делом? Может, тогдая позволю вам попробовать одного из рабов, прежде чем мы доберёмся до леса, их главарь, Громила, земной пони с шипованными подковами и кьютимаркой, подозрительно похожей на кнут (или змею?), обернулся ко мне и Монтереюс грязной улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего. Я отвела взгляд; они засмеялись.

Сквозь их отвратительный разговор я смогла уловить странный шум впереди, похожий на журчание фонтана... нет, ближе к бульканью грязи. И что-то ещё... Отдалённый звук, становящийся всё ближе и ближе. Музыка? Действительно, музыка. Немного дребезжащая, но всё же... триумфальная? Королевская? Положа копыто на сердце, я бы назвала еёпричудливой и неуместной, но кто знает, какие вкусы у обитателей поверхности. Громила заметил моё выражение лица и не смог сдержать ухмылку.

Что, не слышала прежде, а? Небось, всю жизнь прожила в Стойле? Хех, надо быть полной дурой, чтобы надеяться на спасителей. Это всего лишь спрайт-боты.

Музыка оборвалась резким, звенящим звуком.

Работорговец-единорог, Обрез, пробежал чуть вперёд, всматриваясь вдаль. Обернувшись к нам, он ухмыльнулся:

Думаете, это радигатор его ухлопал?

Громила предположил, что он залетел в чью-то ловушку. Пони с копьём в зубах выдал кучу искалеченных древком неразборчивостей. Единорог опять повернулся вперёд, и свет его рога упал на машинуметаллическую сферу размером с голову жеребёнка, беззвучно парящую на четырёх крыльях прямо перед его носом. Я уверенно могла сказать: это вовсе не какая-то чародейная наука, а обычная технологияземных пони.

БЛЯТЬ! Обрез от неожиданности отпрыгнул назад, нервным движением выхватил дробовик и выстрелил в спрайт-бота. Звук, подобный падению металлической пластины с потолка, эхом отозвался в покрытых ночью холмах. Выстрел высек сноп искр из шарика; спрайт-бот издал электрический визг и исчез во тьме. Единорог чуть было не погнался за ним, но голос Громилы умерил его пыл:

Хватит, Обрез, остынь. Лучше побереги патроны.

Чёрт, ненавижу эту тихую поеботу. Это ж сраное летающее радио оно не должно так подкрадываться.

Мои уши горели от такого потока грязных слов, но на услышанное мне сейчас было плевать. Мой мозг будоражило увиденное.

Идиот, едва слышно пробормотал Монтерей. В Понивилле всетебя услышали...

В отличие от него, я была рада поддержать единорога, тратящего свои боеприпасы теперьзнала, как работает это оружие.

...Не, вы видали этого придурка? ворчал себе под нос Джек. Палить почём зряна рейдерскойтерритории... Идиот, ну что с него возьмёшь...

* * *

Наш путь преградила река. Медленное скольжение волн подмывало берег, создаваяполузастойные заводи. Вода набегала на опоры моста, издавая то самое журчание. За рекой виднелись развалины довоенного города.

На мосту громоздился лабиринт баррикад со сновавшими по нему тенями. Я поняла, как ошибалась, понадеявшись на спасение, когдамой взгляд упал наколья,обрамлявшиемост,и на двевсё ещё гниющиеголовыпони, украшавшиеих. Во рту загорчило вид былужасающим.

Так, Шахтёр, останься здесь, Громила наконец назвал имя владельца лопаты. Обрез, идём, узнаем, сколько там платить в этот раз надо.